Страница 12 из 13
– Алло, да я… – серым голосом сообщил старший лейтенант Варежкин, и услышав что-то в ответ, мгновенно воспрял. – Что? У меня?.. – воскликнул он. – Отлично. Как знал. Я еду. Еду. Уже еду. Отбой. – Уничижительно, сверху вниз, глянул на седую, но повинную голову Веры Мелентьевны, пожевал что-то беззвучно губами, не высказал вслух, сунул телефон в карман, чётко развернулся, и ткнулся в закрытую дверь… Ага! Не тут-то было! Замки не поддались. Ему не поддались, мстительно, одновременно удивляясь и радуясь замкам, подумала она.
– Я сейчас, – услужливо отозвалась баба Вера, просовываясь к двери, прикрывая собой секретные замки, секретно щёлкнула чем-то, следователь почти выбежал…
Торопливо закрыв дверь на всё что положено, Вера Мелентьевна снова перекрестилась.
– Ну, Слава тебе, Господи! Опять уберёг. Пронесло! Пронесло!
Схватившись за живот, бросилась в туалетную комнату.
9
Ожидая, Валька с Серым долго разглядывали узкий, пустой и малоприятно пахнущий чем-то специфически незнакомым служебный милицейский коридор районного отдела. Дверей было несколько, но скамеек для ожидания было меньше. На одной такой – холодной! – сидя, парни мяли в руках бейсболки, крутили головами… Изучать-читать было нечего. Молча переглядывались, вздыхали, усмехались, подбадривая друг друга, ничего, мол, особенного, нормально, держись, часто глядели на входные коридорные двери… Кто-то входил… Дымя сигаретой, не глядя и не замечая парней проходил по коридору. Где без стука, где, гремя ключами, открывал двери, исчезал за ними. Через какое-то время выходил, так же с дымящей сигаретой во рту, либо прикуривая новую, громко хлопал дверью, она щёлкала защёлкой, потом… Круговорот такой происходил… служебный и не приятный. Сергей уже на часы Вальке нетерпеливо показывать начал, пора, мол… А что пора, ждать, уходить? Конечно, ждать. Сказали же что сейчас… «Ждите, сейчас приедет». Ждали.
И он приехал. Да, появился. Они не слышали подъехавшей машины, а вот дверь входная резко и громко – пропуская, распахнулась, Широко шагая, в коридор вошёл старший лейтенант, милиционер. Именно тот, видимо, кого они и ждали. Уж в армейских-то званиях ребята разбирались запросто, как и в марках автомобилей, самолётах, танках, огнестрельном и прочем оружии, в музыке, в борщах, котлетах, в вопросах созревания полов – девчонках, главным образом, и прочих условностях разворачивающейся перед ними молодой жизни… И в людях уже тоже, кажется. Этот, старший лейтенант, по виду был, похоже, свой, хороший. В одной руке он держал чёрную деловую папкой, под ней, сбоку, под кителем, топорщилась пистолетная кобура… Интересно, с пистолетом, или без, подумал Валька. И Серега похоже так же подумал. Друзья зеркально часто мыслили. Отчего понимающе переглянулись. Вошедший улыбался. В другой руке он держал связку ключей, нацеливаясь ими на дверь.
– Вы ко мне? – совсем дружески, спросил милиционер, оглядывая повеселевших ребят, найдя ключом замочную скважину двери с цифрой «13», открыл её. – Проходите. – Предложил он, первым входя внутрь кабинета. – Присаживайтесь, я сейчас.
Прошёл к своему столу – таких, в кабинете, одинаковых, было четыре, и сейфов столько же, и два окна, и одна широкая вешалка, и четыре настольные лампы, один портрет мужика на стене с узким лицом, приклеенной бородкой и распахнутой шинели, одни настенные часы, и урны с пепельницами, и… бросил на стол папку. Шумно отодвинул стул, шумно выдвинул ящик стола, покопался там не долго, потом выдвинул другой, третий… Достал из верхнего ящика тонкую папку-скоросшиватель, с жирной надписью «Дело», кинул её на стол, сел на стул…
Парни незаметно оглядывались… В кабинете густо пахло табачным дымом, тонко духами или одеколоном, и тем же специфически неприятным.
– Ну, – так же располагающе улыбаясь, предложил офицер. – Рассказывайте. Я – оперуполномоченный, старший лейтенант Варежкин Илья Семёнович, веду это дело. Можно по имени отчеству. Мы предварительно с вами побеседуем, и всё. Доверительно. Не возражаете?
