Око смерти

Сашка заглянул в напольный иллюминатор, сосредоточенно почесал переносицу.

— Да, в общем-то, всё равно где. Мы же ничего не знаем о тех, кто послал сигнал. Какие задачи они преследовали? Куда могли пойти? Чем планировали заняться? Вообще — сколько их? Двое, трое? Пятеро?

— Да чё тут думать? Если это не ловушка, то наверняка — какие-то «богатенькие буратины» — любители экстремального отдыха. Искатели приключений «на нижние девяносто», так сказать. Давай-ка я высажу вас во-он там! — он ткнул рукой, туго облитой кожаной перчаткой, в сторону небольшой долинки, со всех сторон тесно зажатой белыми горными хребтами. — Если это экстремалы, то они могли выбрать эту площадку, как базовый лагерь для восхождения на один из пиков, окружающих долину. Так как?

— А чё? Нормальное предложение! — легко согласился бывший гладиатор, обернувшись к Самочернов и Тимофееву. Оба курсанта — и большой, и маленький — почти синхронно кивнули, одобряя выбор первого пилота.

Паршин широкой дугой провёл «тарелку» над всеми вершинами, надеясь углядеть хотя бы какую-то зацепку для начала поисков. Тщетно.

— Ладно. Приготовьтесь. Садимся! — недовольным голосом проворчал Демьян, зависая над точкой, выбранной им заранее.

Из днища «блюдца» выползли три «ноги», обутые в широкие металлические «лапти». Шатл снизился, коснулся снега «башмаками»….

…Больше всего Сашку удивило то, что лыжи для межпланетной экспедиции были сделаны из дерева. Из земного, или с какой-то другой планеты — ещё, Александр определить затруднился, так не считал себя знатоком по части лыжного инвентаря. Какая-либо маркировка на деревянных средствах передвижения, разумеется, отсутствовала. Землянин с любопытством покрутил широкую гнутую деревянную пластину в руках, бросил на снег.

«Всё-таки это дерево — явно не с Земли». — подумал бывший гладиатор, пальцем руки легко приподнимая лыжу над снегом и глядя, как его спутники управляются с незнакомыми для него креплениями. Перевязь из кожаных ремешков прекрасно фиксировала обувь, а сами лыжи почти ничего не весили.

«Да и древесина наверняка — клеёная»! — почему-то решил Заречнев, пристраиваясь в спину могучему Юрию, добровольно вызвавшемуся первым «торить тропу».

Местное светило только-только показалось между острыми пиками горных вершин, окружающих долину. Оно осветило идеальной белизны снег, высокие и тонкие деревья, пропадающие в выси….

— Хреново! — заметил Тимофеев, догоняя Заречнева.

— Что хреново? — Не понял Сашка.

— Хреново то, что вчера здесь метель была. Ветерок дул, судя по всему — дай Бог. Все следы, какие здесь могли бы быть, начисто замело. Что делать-то будет? Мысли какие-то есть?

— Есть! Куда бы они делись-то, мысли?

— Ну, так поделись со товарищами, что ли?

— Про метель я тоже сразу заметил — когда мы ещё над вершинами «круги нарезали». Кумекаю вот что: если туристы-альпинисты из-за этой самой метели и застряли здесь, да хорошо застряли — так, что пришлось сигнал бедствия посылать, то они точно не стали бы дожидаться помощи на открытой площадке. Соорудили бы шалаш, нашли бы пещеру какую-то, в конце концов.

— То есть ты предлагаешь искать пещеру или шалаш?

— Ну, да! Я разве неясно выразился?

— Да нет, вполне ясно. У меня другое мнение на этот счёт.

— Какое?

— Как ты думаешь, могло быть у наших экстремалов при себе оборудование, способное послать сигнал на несколько сот тысяч километров, в космос?

— Да хрен его знает? Может, и могло!

— А я думаю, что — нет. Тяжёленькое оно. Громоздкое. Потому как требует большого количества энергии.

— Так что ты предлагаешь?

— Я предлагаю не шариться по всем пещерам и закуткам в поисках неизвестно чего, а искать базовый лагерь. Только в базовом лагере может быть оборудование, способное послать радиосигнал на большое расстояние.

— А как его искать, этот базовый лагерь?

