Янычар

Вот взять бойцов, выкинуть профессора и его людей к чертовой матери из лаборатории, а на их место поселить кого-то из своих… Полковник остановился, потряс головой, отгоняя глупые мысли. Чушь, нельзя профессора трогать, а вдруг… вдруг у него получится изготовить вакцину.

Полковник сильным ударом сломал палку о ствол дуба, отбросил обломок в сторону. Нужно действовать. Действовать быстро и решительно. До прибытия новых обитателей бункера, если судить по полученному приказу, еще десять часов. Успеем. Должны успеть.

Быстро, решительно и осторожно. Если информация о… да, о мятеже, мать вашу. Именно о мятеже! Если информация о нем попадет наверх… или к командиру бригады, обеспечивающей прикрытие, то все закончится быстро. Очень быстро. Он не сможет объяснить офицерам и солдатам через броню танков и БМП суть проблемы. И не сможет вместить их всех в бункер Узла-3, даже если захочет. Автономность – шесть месяцев, по продуктам можно растянуть и на более длительный срок, но вода и воздух… Вода и воздух, как на космическом корабле, проходит по замкнутому циклу восстановления, хоть какая-то польза от несостоявшейся марсианской программы. А вот энергия… Он не сможет уменьшить потребление горючего дизелями.

Ладно, об этом потом. Сейчас нужно решить, к кому идти первому. К генералу? Это как раз несложно, это пара пустяков, но это не предотвратит утечки информации. Значит…

Майор Петров, начальник службы безопасности объекта, сидел перед монитором ноутбука и даже не поднял голову, когда полковник без стука вошел к нему в кабинет.

– Привет, – сказал полковник.

– Присаживайтесь, Сергей Иванович, – сказал майор Петров. – Как настроение?

Окно в кабинете было приоткрыто, снаружи доносились голоса солдат – подразделения шли на ужин. На Узле-3 солдаты строем не ходили, старая, еще с советских времен традиция – чтобы потенциальный противник не засек тепловой след от такой массы людей. Хотя какой сейчас потенциальный противник? Вон, американцы сейчас сами вымирают от непонятной болезни.

– Спасибо, – сказал полковник. – Хреновое настроение. А у вас?

– Согласно боевому расписанию. – Майор продолжал смотреть на монитор. – Бдительно и боеготовно…

– Кино смотришь, Николай?

– Почти. Никогда не любил фильмы про зомби и конец света. – Странная улыбка появилась на лице майора, брезгливая, что ли. – А тут… Вы смотрели трансляции из Америки?..

– Все еще показывают?

– Пока есть электричество – отчего веб-камерам не работать? Работают, демонстрируют. На Манхэттене, правда, половина камер уже вырубилась. Пожар, что ли… – Майор поднял наконец взгляд на собеседника, и полковник увидел в его глазах безысходность и отчаяние. – Но вы ко мне, как я понимаю, не для совместного просмотра? Что-то случилось?

Они никогда не общались особо близко. Каким бы приятным в общении ни был майор Петров, но для остальных офицеров он всегда оставался особистом, «молчи-молчи», человеком… да каким человеком – механизмом, предназначенным для того, чтобы выявлять, предотвращать и доносить. И вот теперь у полковника есть всего несколько минут, чтобы… Чтобы что?..

– Ты уже получил приказ, майор? – решил не искать обходных путей полковник Иванченко. – О передислокации?

Майор улыбнулся одной стороной лица, получилась улыбка кривой и невеселой.

– Получил… – протянул полковник удовлетворенно. – И что, тебе велено занять место в бункере?

– В ваше распоряжение, полковник. В ваше распоряжение… И вместе с вами – в район сосредоточения. Потом выполнять задачи по блокаде зараженных районов. – Майор прищурился. – А что?

– А для кого мы будем освобождать места – ты в курсе?

– А меня это не касаемо, – развел руками Петров. – Не моего ума это дело. Приказ есть приказ. И выполнить его нужно беспрекословно, точно и в срок…

– Значит, вот так просто? И тебе не трудно будет…

– Наоборот – легко. Выполнять приказы легко и приятно. Выполнил десяток-другой приказов – и отдыхай. Нет? А на гражданке – думай, принимай решения, ломай голову… Так по какому вопросу вы ко мне, Сергей Иванович?

