Малолетка

– Я по глазам вижу, что вы добрые люди, а не злые. Я чувствую это.

Обезоруженные друзья переглянулись, а Катя продолжила:

– Недавно мой папа пришел домой сильно пьяный, вынул из сейфа пистолет, вставил дуло мне в рот и говорит: «Вот сейчас нажму на спусковой крючок, и твои мозги по стенке размажутся». Потом он нажал на курок, раздался щелчок, но патронов в стволе не было, и он это знал. Я испугалась, а он захохотал как ненормальный, вынул пистолет из моего рта и, шатаясь, пошел в другую комнату. Я всю ночь плакала, а утром он не зашел и даже прощения не попросил. После этого случая я поняла, что он меня не любит, а раз он меня не любит, значит, он не мой отец. Отцы должны любить своих детей, а не поступать с ними так, – голос у Кати дрогнул, на глаза навернулись слезы, она встала и отошла к окну.

– Катенька, ты прости меня за мою выходку, я больше никогда не буду тебя пугать, – Демин отложил нож, подошел к девочке и ласково погладил по голове. – Пойми, мне очень-очень нужны деньги. У меня вот такая же, как ты, десятилетняя дочка, и я ее очень-очень люблю. Но она смертельно больна, и у нее, кроме меня и Алексея, никого больше нет, и только мы можем ей помочь. Ее могут вернуть к жизни, сделав операцию, но она стоит много денег. Нам не хватает на нее тех самых сорока тысяч долларов, – Витек замолк и виновато посмотрел на Катю.

Катенька обернулась, посмотрела на Виктора и от удивления открыла рот.

– Я думала, вы хотите себе мебель купить, машину или еще что-нибудь…

– Какую мебель, мы всю мебель только что продали и квартиру продали, чтобы недостающие деньги собрать. Всего надо шестьдесят пять тысяч, а у нас есть только двадцать пять.

– Я рада вам помочь, но я вам сказала правду – мой отец меня не любит и денег, наверное, не даст.

– Но можно попробовать, – вмешался Алексей, – можно позвонить ему и попросить деньги.

– Если просто так просить, то он точно не даст. Ему надо пригрозить, – бойко сказала Катя.

– Чем пригрозить?

– Как чем, моей смертью.

Они сели за стол и начали совещание.

Глава 4

Репутатский отдыхал после сексуальных игрищ, лежа на своей кровати, а обнаженная Людмила выплясывала перед ним замысловатые па. Танцевать она совсем не умела, но, чтобы ублажить любимого мужчину, старалась как могла. Она не знала, что часом ранее две великолепные стриптизерши-профессионалки ублажали взор ее любимого. Теперь Альфред сравнивал их танцы и незаметно посмеивался над своей подругой.

Репутатский вспоминал грациозные, прекрасные движения шансонеток, красоту их форм, великолепные костюмы и музыку. Людмила же неумело имитировала Пугачеву, громко подпевала под ее фонограмму.

Вдруг в дверь позвонили. Людмила поспешила одеться, а Альфред повернул к себе монитор, стоявший на тумбочке возле кровати, и нажал на кнопку. Когда экран зажегся, он увидел суровые, искаженные дверным глазком лица бандитов. В дверь звонили «крутые кулаки». Впереди всех стоял их босс Герман Розовощеков по кличке Тыча.

Альфред вскочил с кровати, схватил красивый, в драконах, китайский шелковый халат и побежал в прихожую. На ходу он кое-как облачился и крикнул Людмиле:

– Быстрее одевайся, дура, и приготовь шампанское и кофе, «крыша» пожаловала!

Дело в том, что Репутатский каждый месяц платил Тыче по сто тысяч долларов – дань за безопасность. И вот – задержал выплату на один день, так как ночью напился в казино, днем спал, а потом встречался с танцовщицами и Людмилой. Вот он и забыл про уплату.

«Теперь предстоят разборки, – с ужасом думал он, – «поставят на измену», накинут пятьдесят тысяч долларов штрафа и потребуют выплату дани еще за месяц вперед. В общем, за несколько часов опоздания я влетел на двести пятьдесят кусков. А куда денешься, придется платить. Тыча опозданий не терпит».

Репутатский открыл толстенную бронированную дверь, и бандиты ввалились в квартиру.

