Терминатор и Дюймовочка

Репутатский вошел в гостиную мрачнее тучи.

– Скоро поедем в банк за деньгами, – вяло пробубнил он и приготовился к самому худшему.

– Черт с ними с деньгами, позже отдашь, – вдруг заявил Герман, – я хотел поговорить с тобой вот о чем, – он медленно прошелся по комнате, а Репутатский замер в недоумении.

«Если Тыче не нужны деньги, то зачем он приехал?» – от этих мыслей Альфред испугался еще сильнее. Все знают, что неизвестность пугает.

– Сегодня днем двое террористов захватили в заложницы твою дочь. Они напали на ее телохранителя Григория Дуболомова, и теперь он в больнице. – Герман сгустил краски для того, чтобы не уронить авторитет своего охранного агентства в глазах Репутатского. Не мог же он сказать, что один из захватчиков зверски отколошматил троих его агентов и преспокойно уехал на их же автомашине.

От услышанного у Альфреда челюсть отвисла.

– Что? – не поняв с первого раза, переспросил он.

– А то! – Розовощеков начал злиться. – Дочь твоя в заложницах, готовь выкуп, если хочешь увидеть ее живой и невредимой. Тебе еще не звонили? Так скоро позвонят и объявят условия ее выдачи. А если ты заартачишься, то тебе пришлют ее в чемодане, по частям.

У Репутатского затряслась нижняя челюсть. Он испугался, но не за жизнь и здоровье дочери, а за единственный ключ от несгораемого бронированного сейфа.

Репа представил себе, что если он к завтрашнему утру не привезет два миллиона долларов в аэропорт Шереметьево и не передаст их специально прилетающему из США агенту тестя, то его бизнесу конец. Тесть прикроет фирму, и тогда Альфред станет нищим. Сейф он в такой короткий срок вскрыть не сможет, так как это последнее достижение германской науки и техники и, как обещала фирма-производитель, так просто не вскрывается. Он изготовлен из специального тугоплавкого металла с графитовым покрытием, который даже аргоновая и плазменная горелки не берут. Нужна была специальная лазерная горелка, создающая температуру в двадцать тысяч градусов, а найти ее в столь короткий срок не было никакой возможности.

Роковой случай мог стать причиной банкротства, но этого предприниматель допустить никак не мог. Он любил деньги и роскошь больше всего на свете и не представлял себя нищим.

– Куда же вы смотрели? – вдруг вырвалось у Альфреда.

Герман удивленно вскинул брови, несколько раз моргнул и неожиданно для себя начал оправдываться.

– Ты знаешь, – начал он, – эти террористы очень крутые парни. Наш дебиловидный Дуб не смог им противостоять, и они его чуть не замочили. Нападение ведь было спланировано заранее и произведено внезапно. Они твою дочь увезли в неизвестном направлении, но мы ее уже ищем. Я поднял по тревоге всех свободных от дежурств бойцов, и они рыщут по городу в надежде ее отыскать.

Естественно, бандит врал. Никто Катю не искал и не собирался. Герман решил поступить так: как только террористы потребуют выкуп и Репутатский договорится с ними о встрече, они с братвой устроят засаду и, после передачи Кати, расстреляют захватчиков. Герман никому не прощал оскорблений и всегда жестоко мстил. План был прост и надежен, но вот сработает ли он?

Вдруг раздался телефонный звонок.

– Сними трубку, – рявкнул Герман, – это они.

Альфред дрожащей рукой вынул сотовый телефон и запинаясь произнес:

– Да.

– Это вас беспокоят люди, взявшие в плен вашу дочь, – послышался в трубке суровый бас Коновалова. Он специально бубнил в ладонь, чтобы его голос потом не опознали. Алексей надеялся, что Репутатский не обратится в милицию, а просто отдаст деньги и на этом эпопея закончится. – Мы требуем за нее выкуп в размере ста тысяч долларов. Если деньги не будут переданы нам к сегодняшнему вечеру, то завтра мы пришлем тебе в конверте ее ухо, послезавтра нос, потом глаз и остальные части тела. И так до тех пор, пока мясо не кончится.

– Сто тысяч долларов! – вдруг взвился Репутатский. – Да у меня таких денег и в помине нет. Сначала верните дочь, потом я вам пришлю деньги. – Даже здесь сказалась его жадность.

