Страница 43 из 75
— Ой, кого это волнует. — Габриэль фыркнул. — Ты думаешь, что те, кто нанимает нас для работы с многолетними растениями, собираются проверять твою академическую справку?
— Нет, но колледж может.
Колледж? Шокированный Габриэль сел на кровать. Ник никогда не говорил ни слова о том, что после окончания школы он собирается делать что-то еще, кроме как помогать Майклу с семейным бизнесом.
— Ты хочешь поступить в колледж?
Теперь Ник выглядел слегка смущенным.
— Ну,… Я знаю, тебе это не интересно.
— Где, черт возьми, ты собираешься взять денег на колледж?
— Я не знаю. Пособия и... слушай, я даже никуда не подавал документы пока. Просто я иногда думаю об этом.
Когда Ник думал о чем-то, это не было простой фантазией. Ник думал об обучении. Возможно, он думал о том, чтобы переехать.
Переехать.
Габриэль провел два дня, едва ли сказав и слово своему брату, и это причиняло мучения. Он не мог представить себе расставание с братом на недели. Месяцы.
Когда они были маленькими, они жили в одной комнате, одинаковые кровати стояли напротив. Долгие годы Габриэль считал, что парные кровати — те кровати, что продавались парами — были предназначены только для близнецов. Если они надевали одинаковые пижамы, что, в общем-то, было почти каждый вечер, то мама говорила, что они выглядят как двое из ларца. В половине случаев Габриэль, просыпаясь по утрам, обнаруживал, что Ник ночью забрался к нему в кровать.
Ник вырос из этого где-то в середине начальной школы, чтобы снова начать приходить к нему, когда родители умерли.
Конечно, он не делал этого больше. Но сейчас он был в соседней комнате.
Не через дорогу.
И не в соседнем штате.
Габриэль взглянул на него. Его голос был натянутым и, возможно, немного злым.
— Почему ты ничего не говорил?
Еще один, более сильный порыв промчался через комнату, градусов на десять холоднее предыдущего.
— Да? Когда я должен был что-то сказать? Когда ты докапывался до Квин? Или когда ты пытался спалить дом?
— Я не пытался спалить дом. — Габриэль вскочил с кровати и сжал кулаки. Электричество пульсировало в стенах, готовое вспыхнуть.
Воздух стал достаточно холодным, кусал кожу, стало трудно дышать.
— Все верно, — сказал Ник. — Тебе не приходится пытаться, так ведь? Ты и так неплохо уничтожаешь все сам.
— Достаточно.
Габриэль подпрыгнул. Майкл стоял в дверях, уперев руки по обе стороны проема. От его дыхания изо рта у него шел пар.
— Ник, — он вздохнул, — дашь нам минутку?
Ник освободил кресло, но он делал это медленно, и в комнате не стало теплее до тех пор, пока он не протиснулся мимо Майкла и не вышел в коридор.
Он ни разу не оглянулся. Да и Габриэль не смотрел на него.
Майкл задержался в дверях. Габриэль не хотел смотреть и на него тоже.
— Ты дома, — сказал Майкл.
— Да. — Габриэль вытащил кулаки из джинсов. — Решил не крушить ничего сегодня.
— Очень смешно.
— Как свидание?
— Это было не свидание. — Майкл сделал паузу. — Я пытался убедиться, что они не подозревают тебя.
По какой-то причине это приводило в бешенство.
— То есть ты просто водишь ее за нос, чтобы выяснить, что она знает? Черт, Майкл, это совершенно идиотский поступок.
— Ты не хочешь мне рассказать, что на самом деле происходит?
— Ничего не происходит. — По крайней мере, это был тот брат, с которым он мог подраться. Габриэль встал. Подошел поближе. — Я дома. Иди, волнуйся о ком-нибудь другом.
Майкл не двигался.
Габриэль пихнул его.
— Иди.
Он смотрел, как Майкл выпрямился, готовый ударить в ответ. Но потом его брат просто повернулся к двери.
— Спасибо.
Габриэль удивленно уставился на него.
— За что?
Майкл сделал паузу и прикрыл дверь.
— За то, что пришел домой. Я рад, что ты вернулся.
Затем дверь закрылась, оставив Габриэля с одной стороны.
