Охота на олигарха

– А вы прекрасно держитесь, – сказал незнакомец с ухмылочкой. – Даже ухом не повели…

С ленивым любопытством Мазур спросил:

– А вы что же, ждали, что я с диким воплем изумления и паники взлечу на верхушку пальмы? Какие пошлости…

Разумеется, он успел в секунду окинуть взглядом окрестности – и не усмотрел ничего похожего на подмогу. Никто его пока что не обкладывал, не пас, не маячил грозно в непосредственной близости. Так что для пессимизма пока что не усматривалось причин.

– Замечательно, – сказал незнакомец. – А вот двадцать лет назад, когда мы в живую виделись первый и единственный раз, у вас было гораздо более взволнованное лицо, эмоции все же присутствовали…

Уже в открытую Мазур прямо-таки просветил его взглядом, как рентгеном. И вновь подумал, что в жизни не видывал этого типа. Очень характерная рожа, если бы где-то пересекались по делу, непременно бы в память врезалась.

Мазур никогда ничего не забывал из того, что касалось дела. Он просто-напросто задвигал все в дальний уголок сознания, но при необходимости всегда мог прокрутить. Нет, исключено. Они никогда не сталкивались вживую.

– Ну, не буду вас мучить, – хмыкнул незнакомец. – Кирилл… Вы позволите вас так называть, попросту, без отчества? Мы, американцы, никогда не могли привыкнуть к вашим отчествам…

А вот эту фразу он произнес уже по-русски. На неплохом, надо сказать, русском – хотя незнакомец все же не сгодился бы на нелегальную заброску в СССР под видом чистокровного рязанца или москвича… Игра приобретала интерес.

Знание русского, соответствующая рожа, все прочее… Из этого уже сейчас можно было делать кое-какие выводы.

– А вы? – спросил Мазур. – Я имею в виду, ваше имя? Можно узнать вашу последнюю фамилию?

Незнакомец широко ухмыльнулся без малейшего напряга или неловкости:

– Куинлин Хагерти. Можно просто Куин. Разведка военно-морского флота США. Правда, я уже шесть лет как в отставке… – внезапно его физиономия, вот чудо, словно бы осветилась некоей мечтательностью. – Вот именно, двадцать лет назад… Вы стояли на корме той скорлупки под польским флагом, а я был на борту эсминца, который имитировал таран. Лица у вас у всех были если и не испуганные, то чертовски выразительные. Впрочем, мы тоже себя чувствовали неуютно – ваш «Маршал Ворошилов» мог и шарахнуть главным калибром… Эль-Бахлак, ага.

– А вы меня ни с кем не путаете, старина? – со светской небрежностью спросил Мазур.

Американец тихонько засмеялся:

– Ну что вы, Кирилл… Я много лет работал по вам. Ну, я не имею в виду вас лично. Советские боевые пловцы, вы понимаете, что я имею в виду. С эсминца вели киносъемку, конечно. Хотя тогда я еще не знал вашего имени. Признаюсь честно, я его узнал значительно позже. Знаете, у нас много лет первостепенной задачей было – попытаться захватить кого-то из вас целым и невредимым. Не удалось, конечно, – он сузил глаза. – Не нужно смотреть свысока. Я точно знаю: перед вашими много лет стояла та же самая задача… и вы ее не решили.

Тут он прав, великодушно подумал Мазур. Нам тоже так и не удалось зацапать живехоньким ни одного «котика», хотя за него, все прекрасно знали, полагалась золотая звездочка…

– Впоследствии мне пару раз удавалось напасть на ваш след, – сказал Куин все так же мечтательно. – Я имею в виду случаи, когда речь не могла идти ни о ком другом, кроме вас. И еще в паре случаев я подозревал именно ваше присутствие, именно ваш почерк. Не буду перечислять страны и даты. Все равно вы с обязательной улыбкой ото всего отопретесь.

– Вот именно, дружище, – сказал Мазур безмятежно. – Я всю жизнь занимал скучные канцелярские должности, был флотской кабинетной крысой, бумажки перебирал… Скажу вам по совести – я даже не представляю, где расположен этот ваш Эль-Бахлак и что это вообще такое – полуостров, озеро, оазис?

– Ну разумеется, – сказал Куин. – Я бы на вашем месте держался точно так же. Но, положа руку на сердце, мы-то с вами прекрасно понимаем, о чем идет речь. Эль-Бахлак, Сан-Матурин… Ведь это вы были в Сан-Матурине? Самолет радиоэлектронной разведки, похищенные сверхсекретные схемы… Я все помню.