…Как только Фома, Дуб, Газила и Клещ умчались с места драки на милицейском «Форде», они сразу направились к боссу. Оставив машину в квартале от дома, где тот проживал, они прошли пешком и, убедившись, что слежки нет, вошли в подъезд.

Фома долго звонил в дверь, но Тыча им не открывал. Они знали, что босс наблюдает за ними в монитор видеофона и не спешит впускать. Ведь они примчались без звонка, так как их мобильный телефон остался в «Навигаторе».

Наконец многочисленные замки один за другим щелкнули и металлическая дверь плавно отворилась. На пороге стоял личный телохранитель босса по кличке Шаман. Он был два метра ростом, амбалистого телосложения, с огромными ладонями, толстыми, сардельковидными пальцами и лицом, напоминающим ужасное лицо Франкенштейна. Он выглядел страшнее, чем Гриня Дуболомов. Шаманом его прозвали за то, что он нашептывал боссу на ухо всяческую информацию. Он из каждого пустяка делал строжайший секрет и возводил его в ранг чуть ли не государственной тайны. Когда-то он занимался волейболом, но потом бросил тренировки, потолстел, погрузнел, стал похож на двухстворчатый шкаф, но свой коронный нападающий удар теперь направлял сверху вниз, по головам провинившихся. Шамана боялись даже Дуб и Газила.

– Что без звонка? – спросил он первым делом.

– Случилось ЧП, – начал Фома, – нам можно войти?

– Прежде чем войти в дом, подумай, как из него выйти, – лукаво произнес охранник и отошел в сторону, освободив проход.

Братки знали, что Шаман мудрый и хитрый, и не зря его Герман выбрал в свои охранники. Он был ему предан как собака и готов был положить за хозяина голову.

– Что стряслось? – вновь спросил Шаман, когда дверь за бандитами захлопнулась.

– Двое террористов в масках захватили в заложницы дочку Репутатского, – тихо произнес Фома.

– Ну и дела, – покачал головой Шаман, – а ты куда смотрел? – Он перевел свой тяжелый взгляд на Гришу Дуболомова.

– Они напали внезапно, открыли огонь из автоматов с глушителями, а потом увезли Катьку. Я за ними гнался, но не догнал – они уехали на проржавевших «Жигулях».

– Тебя зачем к ней приставили? – начал заводиться Шаман, ты должен был ее…

– Ладно, хватит нравоучений, – вмешался Фома. – Ты бы видел, кто ее в заложницы захватил.

– Кто?

– Он шире тебя вдвое, а главное – тренированный профессионал. Он один, без оружия нас троих уделал, и я в него даже выстрелить не успел. Он действует хладнокровно, быстро и расчетливо.

– Я никогда не поверю, чтобы один человек мог завалить троих «крутых кулаков», – заартачился телохранитель.

– В следующий раз поедешь с нами и увидишь. Он тебя переломит на две части, как тростинку, – теперь начал заводиться Фома. Голова у него сильно болела от удара и в животе крутило. – Зови босса, я ему все расскажу.

– И что ты мне хочешь рассказать, – из соседней комнаты послышался недовольный голос Германа. – Что вас четверых отколбасил один супермен. – Он таился за дверью и подслушал их беседу. Босс вышел в прихожую и окинул злым взглядом своих бойцов.

– И это еще не все. Они нам накостыляли и смылись на нашем новом джипе «Навигатор».

– Как же вы допустили такое?

– Я уже сказал, – продолжил Фома, – один из них очень крутой профессионал – нам не чета.

– Надо было его пристрелить.

– Я даже прицелиться не успел – он меня вырубил.

– Ладно, джип найдем по пеленгу, а вот что с девчонкой делать? Вы уже сообщили Репе о захвате?

– Нет. Мы сначала к тебе – за советом.

– Это хорошо, что сначала ко мне. Он мне уже как три часа дань задолжал, так что будет повод к нему наведаться. Поехали.

Братки уселись в два «Мерседеса SL600» и помчались на Сретенку. По дороге Фома рассказал, как им пришлось вырубить двух гаишников, на что Герман только покачал головой:

– Надеюсь, вы их не замочили, а то уголовка начнет розыск, и придется опять вас от ментов отмазывать, а это большие деньги.

Тыча оставил Газилу, Дуба и Клеща в машине, а сам в сопровождении Шамана и Фомы поднялся в квартиру Репы.