Страница 6 из 127
В политических донесениях БОБ постепенно стал фигурировать не только ХДС, но и кризис, спровоцированный решением Советов слить Коммунистическую партию Германии (КПГ) с Социал-демократической партией Германии (СДПГ). Когда западные коменданты, во главе которых встал генерал Клей, отказались дать разрешение на такое слияние в Западном Берлине (до тех пор, пока не согласится СДПГ), больше 29 000 человек проголосовали против слияния и меньше 3000 — за. Но даже и после того, как под большим давлением слияние все-таки произошло в Восточной Германии, результаты его для Советов были более чем неудовлетворительными. Например, в октябре 1946 года проголосовавших за восточногерманскую ХДС и Либерально-демократическую партию (ЛДП), еще одну «буржуазную» партию Национального фронта было больше, чем за недавно организованную Социалистическую единую партию Германии (СЕПГ). БОБ составила детальный отчет. Приложение №1 ясно показывает реакцию Советов. Унылой была встреча в декабре 1946 года маршала Василия Соколовского с руководством СЕПГ, в частности, с Вильгельмом Пиком и Вальтером Ульбрихтом, коммунистами со стажем, и Отто Гротеволем, бывшим функционером СДПГ, который смирился с объединением. Во время этой встречи лидеры СЕПГ обвинили советских представителей в своем провале на октябрьских выборах.
БОБ И СОВЕТСКАЯ БОМБА
Следя за экономической политикой в советской зоне, БОБ установила факт перевозки промышленных объектов на территорию СССР. Поначалу советские представители говорили о восстановлении своей национальной экономики, разрушенной во время войны, и напоминали о соглашении союзников насчет военной промышленности в Германии. Но такой вывоз заводов и фабрик ничего не дал. В большинстве случаев оборудование доходило до места назначения абсолютно разбитым, бросалось, постепенно гнило и ржавело. Гораздо выгоднее было бы получать репарации от заводов, оставленных на территории Восточной Германии и руководимых восточногерманскими директорами[25].
Одним из самых важных направлений работы разведки стала атомная бомба, которую Сталин вознамерился создать, используя восточногерманские ресурсы и даже нарушая соглашения союзников. Генерал Клей писал об этом времени: «Была организована советская корпорация для добычи урана, и слухи о насильственно согнанных туда рабочих начали доходить до нас»[26]. Эта корпорация называлась «Висмут» и была создана для добычи и перевозки восточно-германского урана.
Разведка в области советской атомной программы стала едва ли не самым главным делом БОБ, о котором пока еще никто должным образом не писал. Одной из первых успешных акций БОБ было обнаружение группы немецких ученых, вывезенных в Советский Союз в 1945 году. Урановые рудники и горно-обогатительная промышленность в Восточной Германии сразу стали ключевой целью, однако по мере того, как очевиднее становились замыслы Советов в отношении атомной бомбы, БОБ начала разведку в смежных областях, жизненно важных для СССР. Британские разведчики параллельно занимались тем же. Обе службы разрабатывали источники на заводе И.Г.Фарбена в Биттер-фельде в советской зоне, где выпускали очищенный кальций, необходимый для производства урана-235. БОБ принадлежит заслуга в подтверждении того, что кальций с завода в Биттерфельде вывозился прямиком в СССР, в подмосковный город Электросталь, получивший известность как производитель урана-235[27].
БОБ также сообщила о производстве никелевой сетки на заводе Тева в Ньюштадте, также крайне необходимой Советам для использования в производстве урана-235. БОБ провела операцию по переправке наиболее квалифицированных рабочих завода в Западную Германию[28].
Постепенно многие фирмы, снабжавшие своей продукцией «Висмут» и другие предприятия, стали советскими акционерными обществами под руководством Главного Управления советским имуществом в Германии (ГУСИМЗ). Один из источников сообщил в БОБ о производстве никелевой сетки в рамках ГУСИМЗ[29]. Эти фирмы поставляли «Висмуту» пневматические молоты, специальные шахтерские лампы и морозильные испытательные камеры, которые сразу же отправлялись в СССР[30]. То, чего нельзя было достать в советской зоне, заказывалось через западногерманские фирмы. Например, завод в Биттерфельде нуждался в вакуумных насосах и специальной стали для производства чистого кальция, и это было заказано в Западной Германии. К счастью для американцев, большинство подобных товаров было занесено в список, подлежавший экспортному контролю: когда же американское командование в Европе узнало о попытках Советов приобрести недостающие материалы и оборудование для атомной программы в Западной Германии, оно наложило вето на эти поставки[31].
