Охота на олигарха

В самом конце причала стояло суденышко, по сравнению с роскошными океанскими игрушками напоминавшее скорее катерок рыбнадзора: новехонькая яхточка, космических очертаний, как водится, но всего-то метров десяти в длину. Этакая шлюпка для «Пелоруса».

По капитальным сходням Олеся уверенно поднялась на палубу, распахнула перед Мазуром белую дверь надстройки. Они поднялись на самый верх, в небольшую каютку с высоким панорамным окном. По пути никого не встретили, но очень быстро где-то внизу послышалось мягкое мурлыканье мощного двигателя, судно отвалило от причала и двинулось параллельно берегу. У Мазура на миг мелькнула шальная мысль, что они оказались на борту современного «Летучего голландца».

Ярко освещенные особняки на берегу, ярко освещенные корабли, разноцветные гроздья фейерверка, вспыхнувшие где-то далеко на суше… Мазур поневоле засмотрелся.

– Посмотрите налево, – сказала Олеся тоном опытного гида.

Мазур добросовестно всмотрелся, но не обнаружил ничего из ряда вон выходящего: такие же пальмы, огни, россыпь особняков.

– Помните старые комедии с де Фюнесом? – спросила Олеся. – Серию о жандарме из Сен-Тропе?

– Конечно, – сказал Мазур. – Я его всегда любил…

– Это и есть Сен-Тропе. Ваши впечатления?

– Вы знаете, совершенно ничего не чувствую, – смущенно признался Мазур. – Может, оттого, что темно…

– Нужно будет как-нибудь заглянуть днем. Хотя, конечно, с тех пор все перестроено, ничего уже не узнать…

Она надолго замолчала. Мазур тоже не порывался вести светскую беседу. Кораблик с прежней скоростью шел кабельтовых в четырех от безмятежно сиявшего огнями берега, над которым горели крупные звезды.

Потом стал принимать вправо, так что расстояние до берега сократилось более чем вдвое, а там и вовсе остановился. Мазур не сразу это понял, но потом сообразил, что огни на берегу перестали перемещаться.

– Смотрите внимательно, – сказала Олеся крайне серьезным тоном. – Вон, видите? Поместье, похожее на крепость?

Мазур присмотрелся. Здание и в самом деле напоминало крепость из старых времен: над самой кромкой берега возведена натуральная крепостная стена, правда, не сплошная, а прорезанная многочисленными высокими арками, стрельчатыми, широкими, по сторонам – две массивные круглые башни. За стеной – парк, а уж за ним – стоявшее на возвышенности здание, опять-таки смахивающее на крепость: две высоких квадратных башни с зубцами поверху, во всех очертаниях – простота, свойственная скорее фортификации…

Освещено оно было скудно: сразу видно, что там не было в данный момент ни бала, ни относительного многолюдства.

– А это что за памятник? – спросил Мазур. – Чем славен?

– Если углубиться в историю, это поместье лет сто пятьдесят назад построил какой-то французский генерал перед выходом в отставку.

– Ах, вот оно что, – сказал Мазур. – То-то я и смотрю… Повернутый был человек и на заслуженном отдыхе жаждал привычных интерьеров…

– Потом он умер, замок переходил из рук в руки. Это было в те времена, когда французы еще не стали здесь национальным меньшинством… Сейчас он опять-таки принадлежит западному человеку.

– А вообще-то чувствуется, – сказал Мазур. – Тишина и благолепие, фейерверков нету, никто в парке голым не пляшет, из окон не несется «калинка-малинка»…

– Да, действительно, – без улыбки согласилась Олеся. – Кирилл, шутки кончились. Завтра же ночью вам нужно будет сходить сюда в гости. Идеальный вариант – остаться незамеченным для хозяев, охраны и обслуги на всем протяжении визита…

– Ах, вот оно что… – сказал Мазур, мгновенно став серьезным. – С аквалангом, вы имеете в виду?

– Конечно. Вам не особенно трудно будет, я полагаю, проплыть под водой примерно с той самой точки, в которой мы сейчас находимся?

– Ну, я еще не старик, – сказал Мазур не без бравады. – Расстояние мизерное, вода теплая… Но там ведь наверняка есть, кроме охраны, и всевозможная сигнализация?