– Знаете, это плохо, – серьезно сказал Мазур.

– Что именно?

– Что вы все помните. Куин, многое нужно уметь забывать… или хотя бы задвигать в самые потаенные закоулки.

– А если это было лучшее время в моей жизни?

Очень уж открыто он смотрел Мазуру в глаза, чуть ли не простодушно, всем своим видом демонстрируя: вот он я, как на ладони, прост как три копейки… Мазур начинал чуточку злиться на себя за то, что не мог понять смысла и цели завязавшейся игры, – а ведь должны у нее быть и смысл, и цель, таких совпадений попросту не бывает: отставной американский морской контрразведчик приехал в Ниццу развеяться и на Английской набережной столкнулся нос к носу именно с адмиралом Мазуром… Расскажите это вашей бабушке, джентльмены, как выразился бы классик…

– Ну, это ваши личные дела, – сказал Мазур. – От меня-то что вам нужно?

– Деловой разговор, не особенно длинный.

– Не пойдет, – сказал Мазур. – Я на отдыхе.

– Ах, как привычно вы напряглись… Это рефлекс, конечно. Не беспокойтесь. Старые дела, боевое противостояние сверхдержав и все такое прочее меня совершенно не интересуют. Я же сказал, что давным-давно вышел в отставку.

– В каком чине? – светски поинтересовался Мазур.

– В невеликом. Даже до коммодора не дотянул. Не всем же везет, как вам. Вы вот адмирал, и не отставной…

Вполне возможно, тут не было игры, и в голосе настырного Куина не прозвучали отголоски вполне искренней обиды, и завидовал он по-настоящему, а не в рамках хитрой игры. В конце концов, любой военный всегда мечтал взмыть как можно выше…

– Хотите, раскрою страшный секрет, Куин? – сказал Мазур искренне. – Адмиральские погоны представляются чем-то невероятно прекрасным, пока их на плечах нет. Но потом обнаруживаешь, что Екклезиаст был прав и все на свете – суета сует…

– Возможно. Давайте о деле?

– Ну, попробуйте, – сказал Мазур. – Хотя я, откровенно говоря, не представляю, какие у нас с вами могут быть дела…

– Извольте, я объясню. У меня хорошая пенсия, Кирилл. У нас в Штатах с этим обстоит гораздо лучше, вы сами знаете. Практически «полное жалованье». Но мне было скучно без дела. Черт побери, я же еще не старая развалина? Можете вы поверить, что мне стало скучно без дела?

– Да, разумеется, – сказал Мазур. – Охотно верю. И что же вы предприняли?

– Открыл частное бюро. Нечто вроде частного сыска, только с упором на морскую специфику и… э-э, предшествующий опыт. Человек с вашим опытом в разъяснениях не нуждается, а?

– Пожалуй, – подумав, кивнул Мазур. – Вот уж не загадка. Военно-морская специфика и предшествующий опыт… Интересно, а вы, часом, не имеете ли отношения к недавнему инциденту в Ньянгатале? Я про тот случай, когда какие-то невоспитанные ребята с аквалангами без спроса нагрянули в гости к президенту?

Куин картинно пожал плечами, разинув рот с видом деревенского простака, впервые в жизни узревшего паровоз:

– Ньянгатала? А где это и что это вообще такое – полуостров, озеро, оазис?

Они вежливо улыбнулись друг другу, и американец продолжал серьезно:

– Вы прекрасно понимаете: я не стану отвечать прямо на некоторые вопросы, как не станете этого делать вы. Но в одном признаюсь откровенно: я и сейчас оказываю определенные консультационные услуги некоей группе бизнесменов, чьи интересы в Ньянгатале пересекаются с той группой бизнесменов, на которую работаете вы…

Мазур с лучезарной улыбкой поправил:

– Вы имеете в виду, что консультируете ту группу, которая хочет влезть в Ньянгаталу?

– А какая разница, как это называть? – пожал плечами Куин, на сей раз без малейшей дурашливости. – Главное, чтобы вы уловили суть. Вы уловили, конечно?

– Ну да. Дело нехитрое…

– Именно здесь, на Лазурном берегу, мои работодатели получили серьезный удар… и чувствительный укол по самолюбию. Не далее как вчера ночью. Я имею в виду тот «нечаянный приступ аллергии», случившийся на вилле «Фортеция» с человеком, который из-за этого не смог вылететь в Ньянгаталу…