Страница 169 из 308
— Значит, это… пираты? – с детской непосредственностью спросила Ви.
— От ить слово‑то какое древнее подобрала… Это бизнес у них такой. Очень специфичный и не любящий публичности, – продолжал просветительскую деятельность Сергей.
— Так ты всерьез предполагаешь…
— Именно так, – произнес он совершено драматическим шепотом, выпуская дым через нос. – Не знаю, каким боком к этим делам причастен твой разлюбезный Рональд Уатт, но к встрече с этим мутным мистером я совершенно не расположен! Пора нам выбираться отсюда, последующие разборки стоит производить уже дистанционно. Тебе это удобней сделать в метрополии, мне тоже из Норильска сподручней будет…, – он пригнул сухую ветку пониже и глянул на берег. – Одним словом, спецы разберутся. Я эти ящики сфотографировал, пусть полюбуются, темя почешут.
— А может, это совсем не тот остров? Допустим, что терминал заказчика находится где‑то рядом, на соседнем острове?
— Это вряд ли – задумчиво молвил Майер.
Как ему показалось, девушка была несколько недовольна перспективой скорого ухода из этого района.
Кроме того, ее состояние и поведение вызывало у доктора Майера некоторые опасения. Дело в том, что у европейцев в условиях жаркого и влажного климата очень часто начинаются временные изменения психики. В том числе, им становится трудно контролировать собственные аффекты. Почти во всех так называемых «колониальных романах» этот казус достаточно хорошо описан. Результат неутешителен, – у людей возникают внезапные вспышки ярости, болезненного полового влечения, бредовые идеи и тому подобные неприятности. Сергей боялся, как бы и Ви не стала жертвой такового феномена. Против расовой наследственности не попрешь, увы…
Был в ее поведении и некая скрытность. С одной стороны – она устала зверски. Однако, когда нужно было перепрыгнуть через канаву, она это сделала так легко, что прыжку мог позавидовать матерый гимнаст. Легко прыгнула, эластично. Девушка эта не так проста, как это может показаться на первый взгляд, это уже ясно…
Удирать? Да вопросов нет! Это мы всегда сумеем.
Однако, и самого Мейера что‑то удерживало тут. Не хватало какой‑то завершенности, последнего мазка для полноты картины. Нужен был еще какой‑то фактор для окончательного понимания.
И этот фактор не заставил себя ждать.
Сначала над островом пролетел пронзительный рев сирены. Надувная лодка‑катер завелась и спешно покатила к берегу. Только сейчас стали понятны ее истинные размеры. Это был настоящий монстр! Длиной метров в восемь, с кабиной, под тремя подвесными двигателями, катер производил впечатление транспортного средства инопланетян. «Где же это такие только делают? – подумал Сержант. – Подобные лодки выгодны исключительно для скоростного преследования в боевом столкновении, либо для десантирования групп спецназа. Это тебе не «зодиак»…
На берегу появились охранники, за ними вереницей шли рабочие. Из дверей неказистого строения, казавшегося, до сей поры безжизненным, вышел заспанный человек в белом костюме и тоже пошлепал к берегу. Еще одна лодка, но поменьше, выплыла из‑за мыса и устремилась в бухту. Местный люд явно готовился к торжественной встрече.
— Гостей ждут, – уверенно заявил Сергей.
А потом появился низкий глухой звук.
Майер прислушался и понял, что ему нисколько не почудилось. Это был не шум прибоя, не стрекот дизель‑электростанции. Слабый шум работы мощной машины, сконструированной так, чтобы этого самого шума выдавать как можно меньше. Но силу и мощь не спрячешь!
Глядя в бинокль, он увидел совершенно сюрреалистическое зрелище. Впереди, еще за редкими рифами, по воде передвигался к берегу вал воды, накатывая на зрителя, как в фильме про Годзиллу. Потом вода не выдержала напора, забурлила и лопнула белой пеной, выпуская на свет божий огромную обтекаемую рубку океанской субмарины. По обе стороны рубки покатились упрямые крепкие волны, зловеще надвигающие на пляж.
