Искра (ЛП)

— Почему? — Отрезал он. — Зачем ты это сделала?

Учитель прочистила горло в передней части комнаты.

— Какие-то проблемы?

— Нет. — Черт, голос был неуверенным. Он закашлялся. — Извините.

Когда прозвенел звонок, Лэйни убежала быстрее всех. Габриэль состоял в четырех командах, поэтому догнать ее ему не составило труда. Он преградил ей путь около ее шкафчика. Она была ниже него, по крайней мере, на десять дюймов.

— Почему ты это сделала? — спросил он.

Она посмотрела на него и сложила руки на груди. Ее голос все еще был мягким и тихим, но каким-то образом превысил гул учеников в коридоре.

— Твой брат сдает за тебя все тесты, не так ли?

Габриэль застыл. То, что она узнала, было унизительно.

Он облокотился на шкафчик рядом и наклонился к ней на пару дюймов ближе.

— Собираешься ли ты рассказать кому-нибудь?

Она сглотнула.

— Ты запугиваешь всех, кто помогает тебе?

Она отпрянула от него. Это выглядело так, как будто он запугивал ее?

— Эй, парень. — Раздался голос позади него. — Все в порядке?

Габриэль отпрянул. Он был так близко к ней. Хантер стоял, закинув рюкзак на плечо. Одна прядь волос спадала ему на глаза. Отец Хантера был Проводником, умершим из-за камнепада. Хантер приехал в город, чтобы убить братьев Меррик, в отместку. Он думал, что они несут ответственность за смерть отца, пока Бекка не убедила его в обратном. За последние три дня они как бы создали небольшое перемирие.

— Да, — сказал Габриэль. — Я в порядке.

Хантер посмотрел на Лэйни.

— С тобой все…

— Хорошо, — сказала она. Потом повернулась и скрылась в толпе студентов.

Хантер смотрел ей вслед.

— Что произошло?

Габриэль ненавидел этого чувака всеми фибрами души.

— Не твое дело, мамочка.

Сказал он и пошел вперед. Хантер пошел за ним.

— Хорошо, что случилось на втором уроке?

— Хм. Дай подумать. Я спал весь английский.

— А я не думаю, что спал.

Хантер многозначительно посмотрел вверх на лампы.

Габриэль вздохнул и продолжил идти. Может все видят сквозь него сегодня?

— Ты знаешь, что я − Пятый, — продолжил Хантер. — Я чувствую все элементы. Другие, возможно, не заметили, но не я.

— Да, да, да. Мы все это уже слышали.

— Имеет ли это какое-то отношение к Бекке и встрече с ее отцом?

Габриэль остановился.

— Она сказала тебе?

— Она бросила мне записку на истории. Что происходит?

— У нас есть планы на обед.

— Мы пойдем?

— Да. — Габриэль пошел дальше. — И ты, возможно, захочешь взять с собой пистолет.

Глава 3

Лэйни сидела на кровати и смотрела, как ее лучшая подруга красит ногти ярко-фиолетовым цветом. Солнце уже село, и в комнате стало темно. Она не могла перестать думать о викторине и о том, что она помогла с тестом Габриэлю Меррику. Боже, возможно, учитель обо всем догадался. О чем она думала? Как будто в ее жизни и так не было проблем.

— Если честно, то такое чувство, будто твои руки принадлежат трупу, — сказала она.

Кара нахмурилась, а затем махнула рукой.

— Мне нравится. Ты уверена, что твоей маме будет все равно, что я взяла его?

Лэйни пожала плечами и посмотрела в окно. Ее папа скоро будет дома, так что она должна начать готовить ужин. В противном случае, ее маленький брат будет совершать набеги на кухню и пожирать фруктовые пироженки и картофельные чипсы.

— Она даже не знает, — сказала она.

— Ты знаешь, это классный лак. В салон, куда ходит моя мама, его даже не привозят.

Возможно, потому что он стоит двадцать долларов за флакончик.

— Нет, не знаю.

Кара закатила глаза.

— Да, конечно, ты не знаешь. Я не могу поверить, что ты и эта женщина − родственники.

