Диктатор

— и вновь на помощь пришел человек в сером костюме. Унеся куда-то президентские регалии, оставив, впрочем, Джедсону шпагу, он сел в машину на заднее сиденье. Джедсон сел рядом с ним; переднее сиденье занимали двое мускулистых гигантов. При виде их Джедсону стало несколько не по себе.

— Кто это? — спросил он шепотом своего соседа.

— Справа ваш главный телохранитель, слева второй телохранитель, он же шофер.

— Это люди? — спросил Джедсон, понимая всю бессмысленность подобного вопроса здесь.

— О чем вы? А… конечно. Роботов вы нам не продаете, а своих у нас нет.

В этих словах Джедсону послышался упрек. Он что-то буркнул и замолчал.

Президентский кортеж мчался по улицам Сильдорга. Здесь не было толп и приветствий: прибытие новой власти стало здесь столь частым и привычным явлением, что не находилось даже любопытных. Необходимый приветственный минимум был выполнен, а требовать большего считалось уже дурным тоном. Город Джедсону не понравился. После уносящихся ввысь земных мегаполисов с парками на двухсотметровой высоте и ресторанами на полукилометровой Сильдорг производил впечатление гнусного гибрида деревни и города, лишенного как городских удобств, так и деревенской прелести. Наконец машина влетела в ворота президентского дворца. Трехэтажный особняк с колоннами, балконами, эффектными фронтонами и бьющими фонтанами, бельведером на крыше и мраморной лестницей внизу произвел на Джедсона благоприятное впечатление. Гвардейцы салютовали ему; человек в сером провел его в президентские покои на втором этаже; и, уже приняв ванну и сидя на террасе, обдуваемый теплым ветерком, Джедсон подумал, что президентское существование в сущности не так уж плохо. Неожиданно он почувствовал, что он не один на террасе. Сзади стоял все тот же человек в сером костюме; бог его знает, когда он успел он появиться.

— Не будет ли у вас каких-либо распоряжений? — поинтересовался он.

— Пока нет… а вы, собственно, кто такой?

— Я ваш первый советник Роэс Эрайде.

Подобное уверенное заявление покоробило Джедсона.

— Не кажется ли вам, что я сам имею право назначать себе советников?

— О, разумеется! Но пока вы здесь никого не знаете, и, пока вы освоитесь, я, с вашего разрешения, останусь в своей должности. Я служил пятнадцати президентам, и ни один из них не пожелал меня отстранить.

— Откуда у вас такое чистое произношение? Никогда бы не подумал, что вы не землянин.

— Я получил образование на Земле, в Гарвардском университете. Знаете, я и правда почти землянин. Варварство собственных соотечественников порою угнетает меня, и я часто провожу досуг в обществе землян.

— И много их здесь?

— Господин Крэбс, управляющий заводами Би-Би-Ай, Рестон и Теллис — инженеры, Нортон, Саймонс и Хард — представители ТТТ, Сильвер и Додсон — дипломатические представители, а также доктор Коффин — вот, собственно, и все земное общество столицы. Они, а также местные тузы Оэрд, Перейтос, Дотт, Вохепс и, конечно, генералы Крэг и Зимонс-Дель составляют столичный высший свет.

— А правительство?

— Каждый президент формирует его своих приближение, это уже не высший свет, а двор, пользуясь земной терминологией.

— Вы меня поражаете своей эрудицией, на Земле уже столетия нет этих понятий…

— Благодарю за комплимент, ваше превосходительство.

— Кстати, какова здешняя официальная структура? Должности, обращения и т.д.

— Все это зависит от конкретного президента. Вот наиболее распространенный вариант такой структуры: президент, глава государства, может быть и главой армии, официальное обращение — ваше превосходительство или гражданин президент; военное министерство, министерства внутренних дел и госбезопасности во главе с триумвиратом — генералами, которые назначаются президентом или парламентом; Парламент или Совет — либо существует либо нет, депутаты либо назначаются президентом, либо избираются народом, либо имеет право наложить вето на решение президента, либо нет, подконтролен триумвирату; политические партии партии — почти всегда запрещены; дополнительные государственные органы, если президент таковых пожелает; полиция и различные виды войск, подконтрольны триумвирату; народ — подконтролен всем вышеперечисленным, имеет те свободы, которые дает президент, называет его отцом и учителем, а триумвират — стражами и блюстителями; обращение к народу — граждане. Конституция официально есть, но каждый президент пишет ее заново, а потому никто ее не знает и не выполняет. Уголовный кодекс заново не переписывается, но постоянно расширяется, имеется широкая система тюрем и лагерей. Официальная религия — нилатизм, основной народ — лантрийцы, есть и нацменьшинства, денежная единица — соллер, неконвертируемая валюта, примерно полтора ваших доллара по официальному курсу. Герб, гимн, флаг зависят от конкретного президента.

