Страница 9 из 94
— Это вы Пис?
— Конечно, это я.
Голос у него был хриплый и приглушенный, как будто ему стерли в табак голосовые связки.
— Ты вышел из тюрьмы?
— Скажите, вы не вернете меня туда?
— Откуда я могу знать? Сколько времени ты у Мефисто?
— Шесть месяцев, лейтенант. Только тогда, когда он работает.
— Он работает не регулярно?
— Примерно два раза в неделю: на частных вечерах, приемах, в коробках, как эта.
— И каждый раз по две смерти за сеанс?
Лицо Писа стало еще более серым.
— Я ничего не знаю об этой истории.
— А в чем заключается твоя работа?
— В основном я занимаюсь освещением: меняю цвета, работаю с прожектором, гашу...
— ...И в зале? Может быть, даже выключаешь свет во всем доме?
— Вы говорите не то.
Я встал и вышел, старательно закрыв за собой дверь,
Полник вопросительно посмотрел на меня.
— Вернитесь в зал и постарайтесь узнать, не потерял ли кто-нибудь своих драгоценностей во время выступления фокусника. Если потери есть, сделайте список и принесите его мне, ни слова ни говоря. Если нет, так вы все равно принесите мне лист бумаги.
— Гм?..
— Просто кусок бумаги, ясно! И пусть это произойдет скорее!
Вернувшись на свое место, за письменный стол мисс Баннистер, я стал пристально разглядывать лицо Писа. Из всех методов работы флика этот — самый неприятный! Когда не знаешь, что сказать и даже что подумать, тогда нужно окружить парня ледяным молчанием. Если он немного нервный, то признается во всем в течение трех минут.
Это ни дало ничего. Пис не мог прямо смотреть на меня, а бросал взгляды украдкой, ожидая, когда кончится пытка, Он то теребил галстук, то засовывал пальцы за воротник, то дергал отвороты своего пиджака — короче говоря, был очень беспокоен.
Вошел Полник и положил на стол лист бумаги.
— Вот лист бумаги, лейтенант.
Он раздавил тяжелым, угрожающим взглядом Писа.
На листке значилось одно имя: Каролина Партингтон. Темпераментная блондинка потеряла висячие бриллиантовые серьги.
Пис начал тяжело дышать.
— Скажи сержанту, который стоит за дверью, — обратился я к Полнику, — чтобы тот немедленно привел Мефисто.
— Хорошо, лейтенант, — прохрипел он, направляясь к двери.
Понадобилось менее минуты для того, чтобы Полник вернулся с Мефисто. Он пропустил иллюзиониста вперед, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Что еще такое? — агрессивным тоном начал Мефисто. — Я надеялся, что будет покой хотя бы ночью.
— Что еще такое, а? — спросил я его.
— Лейтенант, я отказываюсь расшифровывать ваши загадки. И вас об этом уже предупреждал.
— Я говорю о висячих бриллиантовых серьгах. У кого они? У вас или у Писа?
— Висячие бриллиантовые серьги? Какие серьги?
— Можно обыскать обоих, но будет лучше, если вы не заставите себя уговаривать.
— Я не знаю.
— А! Заткнись! — проворчал Пис сквозь зубы, повернув рожу к Мефисто. — Легавый знает музыку. Не стоит трудиться и корчить из себя святошу, только больше будет неприятностей. Они у тебя, отдай их, вот и все!
Мефисто уничтожающе посмотрел на него, но сунул руку в карман брюк. Он сделал шаг вперед, положил руку на бювар и, медленно разжимая пальцы, стал выпускать серьги.
— Вт так-то лучше,— сказал я. не верил своим глазам.
— Как это вы догадались, лейтенант?
— Это старая комбинация, первые жертвы которой — римляне на банкетах Нерона. Тогда не было электрического света, так что все было сложнее. Но теперь... гаснет свет на две-три минуты, и этого достаточно для того, чтобы два дельца обшарили присутствующих и забрали несколько безделушек — разумеется, их интересовали ишь дорогие вещи,— а обворованные не замечали своей потери до конца сеанса.
Я сделал паузу, потом добавил:
— Здесь находятся удивительные типы. Они приобщаются к воровству и занимаются им все время или, точнее, все время, когда не сидят в тюрьме.