Лэйни посмотрела на свои ногти, которые были короткими и нешлифованными. Иногда она сама не могла поверить в их родство. Ее мама одевалась во все, что было в модных журналах. Не раз Лэйни видела ее с той же сумкой, что и у знаменитостей на Us Weekly. Лэйни не могла отличить Gucci и Juicy Couture . Кара думала, что это было святотатство. Когда они впервые познакомились на первом курсе, Кара упросила Лэйни пошариться в шкафу ее матери. А Лэйни в это время сидела на родительской кровати и смотрела на все это, молча, потому что она была ее другом. Но Лэйни, наконец, остановила Кару, сказав, что если ее мама узнает, то будет ужасна зла. Полная ложь, конечно, но она могла поступить только так, чтобы остановить подругу.

Кара была не такой умной, как Лэйни, из совместных уроков у них была только физкультура, ну еще и ланч, где ей было с кем поговорить, с тем, кто не называл ее лесбиянкой и не думал постоянно о том, как у нее списать.

Но так как она половину своей жизни тратила на учебу, то было не так уж много вариантов, с кем дружить. В первый день в школе она спрашивала себя, что было бы, если бы Габриэль Меррик заговорил с ней. Она заметила его сразу же. Честно говоря, какая девушка не заметит? А когда Кара сказала, что у него есть брат-близнец, она задалась вопросом, для чего на планете были созданы такие красавчики. Ей повезло с этим занятием, она сидела прямо рядом с ним. Габриэль сидел за Тейлор Моррисси, которая, казалось, сделала целью своей жизни унижать Лэйни каждый раз, когда видит ее. Также она спокойно наблюдала за тем, как она пытается затащить Меррика в постель.

Каждый. Чертов. День.

На самом деле, она не могла его винить. Несколько дней Тейлор могла носить купальник в школу, и то он прикрывал бы ее кожу больше, чем обычная одежда. Лэйни едва могла смотреть на себя в зеркало. До сегодняшнего дня Лэйни сомневалась, что Габриэль вообще знал о ее существовании. Даже сегодня, когда он искал карандаш. Она не поняла, что он на самом деле говорил с ней, пока его голос не стал злым и яростным.

«Ты что, глухая?

Боже, как она хотела ударить его. Она должна была это сделать.

Именно тогда она увидела его тест. Как можно было ответить неправильно на все вопросы?

На мгновение она почувствовала, что он хотел этого. Он был готов, и он собирался провалить тест. Потом она вспомнила его тест на прошлой неделе. И как тут не сложить два плюс два? Она очень хотела, чтобы он списал откуда-нибудь, как некоторые. Но он сломал карандаш, дважды. Он был зол. Нет, разочарован. Хотя нет, смущен. Она ведь не должна ему помогать, верно? Еще раз взглянув на тест Габриэля, который пытался разобрать каждый из номеров, она почувствовала вспышку жалости. Затем она стала исправлять ошибки.

— Ты должна проявлять больше интереса к вещам твоей матери, — сказал Кара. — Она собирается отречься от тебя.

— Слишком поздно, — сказала Лэйни.

Кара подняла голову

— Что?

— Ничего. — Лэйни закатила глаза. — Ты хочешь остаться на ужин?

— В один прекрасный день ты проснешься и осознаешь, что пропустила лучшие годы своей жизни, ты в курсе?

— Лучшие годы своей жизни?

Кара преградила ей дорогу.

— Этот маленький ансамбль не делает мальчиков пускающими слюни.

— Оу, я точно не могу везде ходить в лифчике и низко посаженных джинсах.

Лэйни многозначительно посмотрела на Кару, одетую в ярко-розовый лифчик и джинсы, которые сидели так низко, что заставили Лэйни покраснеть.

— О, ради Бога, почему нет? Иисус, Лэйни, оставь эти водолазки в восьмидесятых. Ну, я уверена, что в шкафу твоей мамы найдется что-нибудь, подходящее на завтра.

Когда Кара вышла из спальни, Лэйни рванула вслед за подругой. Она отвела девушку от спальни родителей и заперла дверь.

— Забудь об этом, Кара.

— Лэйни, я делаю тебе одолжение, правда. Ведь кто-то должен.

Лэйни крепче сжала ручку двери, чувствуя, как сердце бешено колотиться от ребра.

— Я сказала, забудь об этом.

— В чем твоя проблема? — Кара попыталась открыть дверь. — Такое ощущение, что у тебя какая-то проказа или что-то в этом роде! Хватит прятаться под этой одеждой!