Страница 6 из 11
В келью я вошел, как ни в чем не бывало, держа в руке свиток Пророчества, прихваченном по дороге со стола Варвары-красы. Она работала помощницей дэва. В Пограничье эта должность называется, кажется, секретарь.
– Докладывай, что стряслось, – потребовал Абдулла, поймав при этом языком муху и смачно прожевав ее. – Почто ты едва меня не затоптал своими ножищами?
Такими темпами скоро он всех мух из отдела повыведет, даже колдовать не придется.
Я уже не раз восхищался умением моего начальства читать подчиненных, будто книгу открытую. Может, именно поэтому он – начальник, а я – дурак. Впрочем, дурак я по жизни. Нет, не в том смысле, что вы подумали. Просто меня угораздило родиться самым младшим в нашей семье, а младшеньких испокон веков называли дураками, потому и в сказках наших главный герой – Иван-дурак. Младшенький, значит.
Я без утайки доложил все, что знал, в доказательство предоставив пред ясны выпучены очи начальства кулон и свиток Пророчества. Абдулла сосредоточенно попрыгал по свитку, сверяя кулон с рисунком, при этом его язык от усердия частенько лизал то украшение, то пергамент. Фу! Не забыть бы потом кулон отмыть. Наконец, приняв какое-то решение, дэв заполз на подушку, которую заботливая Варвара уложила на столе, как только он превратился в жабу, и проквакал, кивая мне кулон:
– Вот что, Алексич. В другорядь я бы тебя наказал примерно, дабы никому впредь неповадно было, да недосуг сейчас, – видя, что я украдкой облегченно вздохнул, продолжил: – Хотя, одно другому не помеха.
Мне иногда тяжело угадать ход мыслей начальства, потому я стоял и ждал продолжения, вперившись в него взглядом преданным и придурковатым, как записано в уложениях Приказа.
– Это дело будешь вести ты, – продолжал Абдулла, внимательно глядя на меня. – И не потому, что достоин. Сам знаешь, что в отделе много других богатырей, нечета тебе. Просто ты дело начал, тебе и завершать – такой мой принцип. Скажу больше: от тебя, твоих способностей и упорства теперь зависит: сбудется Пророчество аль нет. Это есть первая часть твоего наказания.
Говори-говори, подумал я, мысленно улыбаясь. Мы ведь тоже не лыком шиты. Оба мы знаем, уважаемый начальник, что лучше меня только былинные богатыри да Степка Проныра. Этот куда хочешь залезет, даже без мыла. Но манера работы такая у дэва: о хорошем подчиненный и сам знает, а вот недостатки нужно подчеркнуть и извести. Что самое интересное – чем лучше работает подчиненный, тем больше ему достается от начальника, дабы тот нос не задирал. Поэтому хуже меня, если верить Абдулле, и ленивее на всем белом свете не сыщешь.
Мысль мелькнула и исчезла, потому как в следующий миг я услышал приговор.
– А чтобы ты не расслаблялся, возьмешь в помощники послушника, – продолжал вещать дэв, с удовольствием наблюдая, как выветриваются из моей головы радужные мысли. – Варвара, пригласите.
Голосовая нить, связывающая помощницу и Абдуллу, вопреки моим чаяниям, не порвалась. Более того, Варвара весьма резво выполнила поручение. Не успел еще дэв договорить, как дверь кельи открылась, и на пороге возник молодец в форменном кафтане школы Соловьев-разбойников. Нет, это когда-то Соловей слыл именитым злодеем, токмо потом за ум взялся, школу вот свою организовал, отроков искусству боевого свиста обучает, а после окончания выпускников кого на кордон, с оборотнями службу нести, кого в дружину богатырскую, кого в сыск посылает, а этого, видать, к нам прислали, в отдел безопасности. Обмельчал нынче послушник, мысленно вздохнул я, оглядывая новичка. Неказистый он какой-то оказался. Худ, невысок, простоватое лицо, да еще с веснушками, черные волосы под горшок стрижены, усы и борода едва проклевываются. Ни силушки, ни навыков. Хорошо бы, дабы взглядом таким он только на начальство смотрел согласно уложениям, а то не хватало мне еще с несмышленышем возиться. Сколько их через меня прошло – и не счесть. И знает ведь Абдулла, что не люблю – ой не люблю я! – с новичками дело иметь, а таки нашел мне наказание. Впрочем, он – начальник, а я…
– Знакомьтесь, – проквакал ехидно дэв, глядя на мою скисшую физиономию. – Егор, пока еще послушник, но вскоре выпустится из школы Соловьев-разбойников. Между прочим – лучший на курсе, гордость Соловья VIII.
