Полигон

— И что? Что он хотел нам сказать этим? — Голос Олега испугал даже его самого. Глухой, бесцветный.

— Видимо, он имел в виду, что нам не убежать и не спрятаться… — Паша и сам понял, что это прозвучало глупо.

— Ну да, мы бы сами ни за что не догадались… — обвел Денис рукой костры… Нет, костер. Один-единственный. — Вот черт… — Он устало опустился на траву. Ну скорее бы уже, сколько можно издеваться…

И словно отвечая на его мысли, темнота сдвинулась с места. Она начала вращаться вокруг костра, набирая скорость, и огонь затрепетал. На самом краю сознания Ольги появилось что-то чужое, девушка почувствовала, как оно ворочается огромным холодным слизнем, пытаясь проникнуть глубже, сожрать перепуганный разум, забившийся в какой-то дальний уголок мозга… Но внезапно это ощущение исчезло или, скорее, было вытеснено другим — на плечи девушки навалилась многотонная плита ужаса, распластав ее по земле. Костер еще горел, но круг света стремительно сокращался, и раздавленные люди ползли вперед, чтобы еще, хоть на мгновение, попасть в него, впустить его отблески на дно глаз, на сетчатку, в измученный мозг.

Тщетно. Огонь больше не давал света. Кирилл сунулся так близко, что от жара вспыхнули волосы, и он тонко завизжал, хлопая себя ладонями по голове. Воздух наполнил тошнотворный запах. Ольга уткнулась лицом в нагретую пламенем землю, кто-то буквально вполз на нее, стремясь к огню, придавив к земле, лишив возможности дышать, и она забарахталась под металлическим телом, пытаясь выбраться. В конце концов ей это удалось, она оказалась сверху, но тут же пожалела об этом, почувствовав свою незащищенность каждым квадратным сантиметром кожи…

Нашига стоял в двух шагах, любуясь картиной. Люди лежали у огня в несколько слоев, ослепленные, покорные, ничтожные. Чистая победа. Последний светлый скорчился поверх того, кто обещал вырвать ему сердце… Нехорошо, кстати, так говорить. Нашиге было обидно слышать такое. Он вытянул руку, пытаясь войти в резонанс с обидчиком, старательно избегая прикрывающую его светлую силу, которую он все же сумел поймать в ловушку, и нащупал едва прорвавшийся всплеск энергии. Иди сюда, дорогой, за свои слова нужно отвечать… Нашига цепко ухватил нить, ведущую в его ауру, и спустя мгновение сознание демона соединилось с усталым, горящим от напряжения мозгом Дениса. Нашига поморщился — ну до какой же степени люди бывают добры, подумать противно… Этот явно выбрал свое ремесло неправильно — с такой доброй душой он вряд ли смог бы быть хорошим врачевателем. Редкий экземпляр. Мог бы, кстати, стать великим человеком — он сильный, целеустремленный. Хм… А ведь не врал, угрожая, на самом деле вырвал бы сердце, если бы мог. Голыми руками. Что же, сам захотел…

Сердце Дениса начало набирать темп. Оно билось все быстрее и быстрее, грудь пронзало болью, учащалось дыхание, начали конвульсивно подрагивать конечности, парень явственно почувствовал, как растет артериальное давление… Судорога подняла его тело, бросила прочь от огня, уронив на спину. Начали рваться капилляры, кровь хлынула через нос, белки закрытых глаз прорезали красные молнии, а затем кровь закапала из-под век. Не выдержали сосуды мозга, Денис провалился в кому, но сердце продолжало разгон. Нашига сосредоточился… Такого он еще не пробовал, странно, за тысячи лет подобная идея ни разу не приходила в голову… Пожалуй, человека можно даже поблагодарить… Гладкая мускулатура сжималась, стенки аорты становились тоньше, грудные мышцы расслаблялись, готовясь к рывку… Пора!

Грудная клетка Дениса взорвалась, раскрывшись с хрустом ломаемых ребер, как бутон странного цветка, подняв и искорежив грудную пластину доспехов. А затем вылетевшее из груди сердце ударило в панцирь изнутри, сделав в металле новую вмятину, и упало обратно в кровавый мрак, только глухо бухнуло железо доспеха да дернулось тело.

