Охота на олигарха

В одном Мазур мог быть совершенно уверен: он с самого начала шмона не спускал глаз с тех, кто его производил, и дал бы руку на отсечение, что сейчас, вот только что, они ни за что не сумели бы подбросить ствол. Исключено. Они его не подбрасывали, они его и в самом деле достали из-под пассажирского сиденья. В уравнении, таким образом, моментально объявились дополнительные иксы, игреки и прочая научная хренотень…

А буквально через минутку тот же опер извлек из «бардачка» белую пластмассовую коробочку – опять-таки Мазур прекрасно видел, что и ее подбросить не могли, чтобы ее извлечь, опер предварительно выгреб оттуда кучу всякой мелочевки, и рубашка на нем была с короткими рукавами, и Мазур следил во все глаза…

Открыв коробочку со всеми предосторожностями и понюхав, а потом попробовав на язык содержимое, сыскарь что-то сообщил старшому с тем же довольным видом. Коробочка повторила судьбу пистолетика – продемонстрированная понятым, упокоилась в пластиковом пакете.

Больше, как ни шарили, не откопали ничего, что, с их точки зрения, подходило бы под категорию криминального. Впрочем, и того, что нашли, Мазур прекрасно понимал, хватало…

Патрикеич подскочил к Мазуру, зашептал:

– Задержание, ясен пень. Сейчас повезут к себе, я, конечно, буду сопровождать…

– Смотри у меня, – сказал Мазур. – Чтобы все – в лучшем виде… Я за вами поеду. – И повернулся к Атаману: – Оставайся здесь, машину отгонишь…

– Понял.

– И быстренько пробей этого хомяка, – Мазур кивнул в сторону нежданного обвинителя, державшегося поближе к милиционерам и то и дело косившегося на Мазура с неприкрытым испугом. – Все, что возможно. У нас база богатая… Лучше всего высвисти на подмогу кого-нибудь из ребят. Ситуация нестандартная, поймут, я думаю…

Атаман кивнул, вернулся к своей машине, сел и, судя по движениям, достал компьютер, положил его на колено. В век Интернета и прочих электронных чудес иначе работать попросту невозможно, особенно в столь деликатном деле, как Мазурова халтурка…

Ага, вот и финал – Нину вежливо, но непреклонно взяли за локоть и повели к машине. Она оглядывалась на Мазура с жалким и потерянным видом. Мазур стоял с каменным лицом – в конце концов, не в пытошные везут, пусть прочувствует и устыдится…

«Газель» развернулась и укатила, следом помчался на своем сверкающем «Рено» трудяга Патрикеич, глядевший перед собой целеустремленно и круто, как герой боевика. Зеваки стали помаленьку разбредаться, уяснив, что ничего интересного более не предвидится. Только аварийный комиссар с хорошо скрываемой скукой занялся бумажной волокитой. Подумав, Мазур достал из «Ауди» все необходимые документы и направился к нему.

Завидев его, тип из «мерса» проворно переместился подальше. Вид у него был прежний – перепуганный, виноватый, довольно жалкий. Он то и дело косился на патрульных, судя по всему, решивших от скуки досмотреть это кино до конца.

– Вы кто? – спросил комиссар лениво.

– Владелец я, – сказал Мазур. – Вот он я, в страховку первым вписан. Давайте работать, что ли…

…Выбросив в окно черт знает который по счету окурок, он потянулся, задев коленями руль, и отчаянно зевнул. Уже давно стемнело, зажглись все фонари, райотдел, возле которого он торчал третий час, несмотря на позднее время, жил напряженной профессиональной жизнью: временами из подъехавших «луноходов» выгружали каких-то личностей, то пьяных, то вполне трезвехоньких, зато в «браслетках», деловито суетились сотруднички, каждый второй торопился с таким видом, словно спешил расследовать покражу большой императорской короны из Алмазного фонда.

В зеркале заднего вида показалась темная фигура, и Мазур совершенно спокойно повернул голову. Узнав Атамана, кивнул на пассажирское сиденье. Адъютант по предосудительным делам проворно запрыгнул в машину, сходу вытащил компьютер из внутреннего кармана куртки.

– Ну? – спросил Мазур.

– Черт знает что, – сказал Атаман, издав нечто вроде тягостного вздоха. – Сами смотрите, шеф…

Концом прилагавшейся к компьютеру ручки он сноровисто коснулся панели. Высветилось строчек пятнадцать текста. Мазур чуть наклонился, вчитываясь, перечитал еще раз, уже медленно. Чуть растерянно пожал плечами:

– Эт-то что такое?

