Страница 93 из 108
Я заморгала и уставилась на свои руки. Потом подняла глаза и с бешено бьющимся сердцем жадно огляделась. Без всяких намёков на источники света медленно начали светиться стены, потолок, пол… Создавалось впечатление, что зловещий призрачный свет идёт отовсюду и ниоткуда одновременно. Густой, тёмно-бордовый поначалу, он медленно разгорался, переходя ко всё более светлым оттенкам красного.
Я завертелась по сторонам, разглядывая пространство, которое столько времени тщетно исследовала на ощупь и — пальцы отбили дробь по совершенно не болевшей макушке — так внезапно и точно измерила в высоту. Впрочем, смотреть было не на что. Каменный мешок тянулся примерно на двадцать метров в каждую сторону и возвышался метра на полтора. Ни окон, ни дверей, ни люков в полу или потолке не было. Абсолютно пустой каменный мешок. Если, конечно, не считать какого-то щедро рассыпанного по полу порошка, в котором я уделалась как чушка, с ног до головы, и который, судя по всему, приняла в темноте за пыль.
Я брезгливо отряхнула ладони, инстинктивно затаив дыхание, чтобы не надышаться непонятной «пылью», но быстро вспомнила, что если она и опасна, то уже всё равно давно осела в моих лёгких и, вдохом больше, вдохом меньше, но своё чёрное дело уже в любом случае сделает.
Свет продолжал разгораться, из бордового сделавшись малиновым. Вставать не имело смысла, широты обзора это бы не прибавило. Хотя, всё и так было отлично видно. Порошок не покрывал весь пол, а был насыпан каким-то узором, состоящим из кругов, прерывистых линий и завитков. Увидеть первоначальные очертания было уже практически невозможно, поскольку большая часть узора оказалась смазана отпечатками ладоней и широкой полосой, вытертой… кстати, что это на мне?
Я вытянула перед собой ноги и после внимательного разглядывания и беглого ощупывания убедилась, что это действительно очень лёгкий, очень мягкий и очень прочный мешок с дырками для рук.
Я улеглась на спину и закрыла глаза, даже сквозь опущенные веки видя красное свечение. Следовало думать логически. Кто я? Нет ответа. Как я сюда попала? Нет ответа. Где это «сюда»? Нет ответа. Каменный саркофаг со светящимися каменными стенами мог находиться где угодно, но до той поры, пока я из него не выберусь, на этот вопрос тоже не будет ответа. Что за рисунок высыпан порошком на камне и почему, судя по следам, я оказалась точно в его центре? Нет ответа. В памяти всплыло что-то смутное о вспышке, наложении и перекрёстках, но за какую-то долю секунды смутные воспоминания превратились в полную абракадабру и рассыпались, оставив после себя один бездонный чёрный провал. Что-то вокруг изменилось. Я приоткрыла глаза и тут же снова их зажмурила. Свечение усилилось, стало ярче и приобрело цвет свежей крови. Я со стоном накрыла глаза согнутой рукой.
Разлёживаться дальше было некогда. Если я не найду выхода, а свет продолжит разгораться, то в какой-то момент я действительно ослепну. Усилием воли заставив себя подняться на ноги, я, согнувшись в три погибели, начала неуклюже стягивать свой «мешок». Мне требовалась вся возможная свобода действий, и передвижение крохотными шажочками с постоянным выдёргиванием ткани из-под ног в это понятие не входило. Оказалось, что лёгкое и тонкое с виду платье на самом деле отлично сдерживало леденящий холод, идущий от камней вокруг. Едва только скинув странный наряд и переступив голыми ногами по полу, я моментально покрылась гусиной кожей и торопливо обмотала сброшенное платье вокруг тела. Хватило всего-то от подмышек до середины бедра, но лучше так, чем совсем ничего.
