Последствия

Роберт вышел из кабинета и крадучись, стараясь ступать как можно тише, стал спускаться вниз. Проверив входную дверь и закрыв ее на цепочку, прошел по комнатам. Он заметил, что Кейти уже положила под елку подарки детям. К своему стыду, он не знал, что, кроме книг, CD и DVD, им можно подарить. И что в этом году в качестве подарка выбрала для них Кейти, он тоже не знал.

Он отключил маленький телевизор, чайник, проверил дверь черного хода и, выключив свет на кухне, остался стоять в темноте, давая глазам привыкнуть. В окно струился удивительно чистый и ясный свет; подойдя и отдернув легкие занавески, он увидел, что на землю тихо падают большие хлопья снега. Медленно кружась, они опускались на деревья расположенного за домом сада.

Роберт улыбнулся: он очень любил, когда Рождество было таким — белым и чистым. В ту же секунду мысль о Стефани стерла улыбку с лица. Где она может быть?

Продолжая стоять на кухне, он достал телефон и, нажав на кнопку повторного набора, стал ждать: ее номер был единственным, по которому он весь вечер пытался дозвониться. Услышав автоответчик, сразу же прервал соединение. Хлопья снега, попадая на стекло, превращались в ледяные слезы. Продолжая стоять у окна, Роберт видел в нем свое отражение — нечеткое и искаженное. Где она может быть? Ее молчание вызывало у него серьезную тревогу.

Возможно, решив утопить свои проблемы в бутылке вина, она сейчас крепко спит в спальне, не слыша телефонных звонков. Хотя подобное поведение было совершенно не в ее характере: он видел ее в состоянии опьянения, но по-настоящему пьяной — ни разу.

Возможно, она отключила телефон. Он покачал головой, отгоняя от себя эту мысль; он был уверен, что она никогда не станет этого делать, вспомнив, как однажды они занимались любовью и неожиданно зазвонил телефон. Стефани встала, чтобы ответить позвонившему ей домой клиенту.

А ведь может быть и так — она сейчас сидит дома, телефон лежит рядом, и каждый раз, видя номер его мобильного, она, усмехаясь, думает о том, что все же заставила его волноваться?

Неожиданно внутри возникло реальное ощущение того, что с ней что-то случилось. Он быстро взглянул на часы, висевшие на кухне. Около часа. Если он поедет сейчас, в лучшем случае через час будет у нее. Но что он скажет Кейти? О том, чтобы сказать ей правду не могло быть и речи. Не мог же он, пообещав всего несколько часов назад, что не будет больше встречаться со своей — теперь уже бывшей — любовницей, признаться, что поздно ночью вновь ездил к ней? Он никак не мог сейчас уйти из дома…

И тут он вспомнил, как однажды его вызвали из дома, позвонив поздно ночью. Быстро вырвав из записной книжки листок, он небрежно написал: «В офисе включилась сигнализация — решил проверить, все ли в порядке». Он уже был готов дописать: «Люблю, Роберт», но его что-то остановило. Он мог быть лжецом, человеком, нарушающим супружескую верность, но только не лицемером.

Дороги были пустынны.

Проезжая часть была покрыта тонким слоем белого снега; чистый и нетронутый впереди, он быстро исчезал под колесами автомобиля. Несмотря на то, что дворники работали с удвоенной частотой, все, что им удавалось делать, — это сдвигать снег по обе стороны лобового стекла. Обогреватель был включен на полную мощность, но мороз успевал рисовать свои затейливые узоры в нижней части стекла. Почувствовав, что машину заносит из стороны в сторону, Роберт был вынужден сбавить скорость до сорока километров. Это его огорчило: теперь дорога к дому Стефани могла занять часа полтора. Оставалось надеяться, что ближе к городу гололеда на дороге не будет. И где сейчас снегоуборочная техника? Похоже, в 1.15 рождественского утра она еще не работает.

