Страница 29 из 126
В те поры вполне понятна была бы тревога в письмах, вполне уместно упоминание о перенесенных опасностях. Но крымовские письма спокойны, как его повесть и как она — легки, просты, непорочно чисты и в каждой строке деловиты.
Трудно читать без волнения его настойчивые просьбы, адресованные своим родным, позвонить таким-то и таким-то, разыскать таких-то и обязательно сообщить им, что их сыновья и братья, товарищи Крымова по части, живы и здоровы. Или — обязательно прислать письма тем из его товарищей, кто растерял семьи и завидует получающим нести из тыла.
«Давно я не был в таком коллективе, где бы я чувствовал полную связь и спайку с товарищами, несмотря на все их различие. Это отнюдь не ангелы, но это мои настоящие товарищи, боевые. У нас общая судьба. Это очень много значит». Этим бесхитростным высказыванием Крымов открывает нам всю характерную свою особенность как писателя, весь свой, как бы сказать, «секрет», всю тайну своей творческой индивидуальности.
«У нас общая судьба».
У него, у Крымова, всегда была общая судьба со своей страной, с ее народом. В дни мира Крымов был инженером — писал повести, в дни войны он сражался, ибо что же иное мог делать передовой патриот, как не взять на свои плечи самое важное и трудное в трудные для родины дни?
Делал он это так же просто и спокойно, как и все в своей жизни. Не много знаем мы писем, проникнутых светлым крымовским оптимизмом и подлинной любовью к родине и к своим товарищам.
И как характерно, что его последнее, оставшееся незаконченным письмо обрывается на фразе, посвященной тоже не себе, а другу. «Сейчас подошел ст. политрук Гриднин и сунул мне два печенья. Откуда он их достал, не представляю. Но не съел, а принес мне».
Крымов как бы даже удивлен такой лаской в трудный момент и не ленится упомянуть о ней, в том последнем письме, которое набрасывает, находясь в окружении. И это тоже крымовская черта. О людях, о людях, больше о людях — только в них он хотел найти себя.
Юрий Крымов был молод как писатель, но очень монолитен. Его короткая литературная жизнь заслуживает внимательного и любовного изучения, а сам он, как человек, надолго сохранится в памяти знавших его своей чистотой, прямотой, мужеством и благородством.
1944
Книга о Порт-Артуре
Осада и падение Порт-Артура принадлежат к числу событий, интерес к которым не ослабевает с годами. Надо всячески поэтому приветствовать выход в свет исторического повествования А. Степанова «Порт-Артур», созданного на основе личных впечатлений и переживаний автора, участника порт-артурской обороны. Книга А. Степанова обладает несомненными художественными достоинствами. Всем своим содержанием она напоминает читателю о той огромной дистанции, какая существует между Россией эпохи Порт-Артура и Россией эпохи Сталинграда.
Вскоре после капитуляции Порт-Артура В. И. Ленин писал: «Безвозвратно канули в вечность те времена, когда войны велись наемниками или представителями полуоторванной от народа касты… Войны ведутся теперь народами, и потому особенно ярко выступает в настоящее время великое свойство войны: разоблачение на деле, перед глазами десятков миллионов людей, того несоответствия между народом и правительством, которое видно было доселе только небольшому сознательному меньшинству».
И далее:
«Падение Порт-Артура подводит один из величайших исторических итогов тем преступлениям царизма, которые начали обнаруживаться с самого начала войны и которые будут обнаруживаться теперь еще шире, еще более неудержимо… Царизм оказался помехой современной, на высоте новейших требований стоящей, организации военного дела, — того самого дела, которому царизм отдавался всей душой, которым он всего более гордился, которому он приносил безмерные жертвы, не стесняясь никакой народной оппозицией».
«Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению», — так формулировал В. И. Ленин свои выводы о капитуляции Порт-Артура.
Надо оказать, что большинство авторов, и русских и иностранных, писавших с театра русско-японской войны, высоко оценивали качества русского солдата и среднего офицерства. В широко известной у нас и за рубежом книге «Осада и сдача Порт-Артура» английского военного корреспондента Э. Ашмед-Бартлетта, состоявшего при армии генерала Ноги и выражавшего явные симпатии японцам, встречаются целые страницы восхищения храбростью и боевой инициативой русского солдата. Корреспондент не скрывает своего удивления перед тем, как мало сделало русское командование для настоящей защиты крепости. Еще откровеннее другой англичанин Б. В. Норригаард в своей книге корреспонденций «Великая осада Порт-Артура и его падение». Что касается русских авторов, то и они в громадном своем большинстве склонялись к убеждению, что войну за Порт-Артур проиграли военные деятели царской России, а не русская армия. Порт-артурские события как бы измерили глубину пропасти, существовавшей между народом и царским правительством.
Книга А. Степанова «Порт-Артур» рисует нам трагедию Порт-Артура изнутри, от лица ее доблестных защитников, и является как бы иллюстрацией к тем выводам, какие сделал великий Ленин еще в те далекие годы.
Книга А. Степанова «Порт-Артур» принадлежит к тому же популярному жанру художественно-исторической повести, что и «Цусима». Книга Новикова-Прибоя стала образцом того, как разрозненные впечатления отдельного участника крупного исторического события перерастают в эпический сказ, в голос своей эпохи.
Книги этого жанра, конечно, ближе всего к воспоминаниям. Это — своеобразный доклад потомству о пережитом и передуманном, но не только с точки зрения своего личного опыта, а как бы от имени множества людей, глядевших на события с тех же самых позиций, что и автор.
Матросу Новикову-Прибою, участнику цусимской битвы, вполне удалось создать грандиозную эпическую панораму одного из самых трагических событий военно-морской истории царской России. На фоне разложения правящих и командных верхов автор показал читателю беззаветный героизм матросов и молодых офицеров в борьбе с сильным и хорошо вооруженным противником. Они не победили при Цусиме, но они могли и должны были обязательно победить, если бы сделано было все для использования их стойкости и героизма.
Несколько лет тому назад, познакомившись с рукописью «Порт-Артура», А. С. Новиков-Прибой прислал А. Степанову теплое, дружеское письмо, в котором настойчиво советовал продолжать работу: «Придет время, и ваш труд будет оценен по достоинству, — писал он, — ваша книга не может не получить самого широкого признания». И действительно, советский читатель по достоинству оценивает идейно-политическую и художественную ценность работы А. Степанова.
Участнику порт-артурских событий А. Степанову вслед за Новиковым-Прибоем удалось рассказать о другой трагедии 1904–1905 годов — обороне и сдаче Порт — Артура. На том же социальном фоне авантюризма и продажности старших начальников, таких, как Стессель, Фок, великий князь Кирилл, он показывает подвиги рядового русского воина, солдата и моряка, и той части среднего и младшего офицерства, которое не отделяло себя от народа и его судеб.
Порт-Артур пал, но он мог обороняться и мог быть не сдан — вот к какому выводу приходит автор.
Автор в то время был еще подростком, однако неотлучно присутствовал на батареях, которыми командовал его отец, исполнял при нем обязанности связного и ординарца, помогал солдатам и артиллеристам. В 1914–1918 годах А. Степанов был уже офицером лейб-гвардии стрелковой артиллерийской бригады и провел всю войну строевым артиллерийским офицером. После Октябрьской революции А. Степанов по выборам временно исполнял должность командира бригады. Перейдя сразу же в Красную Армию, он участвовал в боях под Нарвой 23 февраля 1918 года; всю гражданскую войну работал в различных артиллерийских частях и организациях.
Знание жизни в Порт-Артуре и вообще быта русского офицерства старого времени весьма помогло А. Степанову в его работе.