Полковник пристально смотрел в лицо Петрова, но ничего на нем не было, кроме усталости. И тоски в глазах. Майор шутит, а похоже, ему выть хочется. Не может же он не понимать, что ждет и его, и его семью…

– Я не хочу уводить людей с объекта, – сказал полковник.

– О как! – восхитился Петров. – И уже кому-то про это сказали?

– Только тебе пока.

– Польщен. Еще что?

– Хочу доставить сюда семьи личного состава и укрыть в бункере. – Полковник еле удержался от соблазна понизить голос до шепота. – Я хочу взять на себя ответственность…

– Вопрос выживания, понимаю… Но чем я вам могу помочь? Бункер открыть я не сумею, караул расстреливать не стану, – снова попытался улыбнуться Петров, и снова только гримаса боли появилась на его лице. – Хотите моего благословения?

– Хочу, чтобы ты не мешал, – сказал полковник. – Чтобы не стуканул наверх…

– Всего-то?.. – приподнял брови Петров, изображая удивление. – Зачем просить? Я ведь в вашем распоряжении. У меня даже приказ об этом есть. Прикажете – буду молчать.

– Перестань ерничать, майор! – Полковник хлопнул ладонью по столу. – Ты сам выжить хочешь? Семью свою спасти хочешь?

– Хочу, – кивнул майор. – Только не знаю – смогу ли. Жена у меня в больнице, там и дочка с ней.

– Ну, заберешь, съездишь и заберешь…

– Туда почти шестьсот километров, обратно. Либо в объезд Москвы, либо через город. Думаете, успею? – Майор скрипнул зубами. – Даже если вот прямо сейчас все брошу – успею?

– Мне сказали – максимум десять часов, – тихо произнес полковник. – Жителей в бункер привезут через десять часов.

– Вот и ответ на ваш вопрос, Сергей Иванович. Четкий ответ, однозначный. – Майор захлопнул крышку ноутбука и встал из-за стола. – В Москве пока паники нет. Поток на выезд не увеличился, но внутренние войска и спецчасти получили приказ готовиться к выдвижению. Организация блок-постов, оцепление. Химзащита и все такое. Как полагаете, наши комплекты ОЗК защитят? Противогазы поймают заразу? Не знаете? А я вам скажу – хрен там поймают. В Израиле ни хрена не защитили, в Америке… Думаете, у них там оборудование хуже, чем у нас? Хрена вам по всей морде, уважаемый Сергей Иванович! Они не смогли остановить инфекцию, и у нас ничего не получится. Только прятаться. Только прятаться, товарищ полковник! Я так полагаю, что в Раменках уже переселение идет в полный рост. И в кремлевский бункер, и в остальные убежища. А народу рассказывают, что все под контролем! Все, мать вашу, под контролем! Нужно только закрыться в домах и ждать подхода спасателей. И всех спасут! Лично Президент будет ходить от квартиры к квартире и делать прививки волшебного антивируса…

Вот сейчас он сорвется в крик, подумал полковник. Сорвется особист и впадет в истерику. И что делать дальше?

Майор захлопнул фрамугу окна, повернулся к полковнику Иванченко. Как ни странно, но Петров выглядел спокойным. Только кожа на желваках подрагивала.

– Вы внимательно смотрели ролики и трансляции, полковник? У вас было время анализировать? – Петров подошел к сейфу, стоявшему в углу кабинета, с лязгом провернул ключ в замке. Дверь со скрипом открылась – сейф был старым, помнил, наверное, еще папки с делами НКВД.

Петров повернулся, и полковник вздрогнул – в правой руке тот держал пистолет.

– Бросьте, полковник, не дергайтесь. – Майор положил пистолет на стол и бросил пластиковую папку. – В папке – список моих стукачей на объекте. Большинство – простые испуганные ребята, попались на ерунде, стучат лично мне и доносят обычно всякую ерунду. А вот отдельным списком люди посерьезнее. Первые два – кадровые работники, имеют свои каналы связи. Остальные в принципе замкнуты на меня, но тут всякое возможно. Сами придумаете, что с ними делать?

Полковник взял папку, открыл, посмотрел на список. Черт, один из кадровых – старлей с узла связи.

– Мухаметшин ничего не докладывал тебе? – спросил полковник.