Под постепенно переходящим из алого в оранжевый освещением я, сощурившись, обходила помещение, простукивая стены и потолок в поисках пустоты. Над узором из порошка, вопреки моим ожиданиям, не обнаружилось ни люка, ни даже намёка на то, что потолочная плита сдвигается. Хуже всего было то, что как раз в этом месте проходил стык двух плит и, поковыряв пальцем скрепляющий его раствор, я пришла к однозначному выводу — здесь ловить нечего. Это снова поставило меня в давешний тупик: не с потолка же я упала. Кто-то меня принёс, бросил в темноте и удалился? К чему такая оригинальность? Если меня хотели оставить здесь навсегда, предварительно чем-то накачали и принесли сюда, то могли бы просто положить, а не швырять на каменный пол. Или это какой-то изощрённый садизм? И что это за фигурная порошковая россыпь? Может, какой-то галлюциноген, от которого я вижу светящийся камень и не испытываю боли от ударов? Может, на самом деле, я по-прежнему лежу на том месте, куда меня швырнули, и всё это — плод моего воображения? Я больно ущипнула себя за плечо. Действительно больно. Пожалуй, я даже перестаралась, вон какое красное пятно осталось. Какая я, оказывается, нежная. И как только не сломалась от двух-то ударов…
Не знаю, сколько я бродила по своему светящемуся узилищу. В какой-то момент свет стал настолько невыносимо ярким, что я закрыла и сильно зажмурила глаза, но он слепил даже через плотно сомкнутые веки. Я брела ощупью, буквально отбивая кулаки, которыми с каждым разом всё слабее удавалось стукнуть по неприступной холодной тверди. В какой-то момент правая нога сама собой подвернулась, я полетела на пол, и, не успев сгруппироваться, смачно проехала голым плечом по шершавому камню. Изо рта вырвался сдавленный крик, а из глаз брызнули злые слёзы боли. Я перекатилась на другой бок, зажав ладонью горячее липкое плечо. Пол подо мной низко загудел, я неуклюже завозилась, намереваясь подняться хотя бы на колени, и инстинктивно открыла глаза, чтобы видеть, что происходит, но в них ударило ослепительно-белое свечение. Камень под ногами вздрогнул, затрясся и я, не удержав равновесие, упала снова. Тело покатилось по наклонному полу. Я тщетно пыталась сопротивляться, обдирая в кровь руки и ноги, и каждую секунду ожидая, что вот-вот неминуемо врежусь в стену, и на этом мои злоключения закончатся навсегда.
Внезапно меня развернуло на полном ходу, щедро протерев кажущуюся крупным наждаком поверхность, подняло в воздух и швырнуло в сторону. Я ударилась спиной во что-то мягкое. Оно легко спружинило, откинув меня назад, но до пола я так и не долетела. Меня начало швырять во все стороны, выгибая и ломая в воздухе. «Мешок», намотанный вокруг тела, слетел, оставив меня голой и полностью беззащитной от ударов. Я смогла только обхватить себя руками и сжаться. Тело превратилось в один сплошной комок боли. Не выходило даже закричать — с каждым новым рывком и ударом у меня из лёгких вышибало весь воздух, и набрать нового не всегда удавалось с первого раза.
Это длилось бесконечно, пока слепящая белизна не заползла под веки, руки разжались, онемевшее тело конвульсивно дёрнулось, голова запрокинулась, и я тряпичной куклой рухнула на пол.
В закрытых глазах разлилась темнота. Ледяной пол блаженно холодил затылок. Весь мой мир сузился до этого ощущения. Я не чувствовала своего тела. Даже стук сердца, громом отдающийся в ушах, казался чем-то незнакомым, посторонним.
— Какой нелепый конец… — с досадой прошептала я треснувшими от движения губами.
Меня выдернуло из сна, как рыбу, попавшую на крючок к начинающему рыбаку, тянущему после первой же поклёвки. Картина сна моментально свернулась, будто пергаментный рулончик и исчезла, оставив после себя ощущение смутного беспокойства. Под простыней оказалось душно, я обливалась потом и надсадно дышала ртом. Так восхищавшая меня поначалу широкая ночная рубашка завернулась винтом вокруг тела и липким коконом пленила ноги. Я заворочалась, освобождаясь из матерчатого плена, перевернулась на спину и откинула простыню с лица. Свежий ночной воздух чудесной прохладой окатил кожу и устремился в лёгкие.
Заснуть снова не получилось. Зато в голову опять набились непрошеные мысли. Удручающие, выводящие из себя, постоянно множащиеся вопросы без ответов стали моими постоянными спутниками в обществе человека, перевернувшего с ног на голову мою спокойную размеренную жизнь, в которой единственным непредсказуемым фактором был Марфин со своим изобретательным дуракавалянием. Кажется с тех пор и наяву, и во сне, я только и делала, что металась в неистовом поиске себя, ответа на вопрос «почему?!», который можно было размашисто поставить на истории моей жизни.