Искра (ЛП)

Но в голосе офицера совершенно точно не ощущалось никакой жалости по этому поводу.

— Он мертв? — спросил Ник.

— Он в больнице. — Офицер и об этом факте не сильно беспокоился. — Вы ребята выходите или как? У меня тут достаточно настоящих преступников, для которых пригодится это местечко.

Габриэль был готов встретиться с Майклом в комнате ожидания в полицейском участке.

Но он совсем не был готов встречаться с пожарными.

Больше чем дюжина мужчин, плюс Ханна и еще одна женщина.

Большинство из них, включая Ханну, были в пожарных брюках с подтяжками, их лица были перепачканы сажей, хотя некоторые были просто в футболках с эмблемой пожарной станции и джинсах.

Габриэль резко остановился в дверях и сглотнул. Он посмотрел на Майкла, который стоял в углу и подписывал документы.

Никаких вопросов.

Тут группа пожарных расступилась, и он увидел парня в инвалидном кресле, в такой же футболке с эмблемой, с шиной на ноге от лодыжки до бедра. Он посмотрел сперва на Ника, потом на Габриэля.

— Кто из вас, ребята, вытащил меня из горящего дома на Винтербон?

И тут Габриэль узнал его. Это был тот парень, что провалился сквозь пол. Габриэль не знал, что сказать.

Ник подтолкнул его плечом вперед.

— Это он.

Парень протянул руку.

— Спасибо. Я тебе должен.

Габриэль не мог шевельнуться.

Тут Хантер легко толкнул его в плечо.

— Пожми ему руку, ты, идиот.

Габриэль протянул руку, не ощущая совсем, что он вообще заслуживает чего-либо. Он сделал недостаточно. Ему надо было остановить огонь.

Мужчина пожал его руку.

— Слышал сегодня про тебя. Как ты это делаешь?

Габриэль пожал плечами.

— Думаю, мне просто везет. — Он обернулся и взглянул на Хантера. — Мне помогали.

— Удача не бывает вечной, приятель.

Габриэль фыркнул.

— Без шуток.

Пожарный не отпускал его руку.

— Больше никаких игр в спасатели. Обещаешь?

— Хорошо, — сказал он, думая про Каллу Дин и ее клятву заманить сюда Проводников. Он не сможет остановиться, если она будет продолжать.

Но он соврал, потому что ему больше было нечего сказать.

— Я обещаю. — Он хотел убрать руку.

Пожарный ее не выпустил, он был на удивление сильным, несмотря на то, что сидел в инвалидном кресле.

— Я серьезно. Если ты хочешь лезть в пожары, иди в школу, становись пожарным и делай это по-настоящему.

— Ты знаешь, — добавила Ханна, — ты можешь поступить в пожарную школу в шестнадцать.

Пожарная школа? Он никогда не предполагал, что можно сделать карьеру, основываясь на своих способностях.

— Я подумаю об этом, — сказал Габриэль.

Ник снова хлопнул его по плечу.

— Не-а, ты сделаешь это.

Лэйни пялилась в потолок в палате первой помощи и слушала перебранку своих родителей. Во второй раз, меньше, чем за неделю.

На ней был свободный больничный халат, так что они были в курсе, что ее шрамы пропали.

И, к сожалению, это стало еще одной причиной спора.

— Хорошо, Дэвид, — отрезала ее мать, — совершенно очевидно, что ты не обращаешь внимание на детей, потому что ты даже не в курсе.

— И ты тоже не в курсе, Шарлотта! Не пытайся все свалить на меня.

Лэйни засунула голову под подушку.

Она понятия не имела, что сказать.

Потому что она и сама не понимала, как это произошло.

У врачей была масса теорий, подростковые скачки в развитии, регенерация кожи и здоровое питание.

На самом деле они тыкались наугад. Лэйни не мешала им гадать.

А что бы она могла им рассказать? Когда я чуть не погибла на конюшне, этот парень спас мне жизнь.

Кто-то оттащил подушку от ее лица, и она увидела свою мать, которая с трудом пыталась улыбаться ей, обдавая всех вокруг облаком дорого парфюма.

— О, Лэйни, если бы ты только сказала мне. Как только мы закончим тут, — она взмахнула наманикюренными пальчиками, что означало "все вот это лечение", — мы можем пойти в торговый центр. Я видела там милейшее платьице недавно и подумала, вот если бы у Лэйни не было…

Лэйни села на кровати. Трубка с кислородом, что вела к ее лицу, натянулась, но ей было все равно.

