Несущий смерть

Анна прибыла на место убийства в Чолк-Фарм с опозданием почти на полтора часа. Она мало что знала о новом деле, кроме того, что там была стрельба. На место происшествия уже съезжались сотрудники убойного отдела. Не спросила она и о том, кто ведет дело. Удивительно, как после столь краткого перерыва она разучилась работать головой. По крайней мере, судя по количеству патрульных машин, неотложек и людей в форме, ограждающих место происшествия, она прибыла туда, куда нужно.

Анна припарковалась как можно ближе и показала свое удостоверение полицейскому, который направил ее к муниципальному дому, стены которого были разукрашены граффити, а часть дома отгорожена специальной лентой. У входа в одну из квартир второго этажа собралось множество экспертов в белых халатах и масках. Никого из них Анна не знала. Она поднялась по зловонной каменной лестнице и, предъявив удостоверение, направилась к девятнадцатой квартире.

Входная дверь и окно рядом с ней были забиты изнутри тяжелыми деревянными досками. Судя по виду квартиры, ее захватили наркоторговцы. Стоя у открытой входной двери, Анна заглянула в убогую прихожую: грязь, битые бутылки и пустые коробки из-под дешевой еды. Большая комната, в которую выходила передняя, была ярко освещена дуговыми лампами, эксперты протянули туда по коридору кабель, и основная работа происходила там.

Когда Анна подошла к входной двери, из квартиры, снимая резиновые перчатки, вышла старший инспектор Кэрол Каннингам — высокая, широкоплечая, одетая в темный брючный костюм с белой блузкой. Волосы у нее были острижены почти ежиком, глаза темно-карие, лицо квадратное, с массивной нижней челюстью. Никакой косметики.

— Вы детектив-инспектор Анна Тревис?

Анну удивил ее мягкий голос и интеллигентная речь.

— Да.

— Я старший инспектор Каннингам, веду это дело.

— Мне жаль, что я опоздала, мэм.

— И мне тоже.

— Дело в том, что я только что переехала. И…

— Меня это не интересует. Будьте любезны осмотреть место преступления. Потом приходите в совещательную комнату. Мы базируемся в участке Чолк-Фарм.

Анна взяла из коробки у входной двери пару резиновых перчаток и надела их. Белых халатов больше не осталось, и она без халата прошла через прихожую в большую комнату, где шла работа.

Огромное пустое пространство выглядело заброшенным, как зал ожидания в аду. Несмотря на все усилия полиции не допускать в квартиру наркодилеров, они вновь ее оккупировали. Смежная с большой комната была местом, где они всегда болтались и хранили товар; на внутренней стороне крепкой двери — маленькое окошко с грубой решеткой, сквозь которое видно всех, кто находился в соседней комнате.

Дверь была изрешечена пулями. Один полицейский снимал отпечатки пальцев, собирал щепки и искал гильзы, а остальные складывали все найденные предметы в пакеты и приклеивали на них ярлычки. Среди работавших тоже не было никого из знакомых Анны.

Недалеко от нее на голом полу лежало тело мужчины лет сорока. Пули, судя по всему, попали ему в голову и в грудь. Он лежал лицом вниз, вытянув руки перед собой. Явно не уличный наркоман: дорогой костюм, залитая кровью рубашка была безупречно чистой, когда он ее надевал, золотые запонки. На ногах дорогие мягкие кожаные мокасины.

Анна переступила через тело и прошла мимо экспертов, изучавших капли крови, разбрызганные вокруг. У стен свалены грязные одеяла и спальные мешки. В центре комнаты устроен очаг; рядом — выгоревший одноразовый набор для барбекю. Везде коробки из-под дешевой еды, бутылки и жестяные банки.

Анна аккуратно обошла весь этот мусор, направляясь к полицейскому, который снимал отпечатки пальцев вокруг замызганного окна. Выглянув из окна, Анна увидела внизу балкон, — значит, тот, кто не боится высоты и принял достаточную дозу, вполне мог спрыгнуть вниз, вообразив себя Человеком-пауком.

— Что тут произошло? — спросила она.

Полицейский взглянул на нее поверх маски:

— Может, хотели продать товар и не договорились. Тот, которого убили, стоял за дверью, ждал, пока обслужат. Ему выстрелили в лицо и верхнюю часть грудной клетки. Стрелок, похоже, выбрался через окно.

