Страница 72 из 308
Фарида поехала в пробег по заданию своей редакции, с трудом преодолев многочисленные препоны стремительно нарождающейся бюрократии военной машины Государства Таймыр.
Квест был где‑то на югах.
Остальные ехали подпольно. На страх и риск Донцова.
Собственник Лапин был очень доволен тем, что его беременная жена не могла отправиться в эту экспедицию – все же не на пикник едут. Но чтобы «мамочка» не грустила, Игорь придумал ей «важную» роль – быть дежурной по связи. Вообще‑то и Донцов искал всякие придумки, чтобы и свою жену оставить в городе, но встретив полные негодования укоризненные взгляды Арины и Фариды, сдался.
Уже перед самым стартом у Донцова состоялся продолжительный разговор с командиром спецназа Бригады Сорокиным, о содержании которого он до поры до времени ничего не рассказывал друзьям. Чтобы не нервничали заранее. А разговор был весьма неожиданным и длинным. Новости были не из приятных. При худшем варианте развития событий были вероятны большие сложности для группы в целом. Но, лучше бы этого не произошло, молился Андрей.
Выехали они ранним теплым утром.
Сержант уверенно занял место механика‑водителя, попробовал регулировку высоты сиденья и высунулся из корпуса по пояс. На лбу у него фраерски сидели горнолыжные очки «Каррера». Донцов сел в башню. Свесил ноги вниз, руками взявшись за застопоренную в верхнем положении крышку бронелюка. Фариду посадили на командирское место, украшенное маленькой персональной крутящейся башенкой – «командиркой». Но Игорь Лапин сказал счастливой Фариде, что скоро он ее с этого места выгонит, ибо там находится его радиостанция. Арина уютно устроилась сразу за башней, открыв люк десантного отделения. Всем хотелось полюбоваться окрестностями.
Поначалу ехать было легко и приятно. Через час после выезда из базы бронированная машина миновала разбросанные вдоль гор Талнахские новостройки, участки закладочных работ новых рудников и выехала, наконец, за пределы Большого Норильского Промышленного Района. Следы активной работы геологов пока обильно попадались повсюду. Гусеницы вездеходов и тракторов, колеса кранов и вахтовок пробили в предгорьях сложную паутину дорог. Тут и там встречались запчасти и следы вынужденных остановок. Но пройденные километры постепенно стирали следы человеческой деятельности.
Сначала под гусеницами кончился асфальт, потом его фрагменты, а затем и довольно протяженный участок укатанной тяжелыми «БелАЗами» гравийной дороги. Вот исчезли из вида контуры гигантских башенных копров.
Грохот машинной цивилизации остался позади.
Лишь шум движения.
Арине нравилось слушать, как менялся грохот гусениц этой скоростной боевой машины в зависимости от того, по какому грунту мчалась БМП в данный момент времени. Впрочем, мчалась – слишком громкое слово. Скорее – бодро катила по бездорожью… Хорошо!
А вот это место она явно помнила! В дальней студенческой молодости бородатые и немножко ненормальные друзья‑туристы как‑то взяли ее с собой на ежегодный туристический слет. В программе были песни под гитару, различные дурацкие упражнения с подушками на бревнах и толстыми канатами, которыми обвязывали команды, заставляя несчастных играть в футбол. Разводили костры и ставили тяжелые брезентовые палатки на скорость.
А соревнования байдарочников! Кажется, вот именно на этих перекатах реки, белеющих сейчас сбоку, и перевернулся тогдашний ее друг, поджарый паренек, своей самоуверенностью чем‑то похожий на вечного мальчишку Сергея Майера. Но какой‑то, в отличие от последнего, лениво‑женственный.
С прыщавым белобрысиком она рассталась после того, как этот горе‑байдарочник решил в маленькой палатке несколько расширить романтические горизонты их отношений. В ее программу это не входило. Теперь ей нравился совсем другой тип мужчин.
Дорога шла к самому срезу склона, постепенно набирая высоту. Когда‑то на этих склонах были тщательно вырезаны бульдозерами тропы‑террасы, по которым могла уверенно ездить даже такая крупногабаритная техника, как автокраны. Завозили буровые вышки и балки для геологов и строителей. Тогда норильчане только осваивали гигантские рудные тела Талнаха. Сейчас многие из этих горных дорог полностью осыпались, но кое‑где еще можно было проскочить – на гусеничной технике.