Ольга, полумертвая от ужаса, почувствовала, как Денис, задрожав всем телом, вдруг рванулся назад, сбросив ее на траву. Прокатившись, она замерла в позе эмбриона и, несмотря на то, что заткнула уши, все же услышала, как он умер. Она почувствовала, что находится на краю бездонной пропасти, в которую медленно сползал ее разум, судорожно ища хоть что-то, за что можно зацепиться, чтобы удержаться на краю. Холодная трава, почему-то сырая, словно от росы или дождя… Край все ближе… Треск дров в костре — значит он еще горит… Ольга уже явственно ощущала, как восходящий поток играет с ее волосами. Кто-то ползет по обнаженной коже предплечья, маленький, невесомый, вызывающий легкий неприятный зуд… А там, за краем…

ЧТО??? ПОЛЗЕТ???

Заверещав, Ольга подскочила, стряхивая с руки восьмилапую мерзость…

Нашига опешил. Прямо перед ним стоял светлый, удивленно глядя на него.

Ольга увидела невысокое существо, едва достающее ей до пояса, больше всего напоминающее беспородного котенка-переростка, кругленькое, все покрытое пушистой шерсткой, рыжей в белую полоску, испуганно присевшее на короткие ножки, встопорщившее от страха усы и прижавшее к голове ушки. Но телосложением оно напоминало скорее человека, в его широких плечах и толстых ручках чувствовалась недюжинная физическая сила.

И тут до Ольги дошло, что она все прекрасно видит, хотя мгновение назад стояла непроглядная чернильная мгла. Ночь отпрыгнула в панике, открыв палатки и костры, искореженные остовы автомобилей и разбросанные по поляне тела погибших. На окраине лагеря что-то горело, извергая клубы тяжелого черного дыма, и лишь за первыми соснами залегла тьма. Лагерь был освещен тусклым серым светом, льющимся неизвестно откуда…

Ольга снова перевела взгляд на существо, и под ее взглядом оно съежилось еще больше, прикрывшись пушистыми ручками.

— Кис-кис, иди ко мне, я тебя не обижу… — позвала она и сама засмеялась, осознав нелепость ситуации.

Демон был в ступоре всего секунду, а затем спешно убрал ночь за пределы досягаемости светлого. Еще одна чистка убила бы его… Но что дальше? Он растерялся. В такую ситуацию он еще не попадал ни разу. Нашига попытался создать иллюзию, чтобы светлый испугался, отступил, но, коснувшись его ауры, получил шок такой силы, что зазвенело в голове. Светлый перевел взгляд на него — и Нашиге пришлось закрыть глаза руками, чтобы не встретиться взглядом. Человек произнес какую-то нелепицу и засмеялся, Нашиге было не до того, чтобы вникать в смысл…

Демон заигрался. Осталось слишком мало живых, чтобы подчинить светлого без опасности для себя. Теперь игра пошла не по его правилам, он оказался не готов к такому повороту и лихорадочно перебирал варианты действий.

Ну нет, хватит! Это уже слишком! Мало того что светлый прорвал кокон, сплетенный для него демоном из душ погибших, так он еще и издеваться над ним вздумал! И Нашига пошел ва-банк, зная, что малейшая ошибка с его стороны обернется гибелью. Он снял все блоки, позволив чуждой энергии творить с его телом все, что вздумается, а сам бросил всю накопленную силу на то, чтобы уничтожить светлого физически.

От смеха Ольги «котенок» сжался и затрясся всем телом. Внезапно она поняла, кто перед ней…

— Так это ты, малыш? И всего-то? — Ольга шагнула вперед и за загривок подняла Нашигу в воздух. Весил он гораздо меньше, чем казалось с виду. Демон не сделал и попытки к сопротивлению, он лишь сдавленно сипел, прикрывая глаза четырехпалыми ручками. — Что, ублюдок, неприятно?

От былого страха не осталось и следа. Ольга попыталась оторвать руки Нашиги от лица, чтобы взглянуть ему в глаза, но первое впечатление оказалось верным — демон был намного сильнее Ольги. И все же он, легко погубивший сотню здоровых крепких парней, боялся ее. За ее спиной раздалось бряцанье металла… Выжившие ребята поднимались с земли, подхватывая свое оружие.

— Ребята, смотрите, я поймала его!.. — Но Ольга осеклась. На ней остановился невидящий взгляд Паши, и девушка все поняла. Ее волосы встали дыбом, когда мертвый Денис сел, встряхнул забрызганной кровью головой и тоже потянулся к мечу… Все мертвецы, даже те, чьи тела были переломаны, скручены, размяты в кровавую кашу, зашевелились. Девушка бросилась бежать, так и не выпустив загривок демона, но остановилась на краю тьмы… Она не могла заставить себя снова войти в эту ночь, даже теперь, когда нужно было спасать свою жизнь. Спасение было на расстоянии вытянутой руки, ослабленный Нашига не смог бы блокировать ее силу, и он едва сдерживался, чтобы не заставить ночь отступить, подсказав путь к свободе…