Страница 6 из 6
Стоянка перед гордумой оккупирована колонной черных авто. Слоняются патрульные в комуфляже; калаши самые настоящие. Из парадного ведут солидно одетого мужчину в наручниках. На вид не старше меня. Пихают в салон джипа ударом в спину.
По коже галопом ледяное стадо, я куда-то бреду, но в глазах стынет картина: автоматы, наручники, удар... Маша, во что ты ввязалась... В горле оседает горькая дрожь, скитаюсь по лабиринту, меня оплетает паутина диких решений, одно гаже другого, в них те же автоматы, только в руках у меня. Паутина разъедает, но постепенно сливается в кокон, что хоть как-то спасает от холода...
Обнаруживаюсь у ларька с пивом. Рука тянется к окошку, но тут вижу...
«Брать что-то будете?»
...валяется озорная конская голова. Такая же, как у моего костюма, только в шляпе. Поднимаю, рукав оттирает размокшую пыль. Мне ухмыляется довольная морда – все невзгоды ей по фиг.
Надеваю.
Навстречу слегка косолапит, спешит – каблуки, юбка, блузка – хмурая девушка. Кидает на меня взгляд, и замечаю, как приподнимается уголочек ее губ.
Со шляпой в руке отвешиваю галантный поклон.
В тучах – вспышка света. Девушка исполняет для меня реверанс, личико озаряется улыбкой.
Мы идем каждый своей дорогой, но стены наливаются теплыми цветами, от луж вьются белесые струйки пара, воздух сияет.
Один, второй, третий... Они появляются. Лисы, зайцы, слоны, белки, зебры... Некоторые, как и я, налегке, а кто и в полном плюшевом великолепии. Людей в обычной одежде мало, но их щеки рдеют, как три дня назад, когда они впервые шли в причудливых нарядах и боялись быть смешными.
Рассекаю солнечную гладь гордой ладьей, шаги и улыбка во всю ширь, грудь – парус.
Машу прохожим, и они машут в ответ.
Просто так.
Сентябрь 2011 г.
Бомба vs . Чудо
– Дилетанты! – Нососуев хватает голову загипсованной рукой, ботинки грохочут как пули из минигана, хоть осколки ступенек не брызжут. – Отошел на денек, и на тебе! Изуродовали сайт в какой-то музей древности, скосили рейтинг, убью на хрен!
Из дверей подъезда Нососуев летит как снаряд.
– Ой, Тузик! – повизгивает Анжелочка, новая подстилка соседа Вали, смазливый юнец пользуется спросом у бизнес-ледей, дочек магнатов, а у Вали пользуются спросом их кредитки. Анжелочка вся в мехах, юбочка словно поясок, ножки голые.
– Мой холесий, ути-пути! Тузечка, масечка!
Рядом с Анжелочкой скачет как Майкл Джордан лохматый недопородистый пес. Вроде солидный, а посмотришь – то не то, ухо висит, хвост как веник, метет грязь, пыль, мусор, точь-в-точь новогодняя елка бомжей. А глазищи – брильянты: чистые, блестят, манят, язык свисает вареной сарделькой, парует, нос в небо, к богине Анжелочке, вдруг что с меховых облаков да упадет.
– Красавец, милашка! – Каблучки цокают, золотые ключики звенят на пути к пятнистому «Ягуару». – Совсем как мой Валечка – лохматый, грязный, но такой очаровашка!
Блондинка складывает ладошки как в церкви, нежный взгляд летит в окно многоэтажки, из трепетной груди вместе с сердечком сладкий вздох.
Пес радостно тявкает, пружинит.
– Хочешь крекер? – Анжелочка достает из сумочки печенюшку. – Диетический, попка будет как виноград. Ви-и-ижу, что хочешь, только не так быстр... Ой! Аааха-ха-ха!.. Фуу, Шарик, тебе срочно надо в спа!
Печенька исчезает в пасти как планетка в черной дыре. Псу сносит крышу, в порыве нежности и верности пытается лизать Анжелочке лицо, та отмахивается, смеется.
Ярче пса сияет от счастья Нососуев. Мобильник в руках дрожит, хорошо, что там стабилизатор, флешку заливают мегабайты кадров. Нососуев блаженно созерцает дисплей, грезится поэтическая строка: «Дочку олигарха изнасиловал пес!».
Улыбка растекается на полморды, будто умял жирный сэндвич.