— Вы, — сказал Пис,— вы, чувствуется, собираетесь привести нас на суд присяжных.
— С маленькой Партинтон,— продолжал я,— все было очень просто: Мефисто выбрал ее из-за бриллиантовых серег, и она была у него под рукой, на сцене, в то время, когда погас свет. Если я верно понял, он слегка оглушил ее, перед тем как снять драгоценности. Когда зажегся свет, Каролина оставалась неподвижной дольше, чем это предполагал Мефисто. И ему пришлось изображать удивление.
— Я заявляю, что не дотронулся до нее,— возмущенно запротестовал Мефисто.
— Тогда, может быть, Пис? На вашем месте, Мефисто, я бы обращал внимание на то, что говорю. Лично я предпочел быть на месте того, кто оставался на сцене и взял драгоценные серьги.
— Я тоже! — сказал Пис.— И утверждаю, что, когда свет погас во второй раз, я был ни при чем. Кто-то другой выключил его!
— Кто же газ вас двоих взял бриллиантовое колье? — спросил я.
Они сразу же среагировали:
— Бриллиантовое колье?
— Маленькой Крег. Когда снова зажегся свет, его не было на девушке. Кто это воткнул ей в спину нож, прежде чем сорвать колье?
Рожа Мефисто стала приобретать такой же серый цвет, как и у Писа.
— Я не касался этой девушки! — закричал он.— Клянусь! Я не покидал сцену ни в первый, ни во второй раз!
— Это, должно быть, все-таки был ты,— сказал Пис,— потому что это был не я.
— Проклятый лгун! Грязная сволочь...
Мефисто хотел схватить своего маленького помощника, но промахнулся. Полник разубедил его в этом, хлопнув по затылку. Удар парализовал иллюзионисту нервную систему, но не лишил сознания. Я пожал плечами.
— У нас хватит времени заставить их сказать правду, когда они будут отдыхать в каталажке. К тому же, кто бы ни был убийцей, другой все равно будет его сообщником.
Я указал пальцем на дверь.
— Уведите их, сержант, туда, где нет окон и хорошо запираются двери. В котельную, например. Там не очень чистый воздух, но зато им будет тепло.
— Хорошо, лейтенант.
Полник достал свой пистолет.
— Идите впереди, вы оба. Ну, быстрей!
Когда они пересекли порог двери, Пис показался еще меньше ростом, а у Мефисто был вид фокусника, который превратил золото в олово.
Полник вскоре вернулся.
— Они в котельной,— сказал он и положил ключи на письменный стол.— Боже мой! Я снимаю перед вами шляпу, лейтенант! Вот хорошая работа. Если сказать, по правде, то я не заметил этого бриллиантового ожерелья.
— В данном случае объяснение очень простое, и вам не надо извиняться.
— Объяснение?
— Не было никакого ожерелья.
6
Томная блондинка поблагодарила меня такой улыбкой, которая растопила бы статую.
— Тысячу раз спасибо, лейтенант. Я спрашивала себя, куда они делись? Можно потерять одну серьгу, не заметив этого, но две!.. Вы их где-нибудь подобрали?
—. Нечто вроде этого. Ведь они дорогие, не правда ли?
Она пожала плечами.
— Около пяти кусков, я -полагаю. Мне их подарил папа на последний день рождения.
Каролина Партинтон, сидящая напротив меня, после нашей последней встречи переменила туалет. Серое шерстяное вязаное платье прилегало к ее телу так же, как шерсть к барану. Я подумал, что ей, вероятно, нравится ее настоящее местопребывание.
— Вы знали Жоан Крег и Нэнси Риттер? — спросил я.
— Разумеется. Ненси была моей близкой подругой,
— Вы можете себе представить причину ее убийства?
Я ожидал услышать отрицательный ответ.
— Могу себе представить дюжины,— спокойно ответила Каролина.— Бывали моменты, когда и я была способна убить одну или другую.
— Почему?
— Вы наивны, лейтенант,— с небрежной улыбкой проговорила она.— Этот дом — настоящий гарем, в котором только четверо мужчин. Профессору Колеману более шестидесяти лет, и весь пирог достается троим. Лапу сорок пять лет, и у него ревнивая жена — остаются двое. Двое возможных мужчин для пятидесяти девушек, которые заняты лишь уроками. Вы это учитываете?