– Не-а. – За обоих кивнул Валька.
– Вот и отлично, – отметил старший лейтенант Варежкин, удобнее умащиваясь на стуле. – Я слушаю. – Сказал он и умолк…
Ребята торопливо рассказали, как с ними всё произошло. И про телефон, и про тёлку в трубке, и про задание взять пакет и отнести, и как они это выполнили, и как всё было нормально, пока не узнали, что не по тому адресу заказ отнесли… «Она же не сказала, что таких домов там несколько, а мы и…» «Тот китаец, хороший, кстати, парень, всё это съел, он же не виноват, любой бы на его месте…» «А что, правда, что его убили, правда?»
Старший лейтенант неопределённо пожал плечами.
– И что было потом? – пропуская ответ, спросил он.
– А потом нам стало жалко этого, ну, которого, это… того… он же в гостях у нас, в смысле в стране, он же не виноват. Мы и решили, предупредить его, извиниться, мы же… он же… А там опечатано! Мы у этой, бабка такая…
– Которая напротив живёт, она нам и сказала…
– Мы не поверили, удивились… За что это? За стольник же не убивают? Не убивают. Там всего-то было на… на сто рублей…
– На сто двадцать пять рублей. – Уточнил Панин.
– Ага, – кивнул Валька. – Правда воду он не взял, вернул, сказал, что для здоровья ему вредно. Она сильно газированная.
– Угу, угу… – кивая головой, у-гукал старший лейтенант…
– Да вот она, – Валька вытащил бутылку из-за пояса своих штанов, и поставил на стол. – Мы не выбросили. Вещдок. – Пояснил он.
Товарищ Варежкин, дурашливо округлив глаза, уставился на указанную бутылку.
– В смысле… – подняв брови, наконец, спросил он, беря её в руки и разглядывая. – Аква минерале… Сильно газированная… – читал он. – Дата выпуска… неразборчиво… Срок годности… не читается… И что? – спросил он, откручивая пробку, и нюхая жидкость. – По-моему вода. Поясните.
– Да, это простая вода, – подтвердил Панов. – Чистая.
– Только сильно газированная, – уточнил Валька. – Я попробовал, аж горло всё ободрал…
– Не горло, а гланды, голосовые связки. – Поправил Серёга.
– Да, связки, – согласился Валька. – До сих пор першит…
– Вы говорите, эта бутылка вещдок, в каком это смысле, почему?
– Как в каком? – удивлённо воскликнул Серёга. – Там же пальчики. На ней, в смысле…
Старший лейтенант уставился на бутылку.
– Ну, отпечатки этой, которая в Макдоналдсе, – внутренне удивляясь бестолковости следователя, растолковывал Серёга Панов. – Она же нам пакет и дала, и бутылку тоже. Понимаете? Значит, её пальцы там и есть…
– А, вот вы, значит, в каком смысле… – вздохнул старший лейтенант. – Понятно. И других людей пальчики тоже… – внешне расстроено, но наставительно, как слабым троечникам на уроке, пробурчал он. – Там, разных пальцев, немерено уже, наверное, наляпано, ребята, да и стёрлись… Так что, я думаю, эту воду…
Продолжать не стал, не глядя, сунул руку в ящик стола, достал из него пустой стакан. Парни молча смотрели.
– Если бы сразу… – над чем-то размышляя, произнёс оперуполномоченный, наливая в стакан воду. – А так… Её теперь можно вылить или в цветы, или в унитаз…
Вода, на слух, привычно булькала в стакан… Следователь вновь механически понюхал жидкость… Развернувшись к окну, так же без особого интереса посмотрел на просвет в начале стакан с водой, потом бутылку… На бутылке задержался… Качнул ею, как шейкером… Отчего-то насторожился… Ещё выше задрал брови, как и саму бутылку… Ещё раз качнул, вода тяжело отозвалась.
– А там, по-моему, что-то есть, мне кажется, – сказал он, указывая на воду. – Нет?
– Где? – Парни приблизили головы…
Следователь, также, не глядя, доставал уже другой пустой стакан…
Когда последние капли утекли в стакан, на дне бутылки остались прозрачные стекляшки, осколки… Горсть, чуть может больше.
– Ну вот, как я и думал, видите? – победно воскликнул следователь. – Вы поняли? Вот где вещдок, а вы говорите бутылка… И бутылка, кстати, тоже!