Бесславный (ЛП)

Калеб одернул его.

— Смотри на меня, Ник.

Несколько мгновений он не мог понять, что сказал Калеб.

— Ник! – закричал он.

И это, наконец, пробилось сквозь его затуманенное сознание.

— Ч-ч-что?

— Помнишь, что я сказал о твоем отце?

Ага…Ник это тоже чувствовал. Находиться вокруг людей, охваченных ненавистью, гневом и жестокостью, это как быть заводной игрушкой с пружиной на взводе. Он был полностью заряжен энергией, и чувствовал себя как никогда живым. Это была жирная пища.

Он посмотрел на Калеба.

— Ты чувствуешь то же… — он не знал, как назвать это.

— Мурашки. Не так, как ты. Эти маленькие приятели для таких, как ты.

И он был прав. Он отлично понял, почему его отец оставался в тюрьме. Это было как дышать свежим ветром и принимать солнечные ванны. Плохая аналогия, потому что только идиот станет дышать запахом пота, мочи и рвотных масс, которые пропитали здание, но лучше примера он придумать не мог.

Копы затормозили в комнате, специально зарезервированной для клиентов Вирджила. Их грубо обыскали, сделали отпечатки пальцев и сфотографировали. Если честно, Нику хотелось расплакаться от воспоминаний о том старом аресте, когда он был еще ребенком. Хотя тогда они привезли его в участок на машине, но не зарегистрировали его. Это было так унизительно. Он посмотрел на Калеба и почувствовал вину. Единственной причиной по которой тот был здесь, это он.

Да хранит господь Калеба за его преданность.

Ник сморщился, когда посмотрел вниз на светло-оранжевый костюм, который они заставили его одеть. Черт, да они даже его шнурки конфисковали.

— Прости, Кал. Я не хотел тебя сюда втягивать.

Он пожал плечами.

— Поверь мне, это не самая плохая и унизительная вещь, через которую мне пришлось пройти. И раз уж мы здесь, то молись, чтобы это было самым худшим, случившимся с тобой.

Мысль понятна. И все же это причиняло боль. Конечно он не всегда был прекрасным человеком и делал некоторые нехорошие вещи, но он никогда и не думал, что его арестуют по-настоящему, с обвинениями в тяжком преступлении, с угрозой заключения, если его посчитают виновным. Это обычно случалось с такими, как его отец, или с отребьем, с которым он водился.

А теперь это произошло и с ним.

Их проводили в камеру. К счастью, та была пустой. Копы завели их внутрь, затем заставили их просунуть руки за решетку, чтобы снять наручники. Как только ушли копы, пришел Вирджил, чтобы поговорить с ними.

— Изнасилование и ограбление, да?

— Я этого не делал.

Вирджил на это утверждение ничего не ответил.

— Они утверждают, что ты подозреваемый.

— Но это ложь. Я ничего не делал.

Калеб оперся на решетку.

— Когда появилось заявление о преступлении?

Вирджил достал КПК и открыл файл.

— Ограбление произошло вчера в ювелирном магазине как раз перед полуночью, ты забрал наличку и простое ожерелье. А изнасилование было около 3 утра. Где ты был в это время?

— Дома, в кровати.

Вирджил записал.

— Есть свидетели?

— Нет, я был в кровати один.

— Бедняга. И не только по этой причине. Без того, кто подтвердит твое местонахождение… и с их фотографиями – доказательствами… — Вирджил скривился. – Посмотри мне в глаза, парень.

Ник так и поступил.

Через минуту, Вирджил моргнул, и снова что-то записал.

— Ладно, ты говоришь правду. Кстати, Ник, у тебя самая ненормальная жизнь. Или ты попытаешься из этого выбраться или умрешь. Для тебя середины нет. Тебе наверное стоит над этим поработать.

Как верно.

— Как ты думаешь, что они с ним сделают? – спросил Калеб.

— Хотел бы я знать ответ, но… Будет зависеть от судьи. Мы можем привлечь его мать, чтобы та подтвердила, что он был дома. Однако, обвинитель может сказать, что дети сбегают из дома, а родители даже не знают этого. В школьном личном деле Ник, есть записи о проявлениях насилия.

— Я защищал себя!

— Там причин не указано, — сказал Вирджил холодно, — Только факты о том, что ты много раз попадал в неприятности из-за драк в школе. Тебя даже недавно госпитализировали из-за драки.