Несмотря на то что этот участок дороги ему приходилось преодолевать каждый день, он обнаружил, что под снегом, быстро покрывшим все вокруг толстым слоем, исчезли все привычные ориентиры. Когда снег падал, кружился в водовороте и при каждом порыве ветра бил в стекло, Роберту казалось, что он падает в него лицом. Боковые и заднее стекло машины оказались под таким толстым слоем серо-белого снежного покрывала, что за пределами дуги, прочерченной на переднем стекле дворниками, мира уже не существовало. Прежде чем въехать в тоннель, Роберт был вынужден остановиться на обочине дороги. Он знал, что, имея плохую видимость, не стоит рисковать и въезжать в тоннель, где постоянно велись ремонтные работы. С трудом открыв дверки машины и выйдя наружу, он был удивлен тем, как резко похолодало, а на крыше машины образовался большой снежный сугроб. Впервые за время пути он подумал о том, насколько реально будет вернуться в Свордз сегодня ночью и что в противном случае скажет Кейти? Убрав снег с крыши и почистив стекла, он вернулся в машину. Спина и плечи его тяжелого кожаного пальто были в снегу; он чувствовал, как образовавшиеся на затылке сосульки начали таять и холодными струйками медленно стекать вниз по спине. Хорошо, на тот случай, если он застрянет в дороге и ему не удастся вернуться домой, он поедет в офис и оттуда позвонит Кейти. Будет еще лучше, если, выдумав какой-нибудь благовидный предлог, он попросит ее перезвонить. По меньшей мере, она будет знать, что он не проводит время со Стефани.

Чем ближе он подъезжал к городу, тем легче становилось ехать. Белый и чистый снег пригорода в центре стал дождем, превратив выпавший снег в грязь и слякоть. Пустой город купался в бледно-сером свете, придававшем всему немного нездоровый вид. Включился светофор на Мальборо-стрит, и он наблюдал, как молодые мужчины во фраках и бабочках и женщины в чрезвычайно легких платьях перебегали улицу. У всех на головах были уборы в виде головы северного оленя. Глядя на них, Роберт подумал, что именно таким и должно быть Рождество: молодым и свободным, беззаботным, без проблем и полным надежд на осуществление мечты. На пороге дома напротив в грязном спальном мешке, прячась от мокрого снега, скрючившись, лежала бесформенная фигура. Проезжая мимо, Роберт подумал, что последнее, очевидно, является более близким приближением к тому, что несет в себе Рождество: утрату и разрушенные мечты.

Повернув к дому Стефани, Роберт выключил фары. Заезжая на площадку для парковки, он слышал, как под колесами машины тихо потрескивал и хрустел лед. Серебристый BMW Стефани был на месте, но как это расценить, Роберт не знал. Отправляясь на вечеринки, она всегда оставляла машину у дома. Выключив двигатель, он остался сидеть в машине, пытаясь собраться с мыслями.

В отличие от соседних домов, чьи окна были украшены маленькими светящимися елками или гирляндами, дом Стефани был погружен в темноту. В оконном проеме одного из соседних домов висела забавная надпись: «Санта, стой!», в другом — гирлянда из разноцветных сосулек, висящих одна над другой. Было почти 2.30, ни в одном из домов света не было. Достав из кармана бумажник, он расстегнул молнию одного из маленьких отделений и достал ключ. Стефани дала его Роберту в октябре прошлого года, в день его рождения, который они впервые праздновали вместе. «Теперь ты можешь приходить сюда, когда тебе этого захочется, — объяснила она свой поступок, а затем добавила: — И кто знает, может быть, когда-нибудь придя домой, я обнаружу, что ты ожидаешь меня в постели». Но этого так ни разу и не случилось.

Выйдя из машины, Роберт постарался как можно тише захлопнуть дверцу. Раздавшийся в маленьком внутреннем дворике звук мог породить эхо, которое, как ему подсказывал имеющийся опыт, обязательно бы разбудило любопытную миссис Мур. Она любила наблюдать за происходящим из окон своего дома. Это ему сейчас было нужно меньше всего.

Войдя в дом, он сразу почувствовал: Стефани в нем нет. Здесь не было холодно, напротив, удивительно тепло, но обстановка вызывала ощущение пустоты.

— Стефани! — громко произнес он, стоя внизу лестницы. Если она была наверху, он не хотел ее испугать: она могла нажать на тревожную кнопку в изголовье кровати и вызвать полицию. Он грустно усмехнулся. Чем не достойное завершение дня?