— Вот почему они тут взрывчаткой баловались! – с некоторым торжеством пояснил Сергей для напарницы, отрывая от лица резину окуляров. – Фарватер углубляли, проход в рифах готовили! Грамотно у них тут дело поставлено, уважа‑а‑аю…
Подводная лодка, низкая, широченная, до ужаса хищная во всей прелести милитаристического шарма, полностью всплывала уже в бухте. Зрелище стоило потраченных кадров, и теперь Майер торопился запечатлеть невиданное явление.
Шум двигателей усиливался. Лодка не маневрировала, это было бы уже перебором, а тупо ползла прямо… Уже при первом взгляде было очевидно, что опознавательных знаков на покатых бортах не просматривается. Темная лошадка, скиталец подводных просторов, «черная субмарина»… Правда, резина внешнего покрытия была серая, что никак не мешало глубине психологического воздействия. Жуть! Думать о том, что у этих «теневиков» (или все‑таки пиратов?) есть собственная современная субмарина таких размеров, не хотелось…
Лодка остановилась метрах в двухстах от берега, взбаламутив глубокую воду бухты реверсом винтов. На верхней палубе уже показались силуэты экипажа. Люди разбегались по своим местам, готовились к стоянке. Оба катера загремели движками, звучавшими на этот раз совершенно не эффектно. У берега стопорилась канатами плавающая пристань из досок и пластиковых бочек‑понтонов.
— Теперь понимаешь, почему нам надо сматываться? – сумрачно вопросил Сергей.
— Но ведь до сих пор никто нас не обнаружил? – неуверенно сказала Ви.
— И что же теперь? Будем ждать этого знаменательного события? Совершенно ясно, что никакого терминала на каком‑либо соседнем острове и быть не может! И, если мистер Рональд Уатт обитает где‑то в этих координатах, то только тут. В любом случае, у тебя есть что рассказать, если потребуется, и есть, что предъявить в оправдание не исполнению контракта. – Сергей старался быть предельно убедительным.
— Пожалуй, ты прав, – вздохнула девушка.
— Еще как… Вот и ладушки. Добавлю тебе в утешение, что служба охраны и наблюдения обязана знать, что происходит у них по соседству… Никто сюда такую океанскую субмарину не приведет на стоянку, не будучи уверенным, что рядом нет беспокойных и докучливых соседей. Скорее, наоборот, – поблизости гарантированно никого, кроме нас, дураков, нет, – Майер рассуждал вслух, даже не ожидая ответов притихшей Виктории. – Думаю, что с приходом этого «кита» еще и собственная охрана подлодки лишний раз прошерстит этот остров, как следует, да на три раза! И нашу «Харизму» обнаружат на счет «три».
Девушка молчала.
— Все, Ви, хорош дискутировать, уходим, – хмуро сказал он.
— Но я с тобой и не спорила, если ты заметил! – подняла бровь девушка.
— Извините, мэм, дергаюсь, – несколько стушевался Сержант. – Что делать, мы ведь не герои кинобоевика, нервничаем слегка… Ну, пойдем осторожно.
Но без приключений не обошлось…
Уже на выходе к последней поляне они лоб в лоб столкнулись с желтым, как шафран, малайцем, какого‑то лешего болтающимся по тыловым угодьям в одиночку. Абориген был не из подневольных рабочих, судя по «узи», стволом вниз висевшему за спиной. Ох и рожа… Страсть!
Сейчас уже понятно, что утверждения большевистской пропаганды о том, что человек произошёл от обезьяны, в общем‑то, неприемлемы ни для христианства, ни для самой теории эволюции, что в трактовке Чарльза Дарвина, что в трактовке Эразма Дарвина. Неприемлема и в трактовке Жана Батиста Ламарка, ни, уж тем более, в её современных вариантах. Так что, не путайте, люди, происхождение видов с эволюцией и помните, что покамест и теория эволюции никак не является аксиомой…
…Но этот экземпляр, однако, представлял собой веский аргумент в пользу именно «обезьяньей» теории! Китаец, малаец или филиппинец – с полной уверенностью определить было невозможно. Тем более, что такого надежного маячка, как национальная одежда, на нем не было, лишь тропическая военная форма. Эти края предлагают такое смешение наций, что ни один антрополог не разберется… Он вполне мог быть и одним из бесчисленных метисов, благодаря смешению рас обильно встречающихся в этом районе Азии.