Страница 13 из 13
Президент опять задумался, а через десять секунд продолжил:
– Хм, действительно, мне досталось тяжелое наследство… Ты понимаешь, происходит что-то странное, но сам не знаю, что именно. Вот, смотри!.. Я, например, до того, как стал президентом, думал, что президент страны обладает наивысшей властью в стране.
– Ну, а разве это не так?
– Э-э, нет, не скажи… Во время предвыборной кампании я обещал своему народу провести реформу медицинского страхования. После вступления в должность президента я на второй же день подписал приказ о расформировании тюрьмы в Гуантанамо в течение года, а палата представителей Конгресса выступила против ее закрытия. Я думал раньше, что президент, обладая такой властью, имеет возможность направить все силы на пользу своей страны, своего народа. А теперь, став хозяином Белого дома, я никак не могу договориться с конгрессменами, я не могу донести до них, что пора бы подумать и о собственном народе. Скорее всего, бюджет вновь не будет принят вовремя, как это было семнадцать лет назад… Опять же, повторяется та же история с Ираком. Разведка сообщает, что имеются доказательства применения правительственными войсками Сирии химического оружия. Что же, еще одна война, теперь уже с Сирией? Конгрессмены хотят сократить бюджет на мою медицинскую реформу и в то же время толкают страну на еще одну войну. Каково, а? Это же идиотизм полный! В своей стране тысячи нерешенных проблем, а им, видите ли, войну подавай… И что самое главное – я ничего не могу с этим поделать!..
Питер знал, что мешать не следует в такие моменты, но все же решил помочь, возвращаясь к началу разговора:
– Но, несмотря на это, наша задача вселять избирателям уверенность в завтрашнем дне решается весьма успешно, несмотря на хаос во всем. В конце концов, хоть мусульмане и являются частью нашего общества, но она не такая уж и большая.
– Я часто встречаюсь с лидерами мусульман, но никак не с простыми мусульманами. Их лидеры говорят только то, что мы хотели бы от них слышать. Они знают, что шаг влево, шаг вправо плохо скажется на их личном будущем. Тому множество примеров. Мусульман нельзя обуздать, купить, они для нас просто сумасшедшие, понимаешь? А настоящие мусульмане уже объединены своей религией и им абсолютно наплевать на нашу демократию. О какой демократии можно говорить с мусульманами? Власть народа – это миф, который мы, избранники народа, стараемся поддержать десятилетиями. Это же очевидно, что демократия – это абсолютный тупик! У демократии в том виде, в каком она есть на сегодняшний день, нет будущего! Тут нечто другое…
– Что же, господин президент?
– Провалы в Афганистане, Ираке. Никак не можем привлечь Иран к сотрудничеству. А тут тебе еще возможная война с Сирией. Такое ощущение, что нами кто-то управляет извне, а не мы сами. Саудовская Аравия и Катар толкают нас в эту пропасть. А к ним теперь еще присоединилась Турция. Они хотят нашими руками прибрать власть над Ближним Востоком в свои руки. Называя себя истинными мусульманами, они готовы уничтожать своих братьев! Как тебе это? А после они все хором говорят о том, что во всем виновата Америка. К тому же разбираться во всем этом у нас нет времени. Да и есть ли необходимость в этом разбираться и кому это нужно? Сегодня все мое окружение ждет моего решения по поводу войны с Сирией. А разве кто-нибудь из них будет отвечать, если мы так же, как и в остальных войнах, проиграем? Виноват буду только я один!
– Что же тогда?..
– Знаешь, Питер… Когда создавалась наша страна, писалась конституция, учитывались потребности всех граждан свободного государства. В основу были положены настоящие принципы демократии, которые с годами были утеряны. Любимцу американского народа, президенту Аврааму Линкольну принадлежит формулировка основной цели демократии: «Правительство, созданное народом, из народа и для народа». А у нас что творится? Разве американское правительство создано народом? А само правительство разве из народа? А что делает наше правительство для народа? Фарс, да и только! Вот так вот, Питер… Поэтому в сегодняшней ситуации я не хочу, чтобы обо мне говорили, что это был слабый президент!
