Страница 41 из 41
Люди вняли зову своего соплеменника, стали ждать-дожидаться, когда заснут боги. Но тщетно: денно и нощно светило с Олимпа всевидящее и недремлющее око богов.
— Вот так, дорогой Гриша, — помедлив, сказал Виктор. — Тебе в сотни раз легче, поскольку есть на кого опереться, с чьей помощью добиться удачи. Так что не жди, а действуй. И над собой поразмысли. Полезная штука.
Григорий молчал, задумавшись. Как сложится завтра собрание? Все-таки зря он был резок с Павликом, да и с Гошкой ерунда вышла… Отчего это? Не потому ль, что во всех он копается, всех берется судить — от Ануфриева до тургеневского Рудина, а в себя редко всерьез заглядывает? Прав Витька, совершенно прав.
Любопытно получается, каждый понимает, что любая победа начинается с победы над самим собой, а побеждать себя никак не хочется, других подавай. Пока не прижмет…
— Витьк, — спросил Григорий, — а почему ты притчи богами начиняешь?
— Богами? — Виктор потеребил пальцами острый подбородок. — Да ведь на них легче всего любые наши грехи свалить. Они вместительные и покладистые, боги-то.
— Эх, чуть не забыл! — воскликнул Григорий и полез в карман. — Письмо получил. От Аленки и Алексея.
— Подумаешь, — сказала Зоя, — ты и раньше получал от них письма.
— Раньше письма, а теперь письмо. От них — одно письмо. Поняла? Обещают скоро приехать.
Виктор сокрушенно замотал головой.
— Пропала моя квартира, — сказал он. — На радостях ты сейчас же предложишь превратить ее в парниковое хозяйство.
Все трое рассмеялись.
Григорий и Зоя поднялись. Пора по домам. Завтра собрание, и хорошенько выспаться перед ним, как перед боем, совсем не помешает.