Микролюди

– Нет, – отвечает Давид. – Только поколение первой тысячи микролюдей было зачато таким способом. Отныне женские особи несут яйца естественным способом. Их собирают и приносят сюда, чтобы «высиживать» в инкубаторе «по науке» и подвергать различного рода воздействиям, чтобы укрепить их. Затем эти «микролюди с высокой устойчивостью» используются для различных миссий.

– А как же материнский инстинкт? Женщины Эмчи не хотят сами высиживать свое потомство?

Жорж Шара чувствует, что затронул деликатный вопрос, потому что его визави, похоже, смущен.

– Мы позволяем небольшой группе микроженщин высиживать свои яйца. Индивиды, которые вылупляются из таких яиц, однако, не будут использоваться для специальных миссий.

– Для чего же они тогда будут использоваться?

– Для того, чтобы обеспечивать функционирование их города Микроленд-2, для сельскохозяйственных работ, для строительства зданий, для занятия ремеслами. Именно из этой группы новорожденных, которых высидели матери, мы производим отбор мужчин для воспроизводства населения.

Жорж Шара придвигает к нему микрофон:

– Мужчины-производители?

– Мы поставляем клиентам только микроженщин. Всем им мы даем имя Эмма, МА (со ссылкой на первого микрочеловека, МЧ, женщину, которую мы назвали МикроАврора, МА), и присваиваем им порядковый номер. Мужчины (которым мы даем имя Амадей, в память о МикроДавиде) пока используются только для оплодотворения женщин.

Он указывает на фотографии мужчин-Эмчей, развешанные на стенах.

– Как у крупного рогатого скота, быки являются только производителями, – подчеркивает фотограф. – Или жеребцы у лошадей, петухи у кур.

– Мужчины являются немного более хрупкими, – уточняет Давид. – Они не вынесли бы опасных миссий во враждебной среде, в условиях высокой радиации или инфекций.

Трое мужчин переходят в новый зал, где видят более созревшие яйца, которые также купаются в свете зеленоватых лучей.

– «Пигмей Прод» сдает микрочеловечков в аренду для конкретных миссий подобно тому, как фирмы нанимают временных работников. Счет выписывается за каждый час работы. Мы никогда их не продаем. Каждый из них имеет свой порядковый номер. Их предоставляют внаем для миссий, строго ограниченных во времени.

– Но что помешает клиенту воспроизвести их самому? – спрашивает Жорж Шара.

– Как раз контроль над микрочеловечками мужского пола. Их 10 % от общего числа, но они никогда не выходят отсюда. Они – наше настоящее сокровище.

Трое мужчин проходят в зал, где все яйца лежат на подставках, освещаемых красными лампами.

– Это наш первый зал для высиживания яиц, яиц, достигших зрелости.

Ученый берет яйцо и кладет его под лучи рентгеновского аппарата. На экране тут же появляется форма зародыша, который занимает десятую часть от объема яйца.

– Вот первый этап производства нового человечества.

– Это действительно… – журналисту трудно выразить волнение, которое он чувствует, – умиляет и одновременно впечатляет.

Затем ученый в сопровождении двух журналистов переходит во второй зал, где разложены рядами яйца более темного, бежевого цвета.

И вновь Давид берет яйцо, помещает его в рентгеновский аппарат, и на этот раз зародыш занимает около трех четвертей объема яйца.

– Эти зародыши уже на грани того, чтобы вылупиться.

Наконец, в последнем зале трое мужчин присутствуют при том, как яйца лопаются в прямом смысле этого слова. Скорлупа яиц трескается.

– Все идет от первоначального яйца… – бормочет Давид.

Журналист различает маленькие ручки, которые толкают оболочку, раскалывают, разрывают ее.

Оператор снимает это на камеру с заметным волнением до того момента, когда скорлупа полностью разрывается и освобождает своего обитателя, который, еще покрытый липкой прозрачной массой, лежит на подстилке из розовой пены и уже начинает ползти к стеклу.

– Микрочеловечков обмывают, надевают на них бирки, присваивают им номера, регистрируют их и, наконец, кладут их в комнату для отдыха.

И, как бы в подтверждение этого, женщина в белом халате и в защитной маске бережно берет новорожденных. Обтерев их губкой и вытерев насухо, она надевает им на щиколотку пластиковые бирки и одного за другим кладет в стоящие в ряд крошечные кроватки, над которыми установлена контрольная видеокамера.

– А это доктор Аврора Каммерер, вместе с которой мы и создали первых микрочеловечков, – представляет Давид.

Молодая женщина опускает вниз маску и делает знак приветствия снимающей ее камере. И журналист видит перед собой женщину волнующей красоты. У нее глаза золотого цвета, темные волосы падают ей на плечи. В ней есть что-то от мышки, а на ее красиво очерченных губах появляется сочувственная гримаса.

Жорж Шара тут же очарован ею.

– А как же получается, что эти дети, только родившись, уже могут видеть, слышать и перемещаться? – спрашивает он.

– На самом деле нормальное созревание человеческого зародыша должно было бы продолжаться восемнадцать месяцев. Но мы все рождаемся преждевременно, поскольку у женщин вида хомо сапиенс слишком узкий таз, – объясняет молодая женщина. – Микролюди, которым мы дали название Homo metamorphosis, не ограничены размерами таза матери, их ограничивает только скорлупа яйца, достаточно просторная, чтобы позволить им достичь полного роста. Период их вынашивания соответствовал бы у нас восемнадцати месяцам.

Журналист пододвигает к ней микрофон, чтобы получить безупречный звук.

– Если я правильно понимаю, все происходит так, что Эмчи рождаются с дополнительными девятью месяцами созревания.

– В девять месяцев ребенок не может стоять, но он ползает, у него есть волосы, он видит и слышит.

Журналист делает знак оператору придвинуть камеру поближе к восхитительным золотистым глазам молодой женщины.

– Однако в таком случае высиживание не продолжается восемнадцать месяцев?

– Нет, у микролюдей все нужно делить на десять. Их яйца лопаются в десять раз быстрее, то есть чуть больше чем через полтора месяца.

Затем оператор снимает очаровательное личико новорожденной, которая с любопытством рассматривает их.

– А какое количество микролюдей производит «Пигмей Прод»? – спрашивает журналист.

– Сейчас, – отвечает Давид, – у нас рождается по двенадцать Эмчей в день, но мы будем корректировать эту цифру в зависимости от рыночного спроса. Мы ожидаем большого спроса на взятие в аренду МЧ, но мы не хотим, чтобы слишком много Эмчей где-то циркулировало – тогда мы не сможем их контролировать. Таков выбор, и это выбор руководителей «Пигмей Прод» в целях коммерческого развития фирмы.

– А собственно говоря, доктор Уэллс, кто такие эти пресловутые руководители «Пигмей Прод»?

– В Административный совет входят шесть членов – основателей компании: полковник Наталья Овиц, которая является президентом – генеральным директором компании, лейтенант Мартен Жанико – генеральный директор, доктор Аврора Каммерер, мадам Нускс’ия Нускс’ия, мадам Пентесилея Кешишьян и я, а также один представитель государства и один представитель частных инвесторов, господин Вашо. Решения принимаются относительным большинством голосов, но обычно у всех нас единое видение эволюции нашего предприятия.

Они покидают зону «Ясли» и входят в зал, где микрочеловечки – крошечные женщины в одежде медсестер – ухаживают за младенцами. Некоторых младенцев кормилицы даже кормят грудью, вынув грудь из платья для этого деликатного занятия. Журналист, похоже, поражен этой сценой.

– У нас удивленный вид, – говорит Давид. – Но они же млекопитающие, а млекопитающие питаются материнским молоком, это даже их отличительный признак. Так же, как у утконосов или дельфинов, у Эмчей женского пола есть молочные железы и молоко.

– А вы еще не подумали о том, чтобы делать йогурт из молока микрочеловечков, Эмчей? – спрашивает оператор.

Однако, осознав неуместность своего вопроса, он делает знак, что отвечать на него не надо.

Затем они посещают класс, где сидят крошечные девочки. Журналист видит среди них и нескольких мальчиков.