– При всем моем уважении, многоуважаемый Абдулла, но вы же знаете, что я… – но дэв не дал мне договорить:
– Это не обсуждается. Вводи в курс дела, составьте план сыска, потом зайдете, обсудим. Да, и загляни в секретный отдел, получи допуски для обоих и закрытую сказку по Пророчеству. Я сейчас договорюсь. Свободны.
– Идем, – буркнул я, направляясь к двери.
День явно не задался.
ГЛАВА 3
Ох и не люблю я составлять эти планы! Ведь доказано же, что еще ни один план сыска не пережил его начала, ан нет – вынь да положь!
Ну, это я так, мысленно выпендриваюсь. Действительно, почти всегда сыск идет не так, как задумывалось, и порой от первоначального плана остаются, как от того козлика – рожки да ножки, но зато план не дает работать по принципу «куда кривая вывезет», четко устанавливает цели и сроки.
Оставив мальца в своей келье, я отправился в секретный отдел. На пороге меня встретили, как всегда, змеи-подгорынычи. Это еще не те легендарные летающие ужасы, способные дыханием испепелить все на своем пути, но и не простые гады. Как-никак ноги и крылья у них имеются, да пламя уже извергать умеют. Абдулла, видно, успел договориться с их начальством, потому как, едва я показал свой талисман богатыря, один из подгорынычей кивнул мне, мол, проходи. Второй даже не глянул в мою сторону. И слава Творцу! Мало приятного смотреть в их змеиные зенки.
Допуски выдавал лично начальник отдела. Поэтому я без промедления направился к нему. Странно, но в предбаннике помощницы не оказалось. Осторожно подойдя к двери, я постучал, потом слегка кашлянул. И только после этого отважился зайти.
Кот Баюн сидел за своим рабочим столом, перебирая лапами какие-то пергаменты.
– А-а, богатырь? – проворковал он, снимая с носа пенсне. – Наслышан, звонил твой начальник. Присядь.
Я послушно сел на краешек стула. Не подумайте, что я так уважаю кота или боюсь. Нет, этого милого котика не стоит бояться. Говаривали люди, что, коль нужно от него чего добиться, стоит только за ушком почесать, и Баюн, нежно мурча, выполнит любое желание. Сам-то он работник очень даже неплохой, но добрый излишне. Потому к нему помощницей и приставили Багиру. Эта двухметровая пантера имеет такой стервозный характер, что порой даже горынычи боятся к ней на расстояние прыжка подходить. А еще слух ходил, что Баюн и Багира – любовники. Не знаю, правда, как они этим занимаются, но, в конце концов, не в размере же все дело, а в родстве двух душ.
Занятый такими мыслями, я не расслышал, как открылась дверь. Только когда мимо проплыло черное гибкое тело пантеры, я, словно очнувшись, провел ее взглядом. Багира неслышно и очень грациозно проскользнула к столу Баюна, положила перед ним сверток, что-то нежно промурлыкала, а потом направилась к выходу, одарив меня таким пронзительным предостерегающим взглядом, словно я ей цистерну молока должен и не отдаю.
– Вот, возьми, – Баюн распечатал пакет.
На столе оказался пергамент и два талисмана-допуска. Со своего места я смог рассмотреть, что допуски-то, оказывается, очень даже не простые!
– Это чем же ты таким занялся, что тебе разрешили при случае к научникам заглянуть? – спросил кот, глядя, с каким интересом я рассматриваю талисманы.
Кому-кому, а ему-то как раз можно было все рассказать. Язык за зубами Баюн умел держать, тут даже почесывание за ушком тут не помогало. Токмо конкретно в данном случае это не его дело.
– Да так, нужно кое-что по Пророчеству проверить, – ответил я неопределенно.
– Кстати о Пророчестве, – Баюн подтолкнул ко мне пергамент. – Ознакомься здесь. Выносить за двери моего присутствия запрещено.
Я принялся читать. Это были дополнительные уложения к Пророчеству. В них говорилось, что Ключ разломлен на семь частей и спрятан в разных концах Миров. Книга Творца, в которой расписаны Миры, их границы и полномочия, тоже спрятана в одном из них. Так вот, когда Ее откроют и начнут переписывать, у Миров останется всего четыре месяца до начала Хаоса. Если в этот срок Ключ не будет восстановлен на место, а новая запись не уничтожена, процесс слияния Миров становится неотвратим. О как! В самом же пророчестве об этом – ни слова, ни запятой, а до срока остался всего месяц. Странно, что начальство зачесалось только с моей подачи, а иначе… Впрочем, об этом пусть голова болит у других, у меня иная задача.