Но еще довольно долго навстречу попадались стоящие на обочине автомобили отдыхающих горожан. В основном это были вездесущие «Нивы». Особенно в дизельном исполнении. Некоторые из ошалелых отдыхающих, азартно собирающих в емкие ведра бесчисленные россыпи грибов и ягод даже успевали наспех сфотографировать бронированное чудо в пятнистой серо‑зелено‑коричнево‑маскировочной окраске, невесть откуда взявшееся здесь. Но дальше пошли такие непроходимые, в основном из‑за множества ручьев, места, что казалось просто невероятным, как очередная «Нива» сюда забралась. На руках несли, что ли?
Все ниже от уровня проложенного маршрута опускались невысокие столовые Хараелахские хребты, все дальше раздвигался прозрачный синий горизонт Норильской долины. Такие милые сердцу трубы, дымящие вдали…
Машина, по мере уменьшения крутизны склона, набирала скорость, постепенно все больше и больше подворачивая на восток.
Арина посмотрела на Фариду. В черном гортексовском облегающем костюме та было похожа на ведьму‑милитаристку с картин Валеджо. Демоническая валькирия. Ощутила легкий укол здоровой женской ревности – на секунду, не больше. Делить нечего. У них были совершенно разные точки приложения знаменитых женских сил.
Но сидела Фарида красиво, чего уж там… Это ее Сержантик любимый посадил так – одна нога в люке, другая поверх брони. Боком Фарида изящно прилегла на башню, а правую руку небрежно закинула на такой эротический ствол БМП. Ярко красные ногти на зеленой краске короткого ствола пушки… Правда, Сержант этого слова не любил и заставлял всех называть смертоносную трубу уважительно – орудие «Гром».
Лапин сидел рядом с Ариной, в левом отделении для размещения пехоты – «десанте». Точнее, в открытом люке. Как заверил всех Сержант – Игорь сидел профессионально. Одна нога в люке, другая – на броне. Как и Фарида.
Она, кстати, поинтересовалась в чем сермяжная правда такой позиции на броне. Сергей Майер официально разъяснил, что именно с такой позиции легко нырять вниз – при внезапном обстреле с дороги, и так же легко спрыгивать с брони при внезапном подрыве на мине. Армейская кама‑сутра.
Фарида искренне понадеялась, что внезапно прорезавшийся талант сидения Игорю не пригодится, тем более, что тот и сам не догадывался, насколько правильно изготовился к внезапной схватке в горных условиях.
Пару раз они видели вдали силуэты одиноких «КАМАЗов». Скорее всего – вездеходы браконьеров. Те, как правило, сразу срывались с облюбованного места и бодро улепетывали в направлении города. Еще бы нет! Такая бронепушечная техника могла состоять только на вооружении Бригады или пограничников, а пресечение браконьерства входило в перечень повседневных задач обеих силовых структур. Лапин ради собственного интереса перехватывал переговоры напуганных водителей и охотно пересказывал их маты Донцову.
— Они очень сексуально настроены!
За речкой Таловой вездеходная тропа почти пропала из вида и начиналась настоящая целина плато. Следующий этап пути. Точнее, сначала им предстояло преодолеть череду долинок – лайд, как их здесь называют. Машина неутомимо направлялась к точке предполагаемой базы Бригады, обходя гигантское плато с северо‑запада. Отсюда начинались уже совершенно дикие места.
Пару раз они видели не так уж далеко от маршрута небольшие стада северных оленей. Иногда совсем рядом. Их за последние годы расплодилось совершенно немыслимое количество. Власти разрешили беспошлинный и безлицензионный отстрел в надежде хоть как‑то приостановить бесконтрольное размножение животных. Это помогало мало. Экологи, свои и приезжие, говорили о надвигающейся экологической катастрофе и возможных вспышках забытых ныне болезней.
Каждый раз, завидев оленей, Сержант нервничал, даже бросал штурвал и в азарте хватался за оснащенный оптикой «Манлихер». Фарида напоминала ему о предстоящих массовых заболеваниях оленей. Донцов хохотал. Кричал Сержанту: