Страница 23 из 27
Я тут же нажал на спусковой крючок, но тоже промахнулся. Для снайпера нет ничего хуже, чем работать с оружием, которое он еще не успел пристрелять. Нас спасло только то, что вражеский снайпер, видимо, был новичком. С третьей попытки я приловчился к новой винтовке, и моя пуля попала точно в него. Впрочем, на секунду раньше в голову британского снайпера также вошла пуля Зоммера.
– Давай, я буду стрелять по целям с левой стороны холма, а ты с правой, – предложил я ему.
– Пойдет, – ответил он и тут же снова нажал на спусковой крючок.
Я тоже нашел очередную цель. Это был новозеландский пулеметчик. Его позиция была защищена мешками, наполненными песком. Однако его голова была отлично видна. Я выстрелил, но мне показалось, что моя пуля лишь ударилась о край его каски. «Черт бы побрал эту непристрелянную винтовку!» – повторил я про себя слова Зоммера. Тем не менее пулеметчик все равно повалился на землю. Возможно, он был просто испуган или контужен. На его место тут же подскочил другой солдат. Но, прежде чем он успел открыть огонь, я всадил в него пулю. На этот раз она вошла точно в середину лица.
Я снова быстро передернул затвор. К пулемету подлетел третий солдат. К своему удивлению, я попал ему точно в глаз. Когда пуля попала в солдата, его буквально отбросило назад. Что ж, значит, к любой винтовке можно привыкнуть.
Я подождал еще с полминуты, но к пулемету больше никто не подходил. Тогда я стал искать другую цель. В мой прицел попала позиция минометчиков. Их было практически не видно за мешками с песком. Зато их наводчик беззаботно высунул голову с биноклем. Я выстрелил. Моя пуля пробила кисть его руки, державшей бинокль, и вошла в голову. Однако сами минометчики были невредимы, и миномет выпустил очередную мину. Я ждал, что хотя бы одному из минометчиков достанет глупости высунуть голову. Так и произошло, и моя пуля попала ему в лицо. Однако другой минометчик был умнее. Он продолжал вести огонь, совершенно не высовываясь из-за мешков. Я ничего не мог с этим поделать.
После этого я уничтожил еще четверых пулеметчиков. У меня не осталось серьезных целей, и я начал вести огонь по обычным стрелкам. Уничтожив четверых из них, я вдруг увидел еще одного снайпера. Вместе с ним был наводчик, бинокль которого был направлен прямо на нашу снайперскую позицию. Меня прошиб холодный пот. Но я не растерялся и тут же выстрелил в голову снайперу. Моя пуля вошла в нее чуть выше подбородка. Наводчик, кажется, не успел понять, что произошло. Он продолжал смотреть в бинокль. Я быстро передернул затвор и выстрелил в него.
Убив наводчика, я на короткий промежуток времени перестал стрелять и опустился в окоп, чтобы хоть немного прийти в себя.
– Что-то не так? – услышал я голос Зоммера.
– Нас только что заметил британский снайпер. У него был наводчик. Я убил обоих.
– Значит, это был хороший наводчик. Но, боюсь, нам все равно пора уносить свои задницы отсюда. Мы засиделись на одном месте.
– Да, пора менять позицию, – согласился я.
Неподалеку от нас, примерно в трехстах метрах от холма, занятого союзниками, находилась небольшая оливковая роща. Она была несколько ближе к позициям врага, чем нам хотелось бы. Но зато в ее сторону совершенно не велся огонь, и там мы могли хоть как-то замаскироваться.
Мы вырыли новый небольшой окоп и накрыли его оливковыми ветками, чтобы он был не слишком заметен. Разместившись в нем, мы заметили, что к этому моменту солдаты союзников уже старались особо не высовывать свои головы из окопов. Все-таки наши парашютисты задали им жару!
Внезапно в центре немецких позиций взорвался очередной артиллерийский снаряд. Мы с Зоммером начали просматривать позиции противника, но так и не нашли орудие, которое выпустило этот снаряд.
