Страница 11 из 125
Судя по дальнейшему ходу событий, эта записка была направлена В.М. Молотову, который, очевидно, запросил мнения наркоминдела. Оно также отражено в архиве. Литвинов, подписавший записку наркоминдела, соглашается с возможными невыгодными условиями трех конвенций, но отмечает, что они связаны с мирным договором с Финляндией и что сейчас мы не сможем добиться от соседей, а тем более от Финляндии согласия на пересмотр мирных договоров. Аннулирование же или нарушение их в одностороннем порядке создало бы для нас такое положение, в серьезности которого Литвин вряд ли отдает себе отчет.
Далее Литвинов разбирает подробно и конкретно все последствия односторонних советских действий в отношении Финляндии. Любопытно, что наркоминдел ставит под сомнение утверждение о большом количестве нарушений со стороны Финляндии или о диверсиях с ее стороны. Он пишет, что лучше и проще вести переговоры с финской стороной по отдельным пунктам конвенций. По ряду вопросов это уже и делается советскими заинтересованными организациями.
На записке Литвинова имеется резолюция В.М. Молотова и А.И. Микояна, предлагающих создать комиссию в составе Н.И. Ежова, М.М. Литвинова, A.A. Жданова и автора записки в НКВД М.М. Литвина и поручить ей дать предложения в течение пяти дней31. Дальнейшая судьба комиссии неизвестна, но вся история с двумя документами 1938 г. показывает, что наркоминдел стремился к урегулированию и нормализации отношений с Финляндией, в то время как ряд других ведомств (и прежде всего НКВД) настаивали на жестких силовых действиях. В конкретной ситуации 1938 г. силовой вариант, судя по всему, не прошел, но несомненно, что столкновения этих тенденций оказало влияние на советско-финские отношения в период, предшествовавший зимней войне.
В начале 1939 г. стали проявляться и изменения в политике СССР. Уже в марте 1939 г. Сталин намекал на XVIII партийном съезде на желательность улучшения отношений с Германией. А после отставки Литвинова и прихода Молотова к руководству внешней политикой страны этот поворот стал принимать реальные очертания. Сталин испытывал все большее недоверие к либеральным западным демократиям, и Мюнхен давал ему дополнительные аргументы. Советское руководство явно брало курс на контакты и возможное сотрудничество с Германией.
В Москве усиливались и старые имперские устремления. Кроме того, переговоры СССР с Англией и Францией все больше заходили в тупик. Сочетание этих противоречивых тенденций и настроений вместе со стремлением избежать вовлечения СССР в военный конфликт и обеспечить его безопасность лежало в основе советской позиции на переговорах с Англией и Францией, а затем и с Германией летом 1939 г., при решении многих международных проблем, последовавших после заключения советско-германского пакта в августе 1939 г.
1 Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 0129. Оп. 17. Д. 345. П. 129а. Л.9. (Далее: АВП РФ).
2 Там же. Л. 10.
3 Там же. Л. 14.
4 Там же. Л. 21–23.
5 Документы внешней политики СССР. М., 1960. Т. XVI. С. 876–877. (Далее: ДВПСССР).
6 АВП РФ. Ф. 05. Оп. 19. Д. 358. П. 22. Л. 37.
7 1939 год: Уроки истории. М., 1990. С. 20.
8 АВП РФ. Ф. 05. Оп. 18. Д. 352. П. 21. Л. 16.
9 См.: ДВП СССР. М„1968. Т. XIX. С. 508.
10 АВП РФ. Ф. 0129. Оп. 17. Д. 345. П. 129а. Л. 5.
11 Был убит в 1934 г. в Марселе вместе с югославским королем Александром I гитлеровскими агентами.
12 АВП РФ. Ф. 098. Оп. 19. Д. 657. П. 141. Л. 240.
13 ДВП СССР. М., 1974. Т. XIX. С. 174.
14 Цит. по: Европа XX века: проблемы мира и безопасности. М., 1985. С. 71
15 ДВП СССР. M., 1977. Т. XXI. С. 128–129.