Всюду обломки солнечных лучей, на рекламных щитах красномордый лысый мужик в майке держит бутылку и соленый огурец, надпись вопит: «Гаврила Петухов – наш человек! Голосуй!»
В автобусе ритуальная давка, остатки воздуха припечатаны к потолку, между телами как масло в шпротах булькает пот, носы героически обороняются, в том числе от дивного букета духов, одеколонов, антипрес... перс... пиратов и прочей дряни, в которую наши превращают любое волшебное зелье из-за вывиха в чувстве меры.
Мысли Нососуева мечутся как икра из лосося, глаза таращатся, сами готовы фоткать ускользающую сенсацию. Зубы ловят в кармане рубашки мобилу, из мясного омута погибающим кальмаром всплывает гипс, пальцы судорожно врубают камеру. Успевает на кульминацию – парень в кепке, тощий как спица, тянет кошелек из сумочки жвачной особи, та пялится в новый смартфон, кажет бохатство.
«Смартфон – зомбомашина чужих! – плетется в мозгу паутинка. – Пришельцы чистят наши карманы!»
Нососуев бежит через дорогу, спотыкается, под ногами жалобный писк, в решетку канализации падает крошечное тельце с крыльями, наверное, мышь. С крыльями? Летучая что ли?.. Да к черту, некогда думать о мелочах.
Взлетая по лестнице в офис, Нососуев липнет к окну, мобила как ствол из кобуры, три «выстрела» в соседнюю крышу.
Раз – пацанята лет десяти пчелами жужжат у самопальной катапульты из металлических труб, веревок, бутылок и прочих бахметьевских артефактов.
Два – поджигают ядро с арбуз.
Три – шар огня виляет рыжим хвостом, падает на школу.
Взрывается грохот, Нососуев ядром таранит офис, чуть не пробив дверь насквозь. Все замирают, три пары глаз вертятся в орбитах, следят за шефом, тот носится по офису как вихрь, сея разрушение и хаос.
– Дилетанты! – Нососуев хватает голову загипсованной рукой, ботинки грохочут как пули из минигана, хоть обломки паркета не брызжут. – Отошел на денек, и на тебе! Изуродовали сайт в какой-то музей древности, скосили рейтинг, убью на хрен!
В прицеле Нососуева бледный как мел парень, отрешенное лицо дворецкого, глаза в черном тумане.
– Кирилл, что за муть?! – Нососуев пикирует, коготь тычет в экран компа. – Банкет в честь дня рождения вампира, изысканная кровь двухсотлетней выдержки, бокалы, платья, тосты, поздравления, светские беседы... Насмотрелся «Сумерек»! Где море крови, горы трупов, оргии, пламя, дым? Где шабаш кровососов, упырей?!
– Э-э... вампиров. – Палец Кирилла как восклицательный знак.
– Молчать! – Нососуев замахивается, вот-вот врежет, но рука обрушивает на стол папку. – Вот! Настоящая бомба, целуй мне ботинки. Громадный дикий пес, красавица-богачка, соитие прямо на капоте «Ягуара», стоны, страсть, и все посреди двора! – Кулак будто ставит на папке священную печать. – Теперь обыватель будет глазеть из окна во двор в надежде узреть!..
Миг – и Нососуев нависает грозной тучей над Юлечкой, бедняжка ойкает, сжимается в комочек, стрекозиные глаза испуганно хлопают ресницами, в руке замирает как сердце надкушенный беляш. На столе простирается пицца с ветчиной, мясом, грибами...
– Юлечка! – Нососуев руки в боки, сверкает молниями.
– Д-да, Андрей Викторович?
– Ну ладно этот, – Нососуев машет гипсом на Кирилла, – вечно в Австралии...
– Э-э... астрале. – Кирилл поднимает палец.
– ...но ты-то, Юлечка! Что с тобой?
– Что?! – Рука Юлечки скачет солнечным зайчиком по стройной фигурке: грудь, талия, бедра... на месте!
– Что за халтура? – Палец шефа как луч прожигает дисплей ноута. – «Бывшая мегазвезда Борис Талый зарабатывает частным извозом». Этой новости уже полгода!
– Нет, Андрей Викторович! – Юлечка размахивает беляшом. – Полгода назад Борис Талый торговал на трассе картошкой!
– Тем более!!! Новости каждый день острее, «Бывшая мегазвезда Борис Талый бомжует на свалке!». Хотя... Бориса Талова стереть, бывшую тоже. «Мегазвезда бомжует на свалке!». Краткость сестра пиара!
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.