Крылья

— Да, вот еще что, Эйольта. — Раджив что-то достал из-под панели со своей стороны. — Возьми, это твое.

Он протянул мне мой нож. Нож Хейги. А я-то думала, что он уже занесен в реестр какого-нибудь человеческого музея… Но почему Раджив вернул мне его только сейчас, после посадки и выключения двигателей? Неужели боялся, что я могу напасть на него в воздухе, чтобы завладеть флаером? Вряд ли он так плохо думал обо мне. Наверное, это тоже был приказ Джорджа. «Неудивительно, с его-то биографией…»

Сам Раджив меж тем тоже вооружился. Я увидела, как он прилепил к правому бедру странный толстый короткоствольный пистолет. Не подвесил к какому-нибудь ремню, а просто прилепил — и тот повис.

Дверцы поднялись, и я выпрыгнула на брусчатку. Зеваки, теснившиеся в проулках, выдохнули в изумлении. Еще бы, уж кого угодно они ожидали увидеть выходящим из машины пришельцев, только не меня. Какое-нибудь инопланетное чудище поразило бы их заметно меньше.

Раджив вышел со своей стороны, и дверцы снова опустились. Я знала, что они снова откроются, лишь повинуясь его мысленной команде, и что резец из самой прочной нашей стали не оставит на корпусе флаера и царапины, так что оставить машину без присмотра он не побоялся, несмотря на запреты инструкций.

Восклицания затихли, словно осознав свою неуместность, и воцарилась напряженная тишина. Мне хотелось расправить и размять крылья, как всегда, затекшие после сидения в кресле, хотелось обхватить себя за плечи и попрыгать на месте — было и впрямь холодно, но я не осмелилась. Невольно чеканя шаг в ногу с Радживом, я двинулась в сторону дворцового крыльца, где застыли, вытянувшись, караульные.

И вдруг сердце мое оборвалось. Я увидела афишку, приклеенную к стене. На дворце что ни попадя клеить не будут, это что-то официальное… и я издали разобрала число 500 и ниже крупные буквы:

«ЛААРЕН ШТРАЙЕ».

Такая же, как и в Нойаре. Разве что сумма почему-то уменьшилась. Неужели слух о моих лланкерских проблемах докатился и сюда? Неужели тар Мйоктан добился, что меня объявили преступницей по всей Ранайе?!

Я жалобно взглянула на Раджива, но тот шагал как ни в чем не бывало. Впрочем, ему-то о чем беспокоиться? Мой взгляд снова метнулся в сторону афишки… и я поняла, что стала жертвой испуганного воображения. Недаром в Ранайе говорят: «Слова хвастуна дели на три, а слова труса — на десять». Хотя не думаю, что меня можно назвать трусом, но… Короче, второе слово было и впрямь «ШТРАЙЕ», но первое — вовсе не «ЛААРЕН». Там было написано «ЛЛУЙОР».

И с каждым шагом я все лучше различала остальной, не столь крупный текст: «500 йонков за помощь в розыске! Главарь банды… соучастие в убийстве королевского чиновника Кйотна Штрайе… других добрых аньйо… грабежах и насилии… Приметы преступника суть…»

Значит, отчим все-таки умер. И Ллуйор признан виновным. Признаюсь, до последнего момента мне не хотелось в это верить.

Кто же теперь исполняет обязанности королевского палача? Видимо, кто-то пришлый. Не йартнарец. Тяжело же ему приходится — его не любят не только за то, что он палач, но и за то, что при этом чужак… Впрочем, мне-то что до этого? У меня своих проблем хватает.

Мы поднялись по широким ступеням и остановились перед входом.

Караульные стояли недвижно, но я видела их глаза, скошенные в нашу сторону, и бисеринки пота, высыпавшие, несмотря на холод, на шее левого из них.

— Эйольта Лаарен-Штрайе, жительница сего города, и…

— Раджив Чандра, человек, — подсказал пришелец.

— … просят об аудиенции по личному вопросу, — закончила я.

— Прошу подождать, пока о вас будет доложено, — ответил правый караульный и скрылся за дверью. Губернатору уж наверняка о нас доложили, раз стражники успели расчистить площадь, но формальности есть формальности.

Мне пришлось еще какое-то время покрываться мурашками перед входом, прежде чем двери наконец вновь распахнулись и стражник вернулся на свое место, а нас встретил пожилой слуга в парадной ливрее.

— Добро пожаловать, господа. Губернатор примет вас.

По устланной синим ковром лестнице мы поднялись следом за слугой на второй этаж и, пройдя по коридору между статуями, державшими светильники, вошли в блестевшие темно-красным полированным деревом двустворчатые двери. Я ожидала, что губернатор примет нас в своем кабинете, но нет, обширное продолговатое помещение с длинным столом не походило на кабинет. За стеклами шкафов красовались дорогая посуда и изящные статуэтки, а не книги и бумаги. В стеклах отражались огоньки многочисленных свечей; окон в комнате не было.

Прежде мне не доводилось общаться с губернатором Атйором, но я видела его пару раз и потому сразу поняла, что аньйо, поднявшийся нам навстречу из-за дальнего торца стола, — не он. Этот чиновник был лет на тридцать моложе Атйора и вряд ли даже приходился ему сыном — его худое волевое лицо с острыми скулами совсем не походило на круглую благодушную физиономию предшественника.

— Приветствую вас от имени Совета Одиннадцати и жителей Йартнара, — произнес он официальным тоном и чуть улыбнулся: — Добро пожаловать домой, Эйольта.

Я коротко поклонилась, Раджив сделал то же самое, однако предпочел уточнить:

— А губернатор Дйетне Атйор…

— Увы, скончался минувшей осенью.

— Вы — его сын? — спросила я, может быть, чересчур прямолинейно.

— Нет, Паав Атйор не пошел по политической линии. Он увлекся географическими экспедициями. Мое имя — Руйел Тнойве. — Новый губернатор снова приоткрыл в улыбке столь непривычные людям клыки. — Злые языки говорят, что теперь в Йартнаре настало время пришельцев.

Я заметила краем глаза, как Раджив тоже улыбнулся, показывая, что оценил каламбур.

— Для меня большая честь — принимать у себя гостя из другого мира, — продолжал молодой губернатор. — И нашу прославленную путешественницу, — добавил он.

Я не сомневалась, что «прославленной путешественницей» стала только что, а до этого обо мне в городе никто и не вспоминал… Ну да уж пусть говорит свои протокольные любезности. На то и политики, чтобы не принимать их слова всерьез.

— Я к вам, собственно, ненадолго, — сказал Раджив. — Просто доставить Эйольту домой и убедиться, что с ней все будет в порядке. Вы знаете, где теперь живет ее мать? И заодно — нельзя ли прямо сейчас раздобыть для Эйольты одежду потеплее? А то мы прилетели прямиком из тропиков…