Страница 164 из 308
Тут уже негр перестал скалиться…Истребитель сделал крен влево, продемонстрировав «русскому чурбану» висящие на узлах внешней подвески управляемые ракеты класса воздух‑воздух AIM‑120 AMRAAM. Но боец не успокоился, а стал еще энергичнее показывать пальцем на свою задницу, на сапог и на морду негра.
И американцы сдались! Но не просто так… Они прошли чуть вперед, подошли к окошку командира корабля. Теперь уже негр стал энергично жестами что‑то показывать командиру «Альбатроса». Тот спросил по внутренней связи:
— У вас все в порядке?
— Все нормально, командир… – торопливо забубнили подчиненные.
— Чего же мне тут этот негр семафорит, как подстреленный?
А тот, подлец, продолжал пальцами имитировать курение и показывать на хвост. Командир сообразил и резко спросил:
— Вы что там, курите, сволочи?
— Не‑е, что вы, товарищ полковник… – снова заканючил личный состав.
— Та‑ак, по прилету на базу – шмон!
Так простые американские негры внесли свои пять центов и в оздоровление людей планеты, и в укрепление российской боевой готовности…
Летчик опустил правое крыло, готовясь сделать поворот, когда среди огромного синего пространства наблюдатель заметил какой‑то блеск.
— Вот там, внизу, – доложил он командиру корабля. – Это та засечка, что на локаторе проявилась. Мелочь какая‑то.
— И что там болтается?
— Не знаю, плывет кто‑то… довернуть бы надо.
Летчик выровнял самолет, затем наклонил его на левое крыло, чтобы иметь возможность видеть с этой стороны.
— Похоже на прогулочную яхту. Отблески идут с палубы. Какая‑нибудь буржуйская красотка проверяет в 100‑баксовом зеркальце, хорошо ли она накрасилась.
— Может, пройдем над ними? – спросил второй пилот.
— Зачем? Чего нам зря топливо жечь, да, командир? Это не искомое. И не военные, – заметил оператор бортового поискового локатора, торопившийся побыстрей вернуться к новой пассии в Камрани, – Не представляет оперативного интереса.
— Всем отбой. К базе пошли, – принял окончательное решение командир.
Вот если бы эта яхта тонула… Или терпела иное бедствие. Тогда бы об этом уже давно было известно экипажу «Альбатроса». Даже в случае эвакуации экипажа на шлюпках. На каждой яхте есть спасательная шлюпка или самонадувающийся спасательный плот. И все эти современные вспомогательные средства оборудованы мощными передатчиками, работающими на специальных морских и авиационных частотах, не ошибешься.
Но сигналов не было.
Однако, как известно, на практике всякая строгая система частенько не срабатывает, а список бесследно и, казалось бы, беспричинно пропадающих в открытом море постоянно растет. Так всегда бывает. Привыкшие к строгой дисциплине люди считают по‑своему, а вот все остальные – нормальные человеки – поступают, как обычно…
С базы в Камрани им подтвердили возвращение, командир поднял руку и нажал кнопку на пульте радиостанции, – с первого шифрованного канала они перешли на общий. Сразу стало тихо, в гражданском эфире в этих местах и в это время царил краткосрочный покой. И тут, волею хорошего прохождения радиоволн, совершенно неожиданно, откуда‑то из чертовски далекого далека, тихо, но отчетливо, донесся разговор российских летчиков:
— Гена, куда тянешь?
— На Петропавловск. А ты?
— В Сочи.
— Завидую.
— Пристраивайся, вместе полетим…
— Я б рад. Помидоры ждать не будут.
Уставший экипаж «Альбатроса» вздохнул единым вздохом…
И тогда командир военного корабля, одиноко летящего над таким теплым, но чужим Южно‑Китайским морем в тропический порт Камрань, тихо произнес:
— Как же в Сочи хочется…
Потому что Родина.
С борта «Харизмы» Сержант не мог разглядеть опознавательных знаков, тем более что «Альбатрос» был разрисован красивыми сине‑белыми стрелами, совершенно непривычными даже для искушенного зрителя. Барражирует чей‑то разведчик, да и черт с ним… Тут вояк пасется не мало. Поэтому Майер воспринял появление диковинного самолета, как очередной эпизод опасного приключения, руками не махал и в воздух не стрелял. Просто смотрел. Какое‑то смутное подозрение все‑таки томило его душу. Еще немного, и он полез бы за биноклем, а потом и за ракетницей.