Услышав слова Репы, стоящий рядом Герман схватился руками за голову и чуть не заорал от негодования. Он подскочил к Альфреду, выхватил у него из рук трубку, зажал ее какой-то висевшей на стуле тряпкой, похожей на трусы Людмилы, и зловеще прошептал:

– Ты чего, идиот? Соглашайся на все условия террористов, тяни время и торгуйся. Если они взяли в заложницы именно твою дочь, значит, они располагают о тебе некоторой информацией.

– Какой? – удивился Альфред.

– А такой! Они знают, что у тебя есть сто тысяч долларов в наличке, что они не последние, и ты их можешь им отдать. Они же не стали захватывать дочь какого-нибудь вонючего палаточника, у которого больше пяти штук в сейфе нет.

– А откуда у них эта инф…. – начал базар Репа, но Герман его сильно ткнул трубкой в ребра, отчего тот крякнул и затих.

– Торгуйся с ними, обещай найти деньги и договорись о звонке через час. Мы за это время приготовимся. – Он отдал телефон и облегченно выдохнул.

– Вы знаете, – начал торг Альфред, – у меня таких денег нет. Может быть, мы сойдемся на меньшей сумме. Я готов выплатить двадцать тысяч долларов. – Говоря эти слова, Репа покосился на главаря, и тот одобрительно кивнул.

Германа Розовощекова не трогала личная драма Репутатского и его Катеньки. Он надеялся после разборок раскрутить Альфреда на кругленькую сумму. Если его братва угрохает террористов и доставит дочь отцу живой и невредимой, то выкуп автоматически перейдет к Герману. Также поднимется авторитет «Крутых кулаков» и лично Германа Тычи среди бандитской братвы Москвы. Кстати, Тычей его прозвали за то, что он всем говорил одну фразу: «Ты чего?» Злые языки подметили каверзность этого словосочетания, и кличка накрепко прилепилась к Герману. Он сначала обижался, но вскоре свыкся с ней, хотя и перестал употреблять зловредную фразу.

– Мы согласимся на сумму, не меньшую шестидесяти тысяч долларов, – вновь пробубнил Коновалов.

Он, Витек и Катя договорились запросить для начала сто тысяч, а потом, в процессе торга, снизить выкуп до необходимых сорока. Этот ход придумала Катя. Зная жадность и расчетливость отца, его прижимистость и торгашество, она предложила поиграть с ним в аукцион.

– Ты резко не снижай, – тихо произнес Демин, стоящий рядом с телефонной будкой, откуда друзья звонили Репутатскому.

– Шестьдесят это много. Может, двадцать пять? – скривил физиономию Репутатский.

– Нет, пока остановимся на пятидесяти. И точка, – закончил Алексей. – Ищи деньги! – в довершение рявкнул он и повесил трубку. – Правильно я сказал? – спросил он у друзей.

– Нормально, – кивнула девочка и с благоговением взглянула на Коновалова. Он ей нравился все больше и больше. Вдруг ей в голову пришла сумасшедшая мысль, она захотела, чтобы он, а не Альфред Репутатский был ее отцом.

– Может, надо было с него сто тысяч взять? – вдруг высказался Демин. – Могли бы мне квартиру купить, а то после операции где нам со Светланкой жить-то?

– Ты слышал, он не спешит эти-то деньги отдавать, торгуется. Может, у него их нет? – Алексей вопросительно посмотрел на Катю.

– Есть у него деньги, есть, и мы их у него выбьем, – пообещала девочка. – А если вам еще доллары понадобятся, то возьмете меня в заложницы еще раз. Отец как раз к этому времени еще наворует. Может, вы и мне велосипед купите, а то я давно его прошу, а он жадничает, обещает и не выполняет. А я так велосипед хочу, я ведь на нем кататься не умею, и плавать тоже не умею.

– Что же тебя никто плавать не научил? – удивился Коновалов.

– Некому учить, я все одна и одна. Только книжки читаю, в балетную студию хожу и в школу. Большего мне не разрешают. А мамы нет. Она бы меня защитила.

Услышав эти слова, Алексей вдруг пожалел эту маленькую одинокую девочку. В этом мире она была никому не нужна.

Он присел возле нее, погладил по плечу и вдруг, неожиданно для себя, пообещал:

– Куплю я тебе велосипед и плавать научу, даю слово.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.