— Убитый не похож на обычного наркомана.

— Да уж. Кажется, есть его документы. Шеф все забрал. А этого вот-вот увезут.

— Спасибо за информацию.

— Вы ведь Анна Тревис?

— И что?

— Да я так и подумал. Вы опоздали. Позвольте дать совет. Эта Каннингам — настоящая ведьма и может крепко попортить жизнь.

— Спасибо, учту. А вы кто?

— Пит Дженкинс, из экспертного.

Анна сдержанно улыбнулась. Ей никогда еще не приходилось работать под началом женщины, а первое знакомство не предвещало ничего хорошего. Она пробыла на месте преступления столько времени, сколько сочла необходимым, после чего отправилась в совещательную полицейского участка Чолк-Фарм. Как всегда, она все подробно осмотрела и записала, стараясь при этом никому не мешать.

Участок был старый и запущенный. Команда убойного отдела расположилась на третьем этаже, где оказалось много свободного места: здание шло на снос и уже было намечено место для нового. До переезда убойщикам предстояло располагаться на отведенной территории. На этаже было несколько маленьких кабинетов для следователей; самый большой угловой кабинет заняла Каннингам. Вдоль информационной доски устанавливали компьютеры, и служащие обустраивали рабочие места и тянули телефонные провода. Анна спросила, где ее место, и ей указали на кабинет рядом с кабинетом Каннингам.

Комната едва вмещала стол и видавший виды вертящийся стул. Не успела Анна снять пальто и протереть салфеткой пыльный стол, как молодой полицейский принес и подключил ей телефон.

Когда Анна устанавливала на столе ноутбук и раскладывала записные книжки и ручки, в открытую дверь постучал рыжеволосый детектив.

— Привет! Я — Гордон Лоуч. Через пять минут шеф ждет на совещание. В совещательной комнате есть кофе и пончики.

Анна улыбнулась и протянула ему руку:

— Детектив-инспектор Анна Тревис. Приятно познакомиться.

Гордон показался ей очень молодым — может быть, из-за цвета волос, а может, из-за влажных от волнения ладоней и нервного рукопожатия.

— До встречи, — ответил он и вышел.

Сквозь жалюзи на маленьком окне, выходившем в совещательную, Анна наблюдала, как комната наполняется полицейскими, которые брали стулья, рассаживались, болтали друг с другом. Она до сих пор так и не увидела ни одного знакомого лица. Само по себе ее это не огорчало, но все-таки приятно видеть дружелюбные знакомые лица, начиная новое дело.

Анна взяла блокнот, прошла в совещательную и заняла место; слева и справа от нее оставалось по свободному стулу. Их никто не занял. Анна приготовила карандаш, поставив кофе и пончик рядом с собой. Как только она сделала первый надкус, дверь широко распахнулась и старший инспектор Каннингам широким решительным шагом прошла к информационной доске. Повернувшись к присутствующим спиной, она что-то написала на ней, затем развернулась лицом к аудитории:

— Ну ладно, приступим. Первое. Звонок от соседки по дому. Нам известно, что она слышала выстрелы, но нужно с ней еще раз побеседовать — вдруг она знает, кто расположился на ночевку на той помойке, где нашли труп.

Каннингам повертела в руках маркер.

— У нас есть удостоверение личности жертвы, но нужно его проверить и сделать это тихо. Мне не нужны — повторяю, не нужны — никакие пресс-релизы, пока мы все не выясним. Судя по удостоверению личности в бумажнике, убитый — детектив-инспектор Фрэнк Брендон.

Анна резко выпрямилась. Она знала Фрэнка Брендона: он участвовал в расследовании ее последнего дела с Ленгтоном.

— Кто-нибудь знал его? — спросила Каннингам.

Анна подняла руку. Пытаясь справиться с потрясением, она нервно сглатывала слюну. Фрэнк, с его неистребимым запахом одеколона и с плечами тяжеловеса; Фрэнк, считавший себя неотразимым покорителем женских сердец; Фрэнк, который как-то и к ней пытался подкатиться… Тот самый Фрэнк? Он-то что мог делать в наркопритоне?