Страница 47 из 83
Поняв, что еще чуть-чуть, и я охрипну, решаюсь нарушить идиллию и медленно плыву к берегу.
— Ты пришел — певуче радуюсь, еще бы мне не радоваться, холодно же, по пояс, оставаясь в воде.
Ни капли лжи, дала я себе зарок.
— Давно ты меня заметила? — вышел на свет тот самый ушастик, которого я еще недавно лечила.
Выглядит он, кстати, уже намного лучше. Вот только глазки у него блестят странно, не долечился?
Ответом ему стал, тихий звон колокольчика моего смеха, нервы, будь они не ладны.
— Опусти свой лук, я безоружна.
Он быстрым движением убрал его за спину.
— Кто ты? — сделал он шаг ко мне.
— А как ты думаешь? — прищурилась я. Неужели меня так трудно узнать? Или хочет подтверждения?
— Я думаю, ты сумасшедшая, — грубо.
— Ты даже не представляешь, на сколько прав, — трагично вздыхаю, надо бы поменьше пафоса в голосе.
— Кто ты? — а другие вопросы он знает?
— Та, что подарила тебе жизнь? — хихикнула я, наклоняясь за белой тканью, специально в кустах припрятала.
— Не играй со мной, — еще один шаг мне навстречу. Оборачиваю свою тушку в ткань, делая из нее довольно фривольный нарядец.
— Что бы узнать чужое имя, для начала назови свое, — я повернулась к озеру.
— Рилинлевель, — последовал ответ, после непродолжительной паузы. — Из рода Ок Ранас. Первый…
— Достаточно! — резко обернулась я. — Я не желаю знать кто ты. Мне достаточно твоего имени, Рин.
— Мое имя Рилинлевель, — возмутился эльф. Это конечно плохо, но с нужного настроя не сбивает.
— Неужели мне будет отказано в такой малости, как ласковое имя, особенного для меня, эльфа?
Все. Он в ступоре. Логики моих речей он уловить не может, так же как и не видит логики моих действий. Он ведь понял кто я. Пусть даже внешне я претерпела разительные изменения, но вылечить эльфа удалось пока только одной ненормальной человеческой магичке. Тут и до гоблина дойдет. К правильному выводу можно прийти, если поверить что невозможное возможно. А если он придерживается не столь широких взглядов?
— Ты не можешь быть ею, — отмер, наконец.
— Я есть я, — подошла к нему вплотную. Взглянула в его зеленые глаза. Его явно проняло.
— Ты думаешь, что если спасла мне жизнь, я не стану тебя убивать? — его взгляд изменился. Кажется, от первого шока он оклемался. Подтверждение получено. Растет любопытство и интерес.
Второй не за горами.
— О нет, иначе я бы не оставила тебя в живых, — внезапно я выхватила из ножен на его бедре кинжал.
— Ты все равно не успеешь им воспользоваться, — насмешливо. Такие игры он знает, в них ему играть легко. Наивный.
— Зачем? Им воспользуешься ты, — переворачиваю кинжал рукоятью к нему.
А вот и второй шок.
— Я не понимаю, — выдавил он.
В его взгляде полыхал костер интереса.
— Врешь, — наклонила я голову на бок.
— Кто ты? — вот же трудный эльф.
— Ты знаешь, — взяла его руку, прелесть, а не конечность, кожа мягкая, пальцы длинные, и вложила в его ладонь оружие.
— Ты свидетель, которого я обязан устранить. Странная, сумасшедшая девчонка, — глядя мне в глаза, ответил он.
— Я жертва не своей игры. Игры, благодаря которой я встретила тебя, — улыбаюсь, наматывая локон на палец.
В нем боролись два чувства, любопытство и чувство долга.
— Это после исцеления наследника? — благоговейно прикоснулся он к моим волосам ой, еще один извращенец, я такими темпами поверю в свою привлекательность, волосы трогать можно.
— Я всегда была такой, просто тогда ты видел маску. Сейчас я настоящая. Нравлюсь? — я развела руки в стороны, позволяя белой ткани скользнуть по моему телу и упасть на землю.
— Да, — он заворожено смотрел на меня. Ты мне тоже в некотором роде.
— Тогда убей, — я взяла его за запястье руки с кинжалом, и направила острие оружия себе в оголенную грудь.
Тихо лилась музыка леса, в душе разливалась тоска и боль, чистейшие и прекраснейшие голоса напевали мои последние слова, о, русалки вступили.