Однако мы увидели четыре британских танка, двигавшихся с востока на окопы наших парашютистов. Танки сопровождало около сотни пехотинцев. Приблизившись к позициям парашютистов, танки начали палить из пушек и пулеметов. Наши ребята открыли ответный огонь. По танкам тут же ударили наши орудия LG-40. Видимо, они уже были установлены на позиции для отражения танковой атаки. Вскоре два танка, шедших впереди, загорелись. Остальные два начали отступать вместе с пехотой. Британская артиллерия усилила огонь, помогая их отступлению. К сожалению, их орудия находились где-то за пределами нашей видимости. Поэтому мы с Зоммером смогли убить лишь нескольких из отступавших пехотинцев. А два британских танка благополучно отошли.
В нашем втором окопе мы пробыли еще несколько часов, уничтожив за это время около полутора десятка солдат противника и четверых пулеметчиков. Вскоре начало темнеть.
Ночь оказалась ненамного более спокойной, чем день. Периодически раздавались взрывы снарядов и мин, выпущенных из минометов. То и дело раздавались выстрелы, причем зачастую нельзя было понять, кто стреляет и откуда.
Каждый шорох казался мне подозрительным. Несколько раз у меня создавалось ощущение, что кто-то ползет к нашему окопу. Заснуть в такой ситуации было невозможно. Чтобы не быть застигнутыми врасплох, мы с Зоммером решили не прекращать наблюдение.
Несколько раз мы стреляли на огоньки сигарет, возникавшие на холме. После каждого такого выстрела мы сразу забивались в свой окоп, поскольку британцы, как правило, замечали вспышки на концах наших стволов и открывали ответный огонь в нашу сторону. После того как это случилось в третий раз, мы решили, что больше не стоит рисковать. В конце концов, по нам могла ударить и артиллерия.
– Приляг хотя бы на час. Я буду наблюдать один, – сказал мне Зоммер.
Я улегся на дно окопа, положив рядом с собой свой MP-38. В случае если бы к нам внезапно подобрались враги, от него могло быть больше толку, чем от карабина.
Однако тишину то и дело нарушали выстрелы и взрывы. В результате я просто не смог заснуть под их шум из-за накопившегося за день нервного напряжения.
– Макс, – я назвал Зоммера по имени (в последнее время я часто называл его так, когда мы разговаривали о чем-то личном). – Что ты вообще думаешь об этой войне?
– Трудно сказать. – Зоммер спустился в окоп и закурил сигару из своего армейского рациона. Он курил, держа ее у самого дна окопа, чтобы огонек на конце сигары не мог быть виден противнику.
Я глубоко вздохнул:
– Лучше бы в моей жизни никогда ничего этого не было.
– Но оно уже есть, – усмехнулся Зоммер. – И, наверное, без войны с Польшей нельзя было обойтись. А уж Судеты мы тем более должны были присоединить к Германии. Ну а Франция и Британия нам сами объявили войну.
– Да, выбора здесь не было, – согласился я.
Слова Зоммера утешали. Он верил в то, о чем говорил. Да я и сам почти научился мыслить так же. Солдату просто необходимо верить в то, что он воюет за правое дело. Тогда у него больше шансов выжить.
– А на кой черт все это было надо британцам? – спросил я Зоммера. – Неужели они думают, что смогут победить Германию?
– Возможно, они попытаются втянуть в войну американцев. Англичане всегда во все втягивают американцев.
– Макс, тебе приходилось воевать с американцами в Первую мировую?
– Ага, приходилось, – Зоммер устало зевнул. – На Западном фронте мы все уже устали от боев – и мы, и французы. И тут на нас обрушились свежие американские войска. Нам не удалось отбросить их назад.
– На твоем снайперском счету есть американцы? – задал я вопрос и тут же понял, насколько он нелеп, учитывая навыки Зоммера.
– Ты еще спрашиваешь! – усмехнулся он в ответ. – Кстати, у них были хорошие снайперы. Один из них убил моего товарища…
Повисло молчание. Я подумал о том, что мой отец погиб именно на Западном фронте. Кто знает, может, его убил не француз, а американец…
– Я слышал, что американцы сейчас уже не те, – сказал Зоммер. – Скорее всего, они не захотят отрывать задницы от своих диванов. Но в любом случае мы победим. Гитлер знает, что делает, он же австриец.
– Да, австрийцы толковые люди, если они все такие, как ты, – я похлопал Зоммера по плечу. – Наш фюрер не может ошибаться.