Страница 2 из 15
– Спасибо, Рыжий, я уже знаю.
На экране компьютера что‑то взрывалось и горело. Бесшумно. Мальчик лет одиннадцати отвернулся от этого захватывающего действа лишь на секунду, сказал:
– Ну щас, ну щас, у меня тут патроны кончаются… – и снова застучал по клавишам, порулил куда‑то мышкой.
– Не торопись, Ленечка, у нас есть время, – ласково сказал Князь.
Возле уютно потрескивающего камина стоял прозрачный стеклянный столик, а на нем стакан с мутновато – черной жидкостью – кофе с мускатом. За кофе протянул руку третий из «ребят» – здоровенный мужчина лет сорока, в отлично сшитом, но чуть броском костюме. Зеленоватый оттенок пиджака, сочетался с галстуком светлого, почти салатного цвета. Темным с проседью волосам здоровяка отсвет галстука придавал оттенок болотной тины. Словно топором вырубленное, рано покрывшееся морщинами лицо с чуть раскосыми глазами; жестокая складка возле углов губ выдавали характер властный и нетерпеливый.
– У нас много времени, Князь? Может быть, я не нужен сегодня?
– Ты очень нужен сегодня, Робертас.
Князь произнес имя нарочито правильно, не так, как записано в паспорте, а так, как значится в многочисленных, правда давно отправленных в архив рапортах о боевых операциях. Роберт Юшкаускас, или, как его чаще называли в этом городе, Прибалт, любил уважительное обхождение, и терпеть не мог, когда кто‑то насмехался над его отчетливым акцентом – долгие согласные, и слишком шипящее «с». Правда, в этом городе давно уже никто не рисковал насмехаться над Прибалтом.
Юшкаускас отхлебнул кофе и поморщился, непривычный, а вернее неспособный к оценке тонких вкусовых ощущений.
– Мои эстонцы ждут в аэропорту, Князь. Одеты в милицейскую форму.
Мальчик расхохотался. Так искренне и звонко, что стучать по клавишам уже не мог, и немедленно на мониторе расцвел бело – красный взрыв, который сменился черным полощущимся на ветру флагом с объемными черепом и костями. «Гейм овер», подумал Князь. И это хорошо, что Ленечка так бестрепетно позволяет себе проиграть в дурацкую компьютерную стрелялку. Полезно, когда основы взрослой жизни познаются ребенком в игровой форме. Легче воспринять действительность.
– Почему эстонцы, дядя Прибалт?
Прибалт обернулся в недоумении. Если в город прибыл Князь, и срочно просит приехать в отель, наверное, Князю виднее, что за дети тут тихо сидят в уголке. Значит, так надо. Но если эти дети задают вопросы Прибалту… Юшкаускас присмотрелся повнимательнее. Ребенок был худощав и довольно заморен с виду. Костюмчик, похожий на маскарадное одеяние юнги, шит у итальянского киндер – модельера. А гладкие волосы цветом, разрез глаз, форма носа кого‑то смутно напоминают.
Прибалт улыбнулся подростку, потом Князю, стараясь показать, что не жлоб, что шутку понимает.
– Вот, Ленечка, – сказал Князь: – наш друг Прибалт предлагает своих эстонцев. Люди они надежные и очень проворные в стрельбе. Одетые в милицейскую форму, они производят арест в аэропорту, а потом везут на бензоколонку, есть у них такая, и там в подвале