16 Там же. М„1976. Т. XX. С. 73.
17 Там же. С. 75.
18 Там же. С. 121.
19 См., например, телеграмму советского представителя в Хельсинки 11 мая 1937 г. // ДВП СССР. Т. XX. С. 242.
20 Там же. С. 242.
21 Там же. С. 360, 396.
22 Там же. С. 426.
23 Там же. С. 441.
24 Там же.
25 ДВП СССР. М., 1977. Т. XXI. С. 28, 46, 50–51, 360, 392.
26 Там же. С. 384.
27 Там же. С. 448–449.
28 Там же. С. 684–685.
29 Архив Президента Российской Федерации. Ф. 45. Оп. 1. Д. 178. Л. 37–37.
30 Очерки истории российской внешней разведки. М., 1997. Т. 3. С. 296–309; Воен. — ист. журн. 1998. № 1. С. 54–63.
31 Там же. Ф. 56. Оп. 1. Д. 1339. Л. 1–9.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ФИНЛЯНДИИ
© Т. Вихавайнен
Финляндия относится к числу стран, которые обрели независимость в результате первой мировой войны и революции в России. Среди этих стран она выделялась тем, что уже являлась автономным формированием. Будучи великим княжеством, входившим в состав Российской империи, Финляндия располагала органами самоуправления, которые во многом руководствовались собственным законодательством. Административно с империей ее связывала личность императора, который являлся Великим князем Финляндским.
На рубеже XIX–XX вв. возникла и стала нарастать напряженность во взаимоотношениях между великим княжеством и метрополией, что было обусловлено стремлением последней унифицировать структуру империи, теснее привязать Финляндию к России. Это время сохранилось в памяти финнов и вошло в их историю как "годы гнета". Оно упрочило представление об опасности русского империализма, а также о необходимости упорно отстаивать законные права страны. После обретения независимости к числу основных задач внешней политики Финляндии относились поиски гарантий против угрозы со стороны России. При этом приверженность традиции правового мышления оставалась весьма прочной.
Советское правительство решительно заявило, что отмежевывается от имперской политики своих предшественников, но на практике в годы гражданской войны весьма активно действовало так, чтобы вернуть свои прежние территории и расширить масштабы мировой революции. Последнее, с позиции Финляндии, являлось даже более опасным, чем дореволюционный русский империализм, поскольку идея мировой революции могла найти внутри страны поддержку среди представителей известной "пятой колонны", питательной почвой для которой было наследие гражданской войны 1918 г.
С точки зрения советского правительства Финляндия, которая стратегически находилась особенно близко от Петербурга (Ленинграда) и контролировала острова у входа в Финский залив, стала частью мировой капиталистической системы, стремившейся всеми средствами свергнуть первое в мире социалистическое государство. В 1919 г. английская флотилия предприняла боевые действия против советского флота в районе Койвисто. В период между двумя мировыми войнами советское руководство неизменно считалось с вероятностью капиталистической интервенции. Финляндию оно рассматривало как соседнюю страну, занимавшую важное стратегическое положение, и оценивало ее отношения с другими великими державами, исходя из учета подобной перспективы. При этом взаимоотношения между Финляндией и СССР характеризовались обоюдной подозрительностью, чему способствовали воспоминания о событиях гражданской войны в Финляндии и других, менее значимых вооруженных конфликтах 1918–1922 гг. Вместе с тем Финляндия в межвоенный период в своей внешней торговле, как в экспорте, так и в импорте, переориентировалась на западные державы. Произошедший после Октябрьской революции спад широкомасштабной торговли между Финляндией и Россией не был преодолен. Таким образом взаимные связи между двумя странами оставались весьма незначительными.
В период между двумя мировыми войнами ни от Финляндии, ни от СССР не исходило открытой взаимной военной угрозы. Не возникало у них и спорных территориальных проблем, аналогичных тем, что имели место между Советским Союзом, Польшей и Румынией. Тем не менее финляндско-советские отношения в лучшем случае можно было назвать как прохладные и отчужденные.