Совсем не сказки

в ислам. В результате немецкое войско потеряло управление и понесло огромные потери. К городу Аккра (Акка), который уже давно и безуспешно осаждали крестоносцы, пришла не великая армия, перед мощью которой еще недавно трепетала вся Европа, а несколько тысяч истощенных и смертельно уставших людей. Ситуация под Аккрой была патовой: христианские войска, которые осаждали город, были сами окружены армией Салах

ад-Дина (Саладина) и ни одна из сторон не имела сил для решающего наступления. В лагере крестоносцев царили голод, тиф, цинга и дизентерия, от цинги умерли даже сын Фридриха Барбароссы герцог Фридрих Швабский и Филипп, граф Фландрии. Все надежды осаждающих были связаны с армиями Филиппа II и Ричарда Львиное Сердце, которые уже плыли к Святой земле. Ричард искренне стремился на помощь к единоверцам, но характер не позволил ему избежать приключений по дороге к Аккре.

В сентябре 1190 г., воспользовавшись имущественными претензиями своей сестры Иоанны к королю Сицилии Танкреду, он осадил Мессину. Некоторые хронисты рассказывают, что Ричард в сопровождении одного рыцаря по подземному ходу проник

в ночной город и открыл крепостные ворота. Затем он захватил остров Кипр, который принадлежал промышлявшему пиратством Исааку Комнину. Император острова совершил непростительную ошибку: он не только задержал корабль, на котором плыли сестра Ричарда Иоанна и его невеста - наваррская принцесса Беренгария, но и посмел потребовать выкуп. Единственной милостью, которую Комнин сумел выторговать

у победителя, оказались легкие серебряные цепи, надетые на него вместо тяжелых железных. На Кипре Ричард, наконец, нашел время для женитьбы на Беренгарии.

Как ни странно, эти блестящие подвиги имели весьма печальные последствия. Филипп II во исполнение ранее заключенного договора стал требовать себе половину добычи, полученной в Сицилии, и половину острова Кипр. Ричард с возмущением отверг эти притязания, и отношения между бывшими союзниками были испорчены окончательно

и бесповоротно. “Много тут было сказано глупых и оскорбительных слов”, - пишет

по этому поводу хронист Амбруаз. С прибытием Ричарда в Аккру соотношение сил изменилось в пользу христиан. Последний штурм продолжался несколько дней, и всем было ясно, что город обречен. Все это время Ричард находился в первых рядах крестоносцев, заметно выделяясь своим ростом и светлыми волосами, но даже не был ранен. Опасаясь укрепления авторитета своего главного соперника, Филипп II вступил