А вот его напарница явно хулиганила, посылая круглым зеркальцем зайчики, стараясь угодить прямо в кабину пилота. Сергей осторожно тронул ее за плечо:
— Ну ладно баловаться‑то, шалунья… – задушевно сказал он, – еще арестуют нас какие‑нибудь брунейцы для выяснения личности… Познакомимся с их мусульманскими тюрьмами. Ты хочешь познакомиться с сексуально озабоченным брунейским надсмотрщиком в лиловых шароварах?
— Отчего с таким страхом дотрагиваетесь, Серж? У меня синяков не будет, – сказала девушка, поводя загорелым плечиком.
— Да кто вас знает, западных феминисток? Еще подашь на меня в суд за сексуальные домогательства, – ответил ей Майер, задумчиво глядя поверх головы Виктории. – Или это я об американках наслышан? А вы, британки, того – чуть… поразвратнее?
Ви в ответ фыркнула, слегка изогнулась этакой ладной кошечкой и молвила что‑то относительно нездоровых сержантовых фантазий. Типа, «русский стиль».
А фантазии‑то были, чего уж там… «Нежная и удивительная» – цитировал он мысленно.
Сергей с трудом сдерживал наплыв цветных ментальных картинок, разжигающих мужское воображение, пробуя думать о застрявшей в Москве Фариде и их непростых отношениях. Получалось хреново. Как же тут сдержишься, когда столь аппетитные части тела так и мелькают на расстоянии вытянутой руки! Стосковался наш путешественник по мягкому женскому. Сейчас еще ничего, а вот утром… Еще сонная Ви бегала в каком‑то дорогом белье, иного слова не подобрать – беленькой прозрачной маячке и миниатюрных трусиках! Через майку чётко просматривались соски, а трусики были настолько прозрачными, что через них были виден почти начисто выбритый лобок.
Тяжело было Сержанту утром…
И погода стояла подходящая, спокойная, тихая… Романтическая погода.
Лишь редкие и короткие дожди – эти падали в море по несколько раз на день. И опять – солнце на синем небе. Серьезных штормов не ожидалось, не было заметно даже признаков обычных для этих краев коротких, но сильных местных шквалов, которые могли бы породить в районе легкую панику, торопливость судоводителей, а то и радиосигналы с просьбой о помощи. Но таких сигналов не случилось, соответственно, у воздушного судна не было и поводов для повторного прохода над этим квадратом.
И они разошлись, спасательный самолет и не спасенная им яхта, в которой находился искомый российскими военными объект…
Что позволило событиям развиваться далее.
Ночной переход в море можно совершать лишь в том случае, если у вас на борту есть человек, уже имеющий опыт ночного плавания, способный оценивать дистанцию и определять направление только по компасам и звездам. Нужна отработанная система вахт, гарантирующая, что в любое время на борту все нормально. Ночью действует строгое правило – никому не выходить на палубу, не пристегнув страховочный пояс, даже в хорошую погоду. Да и про судовые огни нельзя забывать, даже если еще не очень темно.
Много тут тонкостей…
Хотя в темноте судно и будет вести себя точно так же, как днем, ваши впечатления об условиях плавания будут совсем другими.
Море покажется вам куда как более бурным, чем днем, и новичок в этом деле, человек, не имеющий опыта ночного плавания, начнет нервничать и терять ориентацию. Рулевой, стараясь ночью удержать катер на курсе, находится в полной зависимости от компаса, но, и это очень важно, чтобы он не смотрел на него пристально и постоянно, – зрение в темноте ухудшается, и могут заболеть глаза. Весьма полезно вовремя пользоваться звездами, луной или любыми другими ориентирами, по компасу же только уточняется курс. Как бы ни было жутковато, стоит погасить на палубе все огни, в которых нет необходимости… Яркий палубный свет может ослабить остроту зрения почти на двадцать минут. Ночью следует, по возможности, пользоваться красным светом. В темноте океана меняется ощущение времени, пространства, окружающих, да и самих себя, наконец…