– Данные, – сказал Атаман угрюмо. – Исчерпывающие. По самой новейшей базе, которую еще даже на Горбушке не продают, разве что через пару месяцев…

– Черт знает что, – сказал Мазур. – Муслим Григорьевич Сизов… что за идиотство? Судя по виду, стопроцентный славянин, судя по отчеству и фамилии – опять-таки… Почему ж он Муслим?

– Не могу знать, – сказал Атаман. – Кто ж его ведает…

– Ладно, это, в конце концов, несущественно, – сказал Мазур. – Муслим он там или Анемподист, дело десятое… Но вот его классовая сущность – это уже гораздо интереснее. Хозяин ресторана «Баллада». И более ничего за ним не числится – никаких заводов, газет, пароходов. Название – уписаться можно… Где такой?

– Я пробил быстренько. Собственно, это даже не ресторан, скорее уж кафешка в Хамовниках. Двести шестьдесят метров общей площади. Уж никак не «Пушкин» и даже не «Куросиво».

– Да уж, хоромы не царские… – проворчал Мазур. – Другими словами, мелочь пузатая – как с самого начала и было ясно по его потасканному «мерсу», еще помнящему перестройку и ускорение… И этот хозяин пельменной вздумал на нас наезжать? На нас, друг мой юный? Конечно, по внешности судить нельзя. У Патрикеича в досье есть один взаправдашний долларовый миллионер, так он исключительно на облезлой «девятке» ездит… – Он с сомнением покачал головой. – Нет, ни за что не поверю, что этот Муслим – подпольный олигарх или что-то близкое. Ты ж его видел, Вадик, – ушибленная жизнью мелочь пузатая…

– Вот именно, – сказал Атаман. – Однако, шеф, как жизненный опыт показывает, от таких пескариков частенько и получаются дешевые подлянки вроде сегодняшней. Сам мелкий, и пакости у него мелкие.

– Согласен, – сказал Мазур. – Однако есть существенная деталь… Он же, сучий потрох, не напраслину возвел. А говорил, получилось, нечто, имеющее отношение к истине. Пистолетик-то обнаружился. И баночка с чем-то вроде кокаина…

Атаман, поерзав, осторожно осведомился:

– Шеф, простите на дурном слове… Но не могло ли случиться так, что…

– Не верю, – сказал Мазур. – Категорически не верю. Как мужик мужику признаюсь: законная моя половинка по причине молодости, ветрености и некоторой избалованности порой себя ведет совершенно по-дурацки… Но все это и для нее – перебор. Огнестрельное оружие с ней категорически не вяжется. И наркота тоже. Я не сквозь розовые очки смотрю – просто-напросто знаю свою легкомысленную женушку, смею думать… Чего я за ней никогда не замечал, так это – наркоты. А опыт у меня в этом отношении богатый. Я, знаешь ли, в молодые годы имевших дело с наркотой повидал достаточно. Не здесь, конечно, на других параллелях с меридианами…

– Значит, подбросили?

– Давай-ка пока что из этого исходить, – сказал Мазур, – согласно презумпции невиновности. В казино она торчала часа два с половиной. Машин там, на стоянке, бывает куча, и особо бдительного присмотра за ними нет – так, болтается какой-то стручок, весь красивыми эмблемами облепленный. За два с половиной часа толковый человек – или пара-тройка толковых – может в машину дюжину гранатометов напихать и испариться незамеченным. Машина, конечно, была на сигналке, но толку-то? Мы с тобой любую сигнализацию в два счета заткнем и временно отключим. Не одни ж мы такие уникумы на этой прегрешной земле…

– А мотив?

– Вот то-то и оно, Вадик, – медленно сказал Мазур, – то-то и оно. Должен быть мотив, и должен быть человек, который озаботился не самым простым делом… И то, и другое для нас – совершеннейшая неизвестность. Если бы на нас обиделись люди серьезные, науськанные кем-то из тех, кого мы убедили отдать должок, они б такого цирка не устраивали. Ведь не более чем цирк дешевый, откровенно говоря… – Он тихонько, смачно выругался сквозь зубы. – Пакостная ситуация. Жили-были, не тужили – и вдруг на горизонте обозначилось нечто непонятное, а значит особенно удручающее… А нам ведь вскорости еще одного клиента предстоит вразумлять. Черт знает что…