Страница 66 из 103
…
Творцы и сторонники нового аграрного курса могли бы возразить (и такие возражения делались), что дело было не в его ошибочности, он был правильным, а дело в том, что не хватало времени для его реализации. Нужно было не восемь-девять лет, какие отпустила реформе история, а, скажем, 20, которые просил Столыпин, и она бы увенчалась полным успехом. Война и революция этому помешали. Доля истины здесь есть – с десятилетиями процесс сделался бы действительно необратимым. Но вопрос надо ставить иначе: почему история не дала этих 20 лет? А не дала потому, что страна (и деревня в том числе) уже больше не могла жить в условиях архаичного политического и аграрного строя, несмотря на проводимую политику укрепления и разверстания. Крах столыпинской реформы был обусловлен главным объективным фактором – тем, что она проводилась в условиях сохранения помещичьего землевладения и для сохранения этого землевладения. В этом коренился изначальный порок политики аграрного бонапартизма, приведшего в конечном итоге к новой революции и превращению всей земли в общенародную собственность».
(А. Аврех)
«Оказавшись недостаточной для решения аграрного вопроса, реформа стала вполне достаточной для того, чтобы разрушить привычные устои деревенской жизни, т. е. большинства населения в России. Миллионы вышедших из общины, покинувших отчие дома и переселявшихся за Урал, массовая продажа полосок, постоянные переделы и новое землеустройство – все это создавало атмосферу неустойчивости и всеобщей истерии. А невозможность противостоять издевательствам и насилию, ощущение бессилия против несправедливости – по всем законам социальной психологии – рождало лишь злобу и ненависть. Столыпин хотел принести успокоение, но принес лишь новое всеобщее озлобление. Это и стало одной из главных причин того глубокого нравственного кризиса, в который была ввергнута Россия.
…
Аграрная реформа сделала то, чего не смогла сделать революция. Ибо даже в моменты ее наивысшего подъема оставались регионы и социальные слои, стоявшие как бы вне общего движения. Реформа внесла вопрос о собственности и о земле в каждый крестьянский дом. Смута вошла в каждую семью. И не случайно наиболее умные и богатые, на которых рассчитывал Столыпин, остались в общине. Также не случайно и то, что даже самые правые крестьяне, как только в Думе речь заходила о земле, фактически выступали с программой “черного передела”».
(В. Логинов)
Выделившихся крестьян в деревне стали считать предателями. В 1917 году их громили раньше, чем помещиков.
Но самое главное – эти немногочисленные «крепкие хозяева» совсем не стали опорой власти. Во время Первой мировой войны они своими действиями бодро подталкивали страну к пропасти. Причем делали это не со зла. Они просто иначе не умели жить…
Все повторяется. В конце девяностых годов XX века нам с апломбом объявили, что «фермер накормит Россию». Провели реформу, которая ничем по сути не отличалась от столыпинской. Колхозные земли был розданы крестьянам. Егор Гайдар вообще считал себя продолжателем дела Петра Аркадьевича, о чем неоднократно заявлял. И вот где эти фермеры, кроме как в телеэкране?
Кстати, ваучеры – это ведь, по сути, то же самое. Каждому выдавался кусочек от общественного достояния. Который, дескать, можно использовать как угодно и стать собственником. И кто стал? А?
В паутине интриг
Уже с 1908 года положение Столыпина начало резко ухудшаться. Дело тут в ошеломляющей слепоте российской элиты. Им казалось – революцию-то подавили? И все тут. Можно дальше наслаждаться жизнью. И Столыпин стал все более и более вызывать раздражение. Слишком уж много он забрал власти. Начались интриги.
Хозяин земли русской
О Николае II до сих пор обстоятельного разговора не было. По той причине, что к реформаторской деятельности Столыпина он до некоторого времени особого отношения не имел. По большому счету, он свалил на Петра Аркадьевича эту головную боль. Впрочем, император имел на это право. Кому хотел, тому дела и поручал. Однако со временем в борьбе против Столыпина его противники стали пытаться воздействовать на Николая. Так что о последнем русском императоре как о государственном деятеле стоит рассказать поподробнее.
Я уже упоминал, что монархизм может быть очень разным. Взгляды на собственную власть у Николая II были интересные. Их внушили ему два беспринципных карьериста – Д. С. Сипягин, бывший в конце XIX – начале XX века министром внутренних дел, и журналист князь В. П. Мещерский.