— Кстати, к вопросу о флаге… Сегодня, во время приветствия… не надо американских флагов и гимнов! Я не посол Соединенных Штатов, я ваш президент! Я представляю не Америку, а себя лично!

— Конечно, учтем. Кстати, вопрос о флаге и гербе желательно решить поскорее.

— Тогда принесите мне те, что были здесь до меня.

— Видите ли, — сказал Эрайде извиняющимся тоном, — за последние тридцать лет здесь сменилось более ста президентов, так что это довольно большой ворох — я имею в виду флаги.

— Ничего, тащите их сюда.

Эрайде подошел к столику, снял трубку с музейного для Джедсона вида телефонного аппарата и распорядился о флагах. Через несколько минут секретарь принес обещанный ворох, действительно довольно внушительный — кроме флагов, в него входили гербы и тексты гимнов. Джедсон принялся разбирать наследие предшественников. Большинство из них стремилось «увековечить» в государственных символах свои имена, фамилии или профили, некоторые — собственную страну (клиентами ТТТ были люди разных национальностей). Одни полагались на собственное воображение, другие использовали старинные геральдические символы. Часто встречалось английское название государства — Separated Republic Lantry. И вдруг Джедсон наткнулся на довольно странный герб. Он имел вид вытянутого пятиугольного щита, верхнюю часть которого, как и нижнюю, треугольную, обвивали ленты с надписями на непонятном языке. На прямоугольной части щита была изображена змея, обвивающая меч, расположенный вертикально острием вверх. Рукоять была обвита двумя витками, лезвие семью. Над острием и по бокам были изображены три четырехлучевые звезды. Коварный вид змеи с открытой пастью и высунутым жалом вызвал у Джедсона нехорошее предчувствие.

— Что за дурацкий герб! — воскликнул он в раздражении. — Какой шизофреник его выдумал?

— Это национальный герб Лантри, — ответил первый советник. — Надпись на нем — название государства на нашем родном языке. Вообще-то я рекомендовал бы вам по крайней мере на людях проявлять больше уважения к нашим национальным символам. Вы понимаете, у народов, лишенных независимости, особенно сильны национальные чувства…

— Все равно, зачем надо было помещать в герб змею? — пробурчал несколько сконфуженный Джедсон.

— Змея издавна считалась у нас символом мудрости и благородства.

— Ну уж змея-то — благородства? Жалит исподтишка…

— Змеи первыми на человека не нападают, — ответил с достоинством Эрайде.

Джедсон еще некоторое время осматривал флаги, затем, когда ему это наскучило, откинулся в кресле.

— Ладно, я решу этот вопрос до вечера. Если будут какие дела — сообщите.

Президент повернулся лицом к дворцовому скверу и, глядя на буйство зеленой растительность и колючую проволоку над окружающей дворец стеной, предался сиесте. Разбудил его голос того же Эрайде:

— Если гражданин президент не занят… Члены триумвирата.

Джедсон с неохотой обернулся. Распахнулись двери, послышалось звяканье и бряцание, и вошли трое военных. Первого из них президент узнал: он встречал Джедсона на космодроме. Теперь на нем не было ленты, зато шпага в золоченых ножнах была на своем месте, ничуть не хуже отданной Джедсону — или, может быть, та же самая? Черный мундир был еще великолепнее: к золотым галунам и эполетам прибавились золотые аксельбанты, количество которых делало генерала похожим на парусник в полной оснастке; обе стороны груди генерала были увешаны орденами. Все это вздрагивало, колыхалось и звякало при каждом его шаге. Второй военный был в белом мундире с серебряной шпагой и эполетами без бахромы, его ордена умещались на одной стороне груди. Наконец, третий выглядел совсем не внушительно: он был не в парадном мундире, а в зеленом френче, вместо эполетов довольствовался погонами, не имел шпаги, но имел пистолет в кобуре, а вместо орденов грудь его украшали перенятые у землян орденские планки. На рукаве у него был черный угловой шеврон. Эрайде представил прибывших: