Страница 153 из 162
И, говоря это, изобретатель лихорадочно размахивает стеклянной трубкой.
Тогда, не в силах больше сдерживать себя, я кричу:
- Граф д’Артигас обманул вас, «Тома Рок, так же как и многих других!… Под этим именем скрывается опаснейший разбойник, потопивший множество кораблей в Тихом и Атлантическом океане!… Это закоренелый преступник… гнусный Кер Каррадже…
- Кер Каррадже! - повторяет Тома Рок.
Я спрашиваю себя, произвело ли это имя хоть какое-нибудь впечатление на изобретателя, напомнило ли оно ему все преступления знаменитого пирата? Во всяком случае, впечатление оказалось мимолетным.
- Я не знаю Кера Каррадже, - говорит Тома Рок, указывая мне на дверь. - Я знаю лишь графа д’Артигаса…
- Послушайте, Тома Рок, - продолжаю я, стараясь в последний раз убедить его, - граф д’Артигас и Кер Каррадже одно и то же лицо!… Да, этот человек купил у вас тайну изобретения, но лишь с одной целью: безнаказанно творить свои преступления и совершать все новые злодейства. Да… главарь пиратов…
- Вы говорите «пираты»… - кричит Тома Рок, раздражение которого увеличивается по мере того, как мои доводы становятся убедительнее. - Пираты - это те, кто посмел преследовать меня даже в этом убежище, кто подослал сюда «Суорд»… Серкё мне все рассказал… Они хотели похитить из моего дома то, что принадлежит только мне… справедливую плату за мое изобретение…
- Нет, Тома Рок, пираты - те, кто заключил вас в пещере Бэк-Капа, кто хочет использовать ваш талант для своей обороны. Поверьте, они отделаются от вас, как только овладеют вашей тайной!
Тома Рок прерывает меня. Повидимому, он уже не слушает того, что я говорю… Он следит за нитью своих мыслей, а не моих: его преследует одно неотступное желание, умело раздутое инженером Серкё, желание отомстить, в котором сказывается вся его ненависть.
- Бандиты - те, кто оттолкнул меня, не пожелав выслушать… - продолжает он, - эти люди дали мне испить до дна горькую чашу несправедливости… сколько раз они оскорбляли меня своим презрением и грубыми отказами… Они гнали меня из страны в страну, я же нес им непобедимость, превосходство, всемогущество!
Вот она, вечная история изобретателя, которого никто не хочет слушать; завистники и бездушные люди отказывают ему в средствах, необходимых для опытов, не желают платить требуемую сумму за изобретение… Да, правда, но я знаю также, сколько написано на этот счет нелепостей и преувеличений.
Собственно говоря, сейчас не время спорить с Тома Роком… Я понимаю одно: мои доводы не оказывают никакого влияния на эту ожесточенную душу, на это сердце, где после бесконечных разочарований скопилось столько ненависти, на этого несчастного человека, обманутого Кером Каррадже и его сообщниками!… Открыв Тома Року подлинное имя графа д’Артигаса, разоблачив перед ним шайку пиратов во главе с Кером Каррадже, я надеялся вырвать изобретателя из-под их влияния, показать, на какое преступление его толкают… Я ошибся!… Он мне не верит!… Не все ли ему равно, как зовут этого человека - д’Артигас или Кер Каррадже!… Разве не Тома Рок полновластный хозяин Бэк-Капа?… Разве не он владеет всеми богатствами, накопленными здесь после двадцати лет убийств и грабежей?…
Я чувствую себя бессильным перед его глубокой нравственной слепотой, не знаю, как подойти к этому озлобленному человеку, как тронуть душу, не сознающую всей тяжести своей ответственности, и постепенно отступаю назад, к двери лаборатории. Мне остается только уйти… Будь что будет, я не властен предотвратить ужасную развязку, до которой осталось всего несколько часов.
К тому же Тома Рок больше не обращает на меня внимания… Должно быть, он уже забыл о моем существовании, забыл весь наш разговор. Он снова занялся своими опытами и не замечает меня…
Есть только одно средство предотвратить неизбежную катастрофу… Я должен броситься на Тома Рока… обезвредить его… ударить… убить… Да!… убить. Это мое право… верней, мой долг…
У меня нет оружия, но я вижу вон там на полке инструменты: резец, молоток… Почему бы мне не размозжить ему голову?… Как только он будет убит, я разобью эти склянки, и изобретение погибнет вместе с изобретателем!… Корабли подойдут к берегу… обстреляют Бэк-Кап из своих орудий… произведут высадку!… Кер Каррадже и его сообщники будут уничтожены все до единого… Можно ли колебаться, если убийство одного человека даст возможность покарать стольких преступников?…
Я направляюсь к полке… Стальной резец лежит совсем близко… Протягиваю руку, чтобы взять его…
Тома Рок оборачивается.
Я опоздал… Последует борьба… А борьба не обойдется без шума… Крики будут услышаны… Поблизости бродят пираты… Я слышу, как скрипит песок на берегу под тяжестью чьих-то шагов… Мне остается только бежать, не то меня схватят…
И все же я пытаюсь в последний раз пробудить у изобретателя чувство патриотизма.
- Тома Рок, - говорю я ему, - близ островка появились корабли… Они собираются уничтожить этот притон пиратов!… Быть может, на одном из них развевается французский флаг?…
Тома Рок смотрит на меня… Он не знал, что на Бэк-Кап готовится нападение, я первый сказал ему об этом… Он морщит лоб… взгляд его загорается…
- Тома Рок… неужели вы посмеете открыть огонь по флагу своей родины… по трехцветному флагу?
Изобретатель поднимает голову, лицо его нервно передергивается, он презрительно машет рукой.
- Как!… вы выступите против своей родины?…
- У меня больше нет родины, Симон Харт! - восклицает он. - У отвергнутого изобретателя нет больше родины!… Его отечество там, где он нашел себе приют! У меня хотят отнять все мое достояние… я буду защищаться… Горе… горе тому, кто посмеет напасть на меня!…
Он бросается к двери лаборатории и с шумом распахивает ее.
- Вон!… вон!… - кричит он так громко, что его, вероятно, слышно на том берегу возле Улья.
Нельзя терять ни секунды, и я убегаю.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Один против пяти
Целый час я бродил под темными сводами Бэк-Капа, меж колонн, похожих на стволы деревьев, дошел до самого отдаленного конца пещеры. Сколько раз я искал здесь какой-нибудь ход, трещину, щель, чтобы выбраться на берег моря. Но все мои поиски были напрасны.
В моем теперешнем состоянии меня преследуют какие-то странные видения: стены пещеры становятся все массивнее, все толще… надвигаются на меня… грозят раздавить…
Сколько времени длилась эта галлюцинация?… Не знаю.
Я очутился, сам того не ведая, возле Улья, против своей комнаты, где мне уже не найти ни отдыха, ни сна… Можно ли спать в таком лихорадочном волнении, спать, когда близится развязка драмы, грозившей затянуться на долгие годы…
Но какова будет эта развязка для меня?… Чего мне ждать от нападения на Бэк-Кап, ведь я не помог атакующим, не обезвредил Тома Рока?… Фульгуратор готов поразить неприятеля, едва лишь его корабли войдут в опасную зону, и все они погибнут, даже если снаряды и не попадут в них…
Как бы то ни было, я вынужден провести остаток ночи в своей камере. Пора вернуться в нее. Настанет день, и я решу, что делать. Кто знает, не дрогнут ли этой ночью скалы Бэк-Капа от гула взрывов, не обрушится ли «фульгуратор Рок» на корабли прежде, чем они успеют стать на якорь возле островка?…
Тут я в последний раз окидываю взглядом окрестности Улья. На противоположном берегу блестит огонек… только один… Это горит лампа в лаборатории, и ее отражение колеблется в глубине озерка.
Всюду пустынно, на молу ни души… Повидимому, в Улье тоже никого не осталось, так как пираты заняли боевые посты на морском берегу…
Тогда, повинуясь непреодолимой силе, вместо того чтобы вернуться домой, я крадусь вдоль стены пещеры, напрягая слух, вглядываясь в темноту, готовый забиться в первую попавшуюся щель при шуме шагов или звуке голосов…
Я дохожу, наконец, до прохода в стене…
Всемогущий бог!… Никто не охраняет его… Ход свободен…
Не рассуждая, я проскальзываю в его темное отверстие… Пробираюсь ощупью в полном мраке… Вскоре прохладная струя воздуха бьет мне прямо в лицо! Это свежий живительный морской воздух, о котором я мечтал в течение долгих пяти месяцев заточения, и я жадно, полной грудью, вдыхаю его…