О советской атомной бомбе в БОБ узнали от советских людей. Евгений Питовранов, один из высших руководителей КГБ, у которого мы взяли интервью, вспомнил о переполохе в своем ведомстве, вызванном недостаточной безопасностью грузов, поставляемых с «Висмута» в 1952 году, когда стало известно об интересе к ним западных разведок. Информация была зашифрована и отправлена в Новосибирск, а оттуда передана по радио и могла быть перехвачена[32]. Советские опасения относительно «Висмута» усилились, когда в июне 1950 года дезертировал полковник, получивший кличку Икар, который был офицером материально-технического обеспечения в Москве, а потом в «Висмуте». Дезертируя, Икар бросил свою любовницу-немку, отчего постепенно впадал во все большее уныние и в конце концов вернулся. Скорее всего, его казнили, а любовницу отправили в ГУЛАГ. Информация Икара очень расширила представления американцев об атомной программе Советов в Восточной Германии, однако ужесточившаяся охрана объектов крайне затрудняла успех операций БОБ. Постепенно меры безопасности, введенные МГБ, а потом и КГБ, практически исключили возможность вербовки агентов в «Висмуте»[33].
ПОДСЧЕТ ТАНКОВ
Важными и неотложными оказались экономическая разведка вообще и внимание БОБ к ядерным интересам Советов в Восточной Германии особенно. Почему же тогда БОБ с такой настойчивостью занималась в 1946 году сбором информации о советских боевых приказах и дислокации войск? Ответ один. Инициатива здесь исходила не от БОБ. Это не было тщательно отработанной программой, но и такой, на-холящийся в стадии возникновения орган как ДСС, не считал возможным от нее отказаться. Можно сказать, что это была своеобразная борьба за выживание. Нам это стало известно из недавно рассекреченных документов ЦРУ.
Если в 1946 году германская миссия Управления стратегических служб была самой представительной из зарубежных миссий бывшего УСС, то БОБ являлась его самой большой базой. Зависела она исключительно от доброй воли военных в отношении ее снабжения, прикрытий и права проводить операции на оккупированной территории. Будущее всех нелегальных операций зависело от того, насколько миссия удачно функционирует в оккупированной Германии. Ее иерархическое положение было определено директивой от 30 января 1946 года, которая поставила подразделения разведки под контроль Генерального штаба и его старшего офицера разведки (Theater G-2), то есть генерала Эдвина Сиберта[34]. Сиберт стал офицером разведки «европейского театра» после того, как американцы потеряли свои передовые позиции в Восточной Германии в 1945 году. Теперь они стояли лицом к лицу с советскими войсками по всей демаркационной линии и не имели почти никакого представления о дислокации этих сил[35].
25
Источники БОБ сообщили о специальном совещании, состоявшемся в марте 1946 года, на котором присутствовали маршал Жуков, специалисты из Советской Военной администрации и делегация из московского министерства, а также представители восточногерманских промышленных кругов. На этом совещании рассматривались «трудности в промышленной репарационной программе» и говорили об ускорении выпуска подъемных кранов, без которых было невозможно восстановление советских городов. Однако ни один директор не мог быть уверен, что будет обеспечен всем необходимым, потому что приказы, исходившие от советских чиновников, противоречили друг другу и случалось, приказ о демонтаже оборудования приходил после того, как бывало налажено производство. Один из заводов, например, начал выпуск продукции для репарационной программы, использовав тщательно сбереженное оборудование, оставшееся после одного демонтажа, но вынужден был отдать и его. SSU Intelligence Dissemination № А-67697, 20 Маг. 1946, «Russian-German Conference Regarding Reparations Programs», NARA, RG 226, microfiche 1656, roll 2.
26
Clay Lucius D. Decision in Germany (New York: Doubleday, 1950, p.158).
27
Lowenhaupt Henry S. On the Soviet Nuclear Scent, Studies in Intelligence (CIA inhouse journal) 2 (fall 1967), CIA-HRP.
28
Memorandum, 31 Aug. 1951, «Survey of the Office of Special Operations, Section on Germany», para.4, CIA-HRP. См.также: Memorandum to DDCI from the Acting Assistant Director for Special Operations, 6 Oct.1951, «OSO Relations with СІС», CIA-HRP. Удаление рабочих с завода Tewa прошло успешно благодаря сотрудничеству с американскими военными контрразведчиками, располагавшимися в Германии. Но, хотя завод пострадал в результате этой акции, СССР, по-видимому, к этому времени имел другие возможности производить никелевую проволоку.
29
Memorandum, 13 Jan. 1953, to Chief, Foreign Intelligence Staff, EE Divisions, о попытке БОБ «проникнуть в Советскую атомную программу через другие программы в Восточной Германии». CIA-HRP.
30
Operational Dispatches, BOB to Headquarters, 5 Vay 1953, 5 June 1953, and 7 Oct. 1953, CIA-HRP.
31
Lowenhaupt Henry *5*. Chasing Bitterfeld Calcium 1946-1950, Studies in Intelligence 17 (spring 1973), CIA-HRP.
32
Питовранов, интервью, данное Кондрашеву 1 ноября 1994 года.
33
Lowenhaupt Henry S. On the Soviet Nuclear Scent.
34
Durand. Report.
35
Bradley. Soldier’s Story, 464.