— Я не дрался!

Вирджил приподнял бровь.

— Согласно твоей записи, ты думаешь, что судья или жюри купяться на то, что ты лежал на земле, пока кто-то избивал тебя, и не дрался в ответ?

Ник сморщился. Еще одно весомое замечание. Но…это же не правда.

— Тебе следовало написать заявление об ограблении, — выдохнул Вирджил.

Ник проворчал.

— Я не хотел навлечь беду на парня.

— Не одно хорошее дело не остается безнаказанным. И из-за этого, ты возможно проведешь остаток жизни в тюрьме. Молодец.

Ник отказывался верить в это. Этого не должно было случиться. Не должно.

— Я думал, что законы существуют для того, чтобы защищать правду?

Вирджил расхохотался.

— Прекрати смотреть «Закон и Порядок», парень, суду плевать на правду. Важно то, что ты можешь доказать. Ты виновен, пока не доказано обратное. У меня чемоданчик набит судебными исками Нового Орлеана, и пачка толще, чем телефонная книга, и мне нужно прикрыть несколько. Так что пока ты мне не докажешь, что я арестовал не того, ты пойдешь в тюрьму, приятель, и я прикрою по крайней мере одно.

Живот Ника сжался. Его растили с верой в иное. Но если кто и знал, как работает судебная система, то это был Вирджил.

— Я просто хочу домой.

Вирджил мило улыбнулся.

— Знаю, Ник, — он посмотрел на часы. Дай-ка мне выбить тебе право выйти под залог сегодня. Но если я не смогу, и тебе что-то понадобится в дневное время, то дам тебе визитку моего партнера. Его зовут Уильям Лоуренс, и он самый лучший адвокат здесь, после меня, конечно, — он достал визитку и протянул Нику.

Ник нахмурился, читая ее.

— Это Билл Лоуренс, ассистент адвоката.

— Вот дерьмо, не та карточка. Прости. Не знаю, почему она все еще в моем кармане. Билл – старший сын моего партнера, и когда он учился на юридическом, то проходил у нас практику в качестве ассистента. Теперь он один из наших младших партнеров, — он протянул Нику нужную визитку. – Можешь позвонить Биллу, но лучше связаться со мной или Уильямом.

— Ладно, — Ник засунул карточку в карман. – Кстати, кто позвал тебя?

— Кириан Хантер позвонил Уильяму, а тот мне. Будь благодарен. Без этого, тебя бы протащили через общие процедуры, которые идут гораздо медленнее, и они посадили бы тебя в общую камеру с невероятно забавными людьми.

— Поверь мне, я благодарен. Хотя я здесь и с кое-кем нежелательным, — он взглянул на Калеба.

Калеб издал болезненный звук.

— В следующий раз, Готье, пойдешь один.

Вирджил снова посмотрел на часы.

— Ладно, вы двое немного посидите здесь спокойно, а я посмотрю, смогу ли я сотворить для вас чудо, — его взгляд переместился на Калеба. – Пинать полицейскую машину? Правда?

Калеб пожал плечами.

— Машина меня обидела. Она стояла на моем месте. Что мне оставалось делать?

— Убедиться, что свидетелей нет, высосать кровь полицейских и взорвать машину.

Калеб рассмеялся.

— Враждебность. Обожаю. Мы могли бы стать друзьями, — он посмотрел на Ника. – И поэтому, мне нужно было сделать что-нибудь, чтобы меня заперли с этим сопляком, и я не хотел делать что-нибудь серьезное, ведь все же хочу выйти отсюда рано или поздно.

Вирджил убрал КПК в карман.

— Увидимся скоро, — он собрался уходить, но остановился. – Я же тебя знаю, так? – спросил он Ника.

— Где-то год назад ты нам помог. Мы тогда были с Баббой и Марком.

Во взгляде появилось узнавание, а затем его глаза расширились от неподдельного интереса. Он указал на Ника, но смотрел на Калеба.

— Он твой Ник.

Калеб отсалютовал ему.

— Да тебя так медленно сегодня доходит, Вирдж. Ты парочку кружечек пива выпил?

— Недавно поел и… нам точно нужно вытаскивать его отсюда, — он практически выбежал из комнаты.

Ник изучающее уставился на Калеба.

— И что ты ме не рассказал?