— Нет.

Ее мать моргнула.

— Нет?

— Нет. Мне нравится то, как я одеваюсь. И уже слишком поздно играть в эти игры, мам.

Растерянный взгляд.

— Слишком поздно играть в эти игры, мам. Ты слышала меня! — Отрезала Лэйни.

— Я стала твердой отличницей, но тебе было наплевать. Я заботилась о Саймоне, и тебе также было наплевать. Я потратила десять лет, чтобы заслужить твое одобрение, и снова тебе было наплевать. А теперь я совершенна, и ты хочешь поиграть в мамочку. Отлично, но я не хочу играть. Я хочу, чтобы ты ушла.

— Лэйни, я твоя мать.

— Слишком поздно. — Лэйни взглянула на отца. — Можешь заставить ее уйти?

— Я не могу заставить твою мать что-либо сделать.

Ее мать сложила руки на груди.

— Лэйни, я не буду слушать это.

— Иди, — прошипела Лэйни. — Или я попрошу медсестру вызвать социального работника. И я расскажу им все: и то, как ты сбежала с каким-то парнем из загородного клуба, и как ты не появлялась в дни визитов, и как ты...

— Лэйни!

Лэйни сдернула с лица кислородную маску.

— Иди. Или уйду я. Как на это посмотрят твои идеальные друзья?

Ее мать попятилась назад, ее рот ходил ходуном, но она не могла вымолвить ни слова.

Затем она развернулась на своих каблучках от модного дизайнера и вышла из палаты.

Лэйни зажмурила глаза и приказала себе не плакать.

Она ощущала, что ее отец подошел к ней и стоял рядом.

— Я не буду спрашивать, в порядке ли ты, — сказал он.

Она открыла глаза. Он смотрел прямо на нее, и никакого Айфона поблизости.

— Ты можешь спрашивать, — сказала она, — потому что сейчас я в порядке.

Затем она потянулась и обняла его.

Глава 43

Школа была закрыта на неделю.

Но это не остановило Габриэля от того, чтобы проснуться на следующий день в пять утра.

Он побрел на кухню и включил тусклую лампочку над раковиной, сполоснул графин от кофе, чтобы приготовить свежий. Затем он нашел в шкафчике пачку шоколадного печенья и уселся за стол.

На одном из стульев лежала женская сумочка, и Габриэль удивленно поднял брови. Квин или Бекка остались на ночь.

Определенно его братья осмелели.

Или просто Майкл слишком расслабился.

Это заставило Габриэля вспомнить о Лэйни.

Он скучал по ней.

В коридоре послышались легкие шаги, и Габриэль ухмыльнулся, кого из девчонок он сейчас застукает за утренним променадом в мятом виде?

И в этот момент он чуть не подавился печеньем, потому что на кухню на цыпочках, в джинсах и футболке, которая была ей явно велика, и с мокрыми волосами, вошла Ханна.

— Черт, — прошептала она, ее щеки покрылись румянцем, и она грустно улыбнулась. — Я знаю, оставить свою сумочку здесь, было ошибкой. Ник или Габриэль?

— Габриэль. — Он подвинул печенье к ее краю стола. — Держи печенье. Это футболка моего брата?

Ее щеки стали еще розовее, и она схватила свою сумочку.

— Я думаю, что это для меня сигнал к тому, чтобы уходить.

— Нет. Оставайся. — Габриэль махнул в сторону кухонной стойки. — Я только что сделал кофе. Хочешь чашечку? Кстати, где Майкл?

Она замешкалась, затем села на стул.

— Он в душе.

Она сделала паузу.

— Послушай, я не хочу, чтобы ты неправильно понял.

— Не переживай, я уже неправильно понял.

Габриэль вытащил три кружки из шкафчика.

— Ты какой кофе предпочитаешь?

— С неприличным количеством сахара и молока.

В груди у него защемило от внезапного ощущения дежавю, и он замешкался, прежде чем налить.

— Я тоже.

Затем он присоединился к ней за столом.

Она обняла кружку ладонями и отпила маленький глоток, и тут в дверном проеме появился Майкл. С мокрыми волосами и гладко выбритый.