в тайные переговоры с комендантом крепости и договорился о капитуляции города, что стало полной неожиданностью, как Ричарда, так и для Салах ад-Дина. Ричард счел себя обманутым. Войдя в город, он дал выход своему раздражению, изгнав австрийского герцога Леопольда из квартала, где тот собирался расположить свой отряд, и даже бросил в грязь его знамя. Леопольд стал злейшим врагом Ричарда, и позже это оскорбление дорого обошлось королю англичан. Пока же он купался в славе и не замечал туч, сгущавшихся над своей головой. Филипп II, которого Ричард фактически отстранил от руководства боевыми действиями, отправился во Францию, где, несмотря на публично данную им клятву, вторгся во французские владения Ричарда, одновременно уговаривая принца Иоанна захватить английский престол и объявить себя королем. А Ричард между тем попал в ловушку, уготованную ему Филиппом. Салах ад-Дин не торопился выполнять условия договора, заключенного без его ведома. Он отказался выплачивать контрибуцию и затягивал переговоры о выкупе пленных мусульман, число которых достигало трех тысяч человек. Взбешенный Ричард приказал казнить пленников. Страшная бойня продолжалось полдня, она ужаснула весь мусульманский мир и укрепила позиции Салах ад-Дина, который впервые за два года получил помощь от своих соседей. Летом 1191 г. армия крестоносцев, наконец, вырвалась на стратегический простор. У города Арсуф она встретилась с численно превосходящими ее войсками Салах ад-Дина. Ричард, как всегда, сражался в первых рядах на самых опасных участках и смог удержать фронт даже после отступления французского отряда. Хроники подробно рассказывают о подвигах бесстрашного короля-рыцаря. Вот, например, великий магистр госпитальеров Гарнье де Нап обращается к нему: “Государь, стыд и беда, нас одолевают!” “Терпение, магистр! Нельзя быть разом всюду”, - отвечает ему Ричард и “не дожидаясь больше, он дал шпоры коню и кинулся с какой можно быстротой поддержать первые ряды… Вокруг него спереди и сзади открывался широкий путь, устланный мертвыми сарацинами”. В результате этой победы крестоносцы захватили Яффу. Пока крестоносцы укрепляли стены полуразрушенного города, Ричард в частых стычках и авангардных боях “искал самых изысканных опасностей”. Во время битвы за Яффу Ричард на коне выехал перед строем и бросил вызов всему мусульманскому войску, но ни один воин из стана противника не решился на поединок с ним. Из этого и многих других боев он возвращался “похожим на ежа” из-за стрел, вонзившихся в его панцирь. В это время Ричард был настолько популярен у крестоносцев и сарацинов, что горячим поклонником короля-рыцаря стал даже брат Салах ад-Дина Малек-Эль-Адил-Мафадин (Сафадин). Арабы называли его Мелек-Ричардом, а Мелек - это “тот, который умеет обладать царствами, производить завоевания и раздавать дары”. Салах ад-Дин же, который был старше Ричарда на 19 лет и потому называл нашего героя “великим мальчиком”, был более скептичен, считая, что Ричард мог бы стать прекрасным королём, если бы не бросался очертя голову вперёд и обдумывал свои поступки. В начале 1192 г. крестоносцы, наконец, двинулись на Иерусалим. Но, когда армия оказалась на расстоянии буквально одного дневного перехода от цели экспедиции, “мудрые тамплиеры, доблестные госпитальеры и пуланы, люди земли” заявили, что дальнейшее продвижение чревато множеством опасностей. Они резонно опасались, что пути между морем и горами займут сарацины, и тогда наступающая армия окажется

в ловушке. К тому же, они давно жили в Палестине и понимали, что без постоянной помощи извне Иерусалим им все равно не удержать. Главный интерес для местных баронов представляли приморские города Восточного Средиземноморья. Поэтому крестоносцы повернули к Аскалону. В отступающей армии “была масса больных, чье движение замедлял недуг, и их бросили бы в пути, не будь английского короля, который заставлял их разыскивать”, - пишет Амбруаз. В Аскалоне состоялась последняя ссора Ричарда с Леопольдом Австрийским, отказавшимся участвовать в восстановлении стен этого города. Верный своему характеру Ричард ударил эрцгерцога, после чего тот увел свой отряд в Европу. Летом 1192 г. Ричард сделал последнюю попытку захватить Иерусалим. Крестоносцы дошли до Вифлеема, но французский отряд во главе с герцогом Бургундским самовольно покинул позиции и направился на запад. Ричарду пришлось отступить. Один из рыцарей предложил ему взойти на гору, с которой можно было увидеть Иерусалим. “Недостойные отвоевать святой город, недостойны смотреть на него”, - печально ответил король. Некоторое время он еще пытался сражаться и даже вернул Яффу, вновь захваченную сарацинами. Но союзники категорически и неизменно отказывались идти с ним вглубь страны, а войти в Иерусалим одному было выше его сил. В 1192 г. разочарованный и уставший Ричард решил вернуться в Англию. Он не знал, что уже в следующем году скончается его великий противник - Салах ад-Дин.

Оплакивая смерть Ричарда, трубадур Госельм Фелди писал в 1199 г., что одни люди боялись его, другие - любили, но никто не относился к нему равнодушно. Рядовые крестоносцы относились к тем, кто любил Ричарда. 9 октября 1192 г. они провожали своего кумира “со слезами и стенаниями, многие входили в воду, простирая руки вслед его кораблю”. Ричард стоял на корме с поднятыми руками и тоже плакал. Впереди его ждали те, что боялись и ненавидели. Королю следовало решить, каким путем возвращаться на родину. Своими необдуманными действиями он сам загнал себя в ловушку: во Франции его с нетерпением ожидал давний враг Англии король Филипп II,