— Место, в котором может быть развёрнут базовый лагерь должно отвечать вполне определённым требованиям. Например, он должен быть хорошо заметен с воздуха. В этом месте должна быть возможность хорошей радиосвязи. Его не должна накрыть случайная лавина.

— То есть это должна быть открытая площадка, удалённая от гор?

— Безусловно. Но вот что странно. Ничего похожего на базовый лагерь мы здесь не видели.

— И что это может значить?

— Да всё, что угодно. Например, то, что место для него всё-таки было выбрано с ошибками, и его снесло лавиной. Или — то, что в этой долине его просто нет.

— Значит, он есть — в другой?

— Не факт. Не факт…. Ладно. Не будем пока перегружать наши слабенькие внутренние компьютеры — он выразительно постучал себя по лбу. — А займёмся примитивным прочёсыванием местности. Вот прямо отсюда! — он махнул рукой в сторону небольшого плато, к которому упорно прокладывал лыжню верзила Юрий.

— Здесь, я думаю, нам нужно разделиться. Ты пойдёшь влево, я — прямо. А Юрику достанется правая часть этого урочища. Связь будем держать каждый полчаса. Чаще, думаю, нет смысла. Как только обследуем это место, перейдём во-он туда! — он махнул рукой в сторону соседнего пика.

«Необходимо искать следы пребывания небольшой группы альпинистов». — думал Сашка, отталкиваясь от снега палками всё слабее и слабее. — «М-да…. Давненько я не брал в руки шашек». — удручённо подумал он, чувствуя, как свинцовой тяжестью наливаются мышцы рук, отвыкшие от такой нагрузки. — «Знать бы, что придётся кататься по этому «белому безмолвию», недельки две потягал бы амортизаторы, имитирующие движения рук при ходьбе на лыжах. Ну, да ладно! Впредь буду умнее. Итак, что у нас в активе»?

В «активе» значилось несколько тщательно осмотренных мест, куда теоретически могли спрятаться альпинисты-экстремалы — сваленные ветром деревья, большие камни, каменные козырьки, нависающие над крохотными площадками. Никаких следов!

Заречнев уже четырежды выходил на связь с товарищами. У них тоже не было даже намёка на возможное присутствие здесь группы любителей горных восхождений. Посовещавшись, курсанты решили обследовать следующий участок. Потом — следующий….

К закату, предельно уставшие, голодные, раздражённые неудачными поисками, когда всем троим уже стало понятно, что за одни сутки поставленную перед ними задачу выполнить не удастся, рекруты решили, наконец, сделать привал. Пока искали безопасное место, разворачивали палатку, стемнело.

Крохотный огонёк на конце малюсенького примуса давал мало света. Зато грел, как настоящий. Земляне разогрели компакт-обеды, с аппетитом поужинали.

Все трое устали так, что не было сил даже ворочать языком. Перед самым «отбоем» Сашка помялся, хотел предложить курсантам по очереди охранять их крошечный бивуак, но потом почему-то передумал.

«Да кто нам может угрожать? Здесь на сотни километров вокруг — ни одного живого существа». — подумал он. — «Разве что шальной камень с горы слетит. Но от него никакая охрана не спасёт». Более опытные Тимофеев и Самочернов об охране тоже даже не заикнулись.

…Утро выдалось морозным. Сашка долго и надсадно кашлял — до тех пор, пока не хлебнул обжигающе-горячего кофе, заботливо сваренного Самочерновым.

— Чё, брат, где-то простывал, да? — спросил Юрий, присаживаясь около горловины спальника Заречнева.

— Да, было дело…. Скоро всё пройдёт.

— Ну, ну…. Вернёмся на корабль, скажу командиру, чтобы заставила тебя полечиться. Судя по твоему кашлю, у тебя — запущенное воспаление лёгких.

— Баньку!

— Что?

— Лучше — баньку попроси у неё.

— Это уже как она решит. Ну, как, полегчало?

— Да, есть такое дело.

— Кофеёк это непростой — с мёдом. Есть недалеко от Звёздной Академии одна планетка. Замечательный мёд там собирают. Как-нибудь слетаем, я тебе покажу.

— Хорошо. Кстати. Насчёт пчёл…. У меня тут идейка одна возникла.

— Говори!

— Скоро восход. Есть предложение подняться повыше и глянуть на это снежное великолепие с высоты пчелиного полёта, так сказать.