А его брата — с другой.
Глава 25
Суббота обычно означает, что они вместе с Майклом занимаются ландшафтными работами.
Черт бы их побрал.
Поскольку ключи от машины были у него, Габриэль вышел из дома, пока остальные спали. Он бросил спортивную сумку на сиденье, на всякий случай. Ник со своими мозгами мог бы придумать, как выкрутиться.
Габриэль заехал за кофе и сэндвичем на завтрак в кафешку, что знаменита своими пончиками, но это заняло меньше пятнадцати минут. Он решил проверить границы дружбы.
Хочешь попрактиковаться сегодня?
Хантер ответил буквально через минуту.
Ты в натуре пишешь мне смс в 6 утра?
Габриэль улыбнулся.
Думал, что ты можешь пробежать 16 километров до того, как взойдет солнце. Вали в кроватку, слабак.
Он положил телефон и выпил еще глоток кофе.
Его телефон почти сразу пропиликал. Габриэль мельком взглянул на экран и чуть не поперхнулся.
Звучит неплохо. Дай мне 15 минут.
Они бежали по пешеходно-велосипедной тропе, что тянулась от Аннаполиса почти до Балтимора. Ранним утром она была практически пустой, за исключением редких велосипедистов и бегунов, что решили воспользоваться преимуществом прохладного утра.
Пробежав шесть километров, Габриэль оглянулся. Взгляд Хантера был слегка мутным, и он ничего не сказал в машине, когда Габриэль подобрал его, однако он без проблем поддерживал темп.
Ну, они и не собирались ставить рекорды.
— Ты знаешь, это была шутка, — сказал Габриэль. — Нам не обязательно бежать шестнадцать километров.
Хантер продолжал двигаться в том же темпе.
— Ты все? Уже устал?
Габриэль действительно немного устал. Пробежка накануне была достаточно тяжелой, и впереди наклевывалась его третья по счету беспокойная ночка.
— Главное, будь уверен, что ты можешь продолжать. Я думал, ты допоздна просидел с Каллой Дин.
Он ухмыльнулся.
— Не переживай.
И Хантер ускорился.
Засранец. Габриэль прибавил. Его это устраивало. Он мог и быстрее, никаких проблем.
— Ты знаешь, — сказал он. — Бекка пыталась поговорить со мной вчера.
Он обернулся.
— Про пожары.
— Ага, она и со мной пыталась это обсудить. — Он сделал паузу, чтобы отдышаться. — Она хотела узнать, в курсе ли я, чем ты занимаешься.
— И что ты сказал ей?
— Я сказал ей, что ты зависаешь с игрушками на Xbox.
Еще пауза, еще одна передышка.
— Я думаю, что ее отец давит на нее.
— Из-за Проводников?
— Угу. Но мы ведем себя аккуратно.
— Ты беспокоишься?
— А это имеет значение? Я не могу просто сидеть и ни хрена не делать. Ты можешь?
Габриэль задумался на мгновенье.
— Нет, не могу.
Затем ему пришлось заткнуться, так как Хантер снова прибавил скорость.
Через одиннадцать километров Габриэль реально почувствовал усталость.
Они бежали с высокой скоростью и его ноги начали ныть.
В груди был пожар. И это было лишь легким раздражением по сравнению с болью в боку, что на протяжении пяти километров колола его, словно раскаленным железом.
В какой-то момент он подумал о том, чтобы подтянуть энергию из солнца, но небо было затянуто облаками.
— Если ты хочешь остановиться, — сказал Хантер без какого-либо напряжения, — я могу потом вернуться к тебе, когда закончу.
— Посмотрим еще, кто сдохнет к концу дистанции.
— Забег до машины?
— Ага, я подожду тебя там.
И затем, несмотря на то, что ноги отчаянно протестовали, Габриэль сделал спринтерский рывок вперед.
Черт, соревноваться было офигенно, это как раз было то, что он мог контролировать. Он и не подозревал, как сильно он скучал по обычным товарищеским отношениям, по физической нагрузке, когда вместе двигаешься к одной цели. На поле или на лекции, или, черт возьми, на треке, цель была понятна. Закинуть мяч в корзину. Сдать экзамен. Достичь цели. Выиграть.