В дневнике статс-секретаря А. А. Половцова от 12 апреля 1902 года описана суть взглядов, в которых два бойких господина убедили императора:
«Люди вообще не имеют влияния на ход человеческих событий, а что всем управляет Бог, помазанником Коего является Царь, который поэтому не должен ни с кем сговариваться, а следовать исключительно Божественному внушению. Если царские веления современникам не нравятся, то это не имеет значения. Результат действий, касающихся народной жизни, обнаруживается лишь в отдаленном будущем и лишь тогда получают сами эти действия правильную оценку. Согласно сему Государь никого больше не слушается и ни с кем не советуется».
Я думаю, что даже верующий человек согласится – Бог дарует человеку разум и свободу, а не занимается через государя «ручным управлением» страной. А смысл действий данных господ понятен – стремление манипулировать царем.
С этим, правда, вышла промашка. Николай Александрович отнюдь не являлся безвольной тряпкой. Когда подобное пишут в мемуарах, например, Витте – это означает, что император не всегда слушал именно его. Впрочем, для мемуаров проигравших политических деятелей общим тезисом является: «Я ж говорил, но меня не послушали»…
К своей власти Николай II относился очень трепетно. Так, он не мог себе простить, что подписал Манифест 17 октября.
При этом лидерскими качествами император не обладал.
«В личности Николая II наблюдалось странное и редкое сочетание двух, по существу совершенно противоположных, свойств характера: при своем стремлении к неограниченному личному произволу он совершенно не имел той внутренней мощи, которая покоряет людей, заставляя их беспрекословно повиноваться. Основным качеством народного вождя – властным авторитетом личности – Государь не обладал вовсе. Он и сам это ощущал, ощущала инстинктивно вся страна, а тем более лица, находившиеся в непосредственных сношениях с ним.
…
Слабоволие это состояло в том, что он не умел властно настоять на исполнении другими лицами выраженных им желаний, иначе говоря, не обладал даром повелевать. Этим, между прочим, в большинстве случаев и обусловливалась смена им министров. Неспособный заставить 12 своих сотрудников безоговорочно осуществлять высказываемые им мысли, он с этими сотрудниками расставался, надеясь в их преемниках встретить боле послушных исполнителей своих предположений.
Однако если Николай II не умел внушить свою волю сотрудникам, то и сотрудники его не были в состоянии переубедить в чем-либо Царя и навязать ему свой образ мыслей».
(В. И. Гурко)
Нередко это выражалось в упрямстве, казалось бы, на пустом месте. Николай часто нарушал установленный порядок ведения дел. Конечно, это было его правом. Но если правила игры не устраивают, то надо менять правила. Ordung ist ordung, как говорят немцы. Такая особенность характера императора воспринималась окружающими как мелкое самодурство. Подчеркиваю – мелкое. Оно больше раздражает. Так, Петр I был тем еще самодуром. Но его уважали и даже любили. Видимо, дело как раз в «харизме» – в том, что он умел заставить себе подчиняться. А Николай II не умел…
Однако хуже было другое. Внутренняя убежденность в своей правоте – это, может, и хорошо. Но только если человек не отметает информацию, которая этому убеждению противоречит. Николая ведь неоднократно предупреждали об опасности революции. Достоверных свидетельств нарастания революционного процесса имелось сколько угодно. Но… Император был непоколебимо убежден, что народ за него, а воду мутит немногочисленная кучка горлопанов. Вообще-то складывается впечатление, что Николай, подобно Об ломову, очень не любил, когда нарушают его внутренний покой. Недаром ведь он буквально отмахивался от сообщений о голоде в России. Он не хотел в это верить. Недаром он до Февраля 1917 года с полным доверием воспринимал верноподданнические чувства черносотенцев, наивно полагая – это и есть истинное мнение народа. Хотя ведь не составляло особого труда разобраться – что из себя в реальности представляет данная публика… Возможно, этим и обусловлено его стремление оттягивать принятие важных решений. Ведь в политике любая решенная проблема выдвигает множество новых. Пара примеров. Непосредственной причиной «кровавого воскресенья» было то, что Николай фактически отстранился от принятия решений, спихнув это на подчиненных. А те свалили на армейских офицеров, которые были просто не обучены борьбе с уличными беспорядками. У военных мышление – врага надо уничтожить. Вот и постреляли…