– Безусловно. Но все же это – не центр атомных исследований и не военная база, а всего-навсего резиденция богача, занятого совершенно легальным бизнесом. И потому охрана – обленившаяся от многолетней спокойной жизни, а технические приспособления особенной сложностью не блещут. Насколько я знаю, вы способны справляться со штучками и похитрее… Не беспокойтесь. Операция проводится не с бухты-барахты. Мы об этой фортеции знаем практически все, от подробного плана дома до расположения электронных систем слежения. Вот разве что времени на подготовку у вас будет мало – завтрашний день…

– Ну, в конце концов, это не атомный центр… – проворчал Мазур. – Мне одного хозяина прикончить, или вы мне подобным чистоплюйством руки не связываете?

Олеся тихонько рассмеялась:

– Откуда в вас эта кровожадность? Вы такой милый, душевный человек, и ваши нескромные взгляды, которые я порой ловлю краем глаза, все же довольно редки… Успокойтесь. Во-первых, мишенью будет не сам хозяин, а один из его гостей. Во-вторых, речь не идет о причинении какого бы то ни было вреда жизни или здоровью. Хотя… неприятности вы ему доставите. В общих чертах ситуация такова. Этот гость – тоже, в общем, совершенно легальный бизнесмен, не из мелких. Послезавтра он собирается в Ньянгаталу. Но так уж карта легла, что нам он там решительно не нужен. По ряду причин. Он нам мешает в некоторых областях, а вдобавок может послужить той точкой, вокруг которой станут собираться все нами недовольные. Ситуация пока что не достигла накала, при котором следует принять… – она помолчала, – жесткое решение. Нам всего-навсего достаточно будет несколько дней подержать его вдали от Африки.

– Ноги поломать? – в тон ей предположил Мазур.

– Господин адмирал, это вульгарно, то что вы предлагаете… – очаровательно улыбнулась Олеся без малейшего раздражения. – К чему такие крайности? Двадцать первый век на дворе, гуманизм повсюду расцветает пышным цветом… На наше счастье, у него есть не опасная для жизни, но досадливая хворь: редкий вид аллергии. У вас будет при себе аэрозоль. Вы его примитивно распылите в спальне. Наши медики гарантируют, что после такой «химической атаки» он сляжет не менее чем на неделю. Этого вполне достаточно, чтобы вволю использовать там, в Африке, форс-мажорные обстоятельства. Когда он встанет на резвые ножки, обнаружится, к его горькому разочарованию, что лететь в Африку, строго говоря, уже и незачем. В серьезном бизнесе опоздание на пару часов порой смерти подобно. А тут – целая неделя. Все здание, что он кропотливо возводил и должен был увенчать своим приездом, благополучно обрушится…

– Я, конечно, дилетант в таких делах, – сказал Мазур, – но не проще ли подкупить какого-нибудь лакея? Камердинера или как там они сейчас называются… Пшикнет от души – и готово.

– Подобные операции всегда сопряжены с нешуточным риском, – сказала Олеся. – Пришлось бы потратить массу времени и сил, привлечь массу людей, кропотливо изучать весь персонал, потом вести вербовочные подходы… Гораздо практичнее поручить все доверенному человеку, такому опытному, как вы… Для вас это пустяки. По сравнению с тем, что бывало. Не так ли?

– Вообще-то да, – сказал Мазур. – Ну, а если меня там сгребут? Хорошенькая будет сенсация для буржуазной прессы… Мало ли как карта ляжет?

– Риск, в общем, всегда существует, – сказала Олеся. – Но единственной уликой будет аэрозольный баллончик. Значит, вам нужно будет в случае чего моментально от него избавиться. А вот от бутылки виски, которую вы с собой возьмете, избавляться как раз не следует. В случае чего у вас будет великолепное объяснение: вдрызг пьяный русский турист, гостящий на одной из вилл у соотечественников, ухитрился по пьянке, в одних плавках, забрести в чужое поместье. Как это вышло – он и сам не знает. Могу вас заверить: за последние годы здешние власти и не такое видывали, когда речь заходит о русских. На фоне того, что здесь порой случалось, вы будете выглядеть сущим ангелочком. Ну, а потом вашу личность быстренько засвидетельствуют примчавшиеся юристы, вас, ручаюсь, и не штрафанут даже.