Питер недоуменно смотрел на Президента и начал догадываться, к чему тот клонит.
– Так вы даете…
– Да, мой друг! Именно! Я даю добро на этот телепроект! Он ведь пока еще обвиняемый? А право голоса в нашей стране есть даже у смертника! Все равно его казнят! Ну что еще этот смертник может сообщить нового? Покричит, поругает нас и все! Один лишний голос против нас ничего не изменит! Но зато пусть все знают, что я не боюсь ничего, что я открыт для всех. Я тоже хочу уйти с поста с честью! Ответ положительный! Давай, Питер, я пошел. Меня заждались…
Питер остался один в кабинете. Обдумывая решение президента, он перемещал взгляд от одной двери к другой. В кабинете их было четыре. Восточная дверь выходила в Розовый сад, западная – в небольшой кабинет и столовую, северо-западная в коридор западного крыла. В нее и вышел президент США. После, глубоко вздохнув, он поднялся и прошел в сторону северо-восточной двери, которая вела его в свой кабинет.
Глава 4
Получив из Вашингтона разрешение на проведение телевизионного проекта с террористом, мистер Мартин позвонил по телефону Майклу, чтобы сообщить ему местонахождение мистера Брайта, который мог бы помочь по вопросам религии. Майкл спустился вниз, где его поджидал Джон, водитель мистера Мартина. Обменявшись рукопожатиями, они прошли вместе к стоявшему у дороги черному кроссоверу «Mersedes-Benz ML 500» и, усевшись рядом с Джоном, Майкл назвал ему адрес. Всю дорогу они ехали молча, видно было, что мистер Мартин здорово вымуштровал своего водителя. Тишина в машине предоставила возможность Майклу пофантазировать о предстоящей встрече.
Он мысленно себе представлял, что же из себя на самом деле представляет рекомендованный шефом человек. «Ну, наверное, это уже в годах, полноватый мужчина в очках с дорогой оправой. Далее, женат на одной из своих студенток или помощниц, но имеет одного или двоих детей от первого брака. Это свойственно людям с творческим мышлением, профессор все-таки. Что еще? Ну, вот мы и приехали…» Майкл вышел из машины и захлопнул дверь.
Рядом с воротами располагался желтый металлический почтовый ящик с неразборчивым номером. На одной из каменных колонн Майкл заметил интерком и кодовую панель. Приблизившись к нему, он осмотрелся вокруг и вытянул руку для нажатия на кнопку вызова, Понимая, что откуда-то на него смотрит камера, он выпрямился по струнке и еще раз нажал на звонок. Чувство, что кто-то наблюдает за ним, не покидало его.
Послышался мужской голос:
– Я вас слушаю…
После недолгой паузы Майкл ответил виноватым голосом:
– Меня зовут Майкл Портман, тележурналист с Пятого канала. Я пришел к мистеру Брайту, мой шеф, Роберт Мартин, должен был предупредить его об этом.
– Да, да, это я. Проходите, молодой человек…
После чего послышался сигнал, затем щелчок, и дверь открылась.
Войдя в дом, Майкл понял, что ошибся в своих предположениях о профессоре. Постоянной женщиной здесь и не пахло, скорее, каждое утро сюда приходит какая-нибудь одинокая женщина для уборки. Слабый запах сигар почувствовался сразу. Здесь все напоминало классику. Темно-красные обои, выпуклая мебель с черной кожаной обивкой. Обычно люди его уклада украшают стены какими-нибудь памятными знаками, то есть грамотами, призами, дипломами и множеством фотографий. Здесь же все стены были украшены старыми картинами и полками с книгами. Обычная гостиная в двухэтажной вилле за городом обычного холостяка. Единственное, в чем Портман оказался прав, так это в том, что мистер Брайт носил очки. Заметив его взгляд, Майкл произнес:
– Еще раз здравствуйте!
Поздоровавшись с Майклом, мистер Брайт подошел к креслу и, присев в него, произнес:
– Проходите, располагайтесь поудобнее. Конечно, Роберт сообщил мне, о чем будет идти речь, но мне, как человеку далекому от телевидения, самому стало интересно, чем бы я мог помочь вашему телеканалу.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.