— Ты не запутаешь меня! — схватил он меня за плечи. В его глазах проступили искры отчаяния и толика безумия, голос русалок в мужском поле и не такие чувства вызывает. — Что ты?
— Я твоя жертва, — шепчу улыбаясь.
— Нет, — он отшатнулся от меня. Трагизм ситуации все больше накалял обстановку.
Если я закончу сейчас, то при нашей следующей встрече он меня точно прикопает в ближайших кустах. Продолжаем мерзнуть без одежды.
— Тогда зачем ты пришел? — прозвучала в моем голосе обида.
— Я хотел убедиться. Человеческие целители несли какой-то бред про оживление поцелуем. Я сразу понял, что это ты. Зачем ты это сделала? — он вновь приблизился ко мне, схватил за подбородок и сам заглянул в мои глаза, мдя… похоже с головой у него все еще печальней чем я думала).
— Не знаю, — пожимаю я плечами, не вовремя шевельнулась ярость. — Может быть потому, что уже знакомый преследователь лучше двух новых. А может, потому что это ты.
Запутать, заинтересовать, и желание поскорее исполнить свою работу пропадает. Заворожить, заинтриговать, и вместо убийства хочется иметь такую игрушку. А скажи мужчине, что он единственный и неповторимый есть шанс не только выжить, но и оставить при себе свои любимые части тела. По крайней мере, так меня учила Аранда.
Медленно касаюсь кончиками пальцев его губ, хорош гад. Я еле сдерживала свою ярость. Меня начало колотить.
— Если хотела умереть, почему сбежала? — логичный вопрос.
— Не хотела говорить им про тебя, — улыбаюсь.
— Почему? — шок номер три.
— Потому что ты особенный.
«Сана, к вам идет Диль».
— Уходи! — вырвалась я из его цепких пальцев. А куда кинжал дел?
— Ты… — он схватил меня за руки, а где знаменитые эльфийские манеры?
— Сюда идут, — шепчу испуганно.
— Я убью их, — констатация факта.
— Нет! — воскликнула я чуть громче, чем требовалось.
— Шая!!! — я вздрогнула. Русалки смолкли. Рин обернулся.
Из темноты леса выступил Диль. Вот же гадость остроухая, такой план сорвал. Мне стоило огромных усилий договориться с водяным, по поводу подходящего антуража. А русалки? Да я отдала им свои лучшие бусы. И тут приходит этот остроухий любитель ночных прогулок и все портит.
— Ты? — и без того большие глаза Рина увеличились в два раза.
— Отойди от него, Шая, — вроде и вежливо попросил, а вроде и Равновесие в альтернативе пообещал.
И как, по его мнению, я должна отходить? В меня же вцепились пуще прежнего.
— Жив, — это он радуется или огорчается?
— Зачем ты пришел, Рилинлевель? — медленно Диль приближался к нам.
Мдя… теперь в ступор впадаю я. Столько новостей и сразу. Они знакомы. И они явно не друзья. Причем одного вообще считали заранее почившим.
— За ней, — спокойно отвечает Рин.
— Она моя, — в голосе Диля проскальзывает повелительная нотка. Прекрасно, они тут разборки устраивать будут, а я голая на ветру мерзнуть должна.
— Я хочу забрать ее, — меня притягивают ближе.
— Она та самая, — Диль уже совсем рядом. Достает меч. Красивый и смертоносный эльфийский клинок отливал серебром в сиянии ночного светила. — Ты не можешь предотвратить того, что уже произошло.
— Так ты обо всем знала, ведьма? — взгляд острый, как клинок в его руке. Таким он мне нравится больше.
Это они о чем? Моя спина прижималась к широкой эльфийской груди. Мозг не мог нормально работать, одновременно подавляя ярость и непривычные приятные ощущения. Все решила боль.
Мое тело выгнулось дугой в руках Рина. Теперь я собой не управляла. Выворачиваюсь из его захвата, резкая подсечка ногой и отпрыгиваю в сторону воды. Дальше меня скручивает боль. Так всегда бывает, когда я сама позволяю прикоснуться к себе. Невольно вырывается стон.
И в этот момент мир сошел с ума. Неизвестно откуда набежавшие тучи, заволокли небо. Бешеный ветер рвал и трепал коны деревьев и близ растущие кусты. Из бурлящей воды озера, дико визжа, выходили русалки. Красивые, девушки с длиннющими волосами разных цветов и узорами из чешуи по гибким, вызывающим желания, телам. Только ночью русалки могут выйти на берег, потому что только в это время суток у них хвост превращается в ноги. Здесь не водится нечисть и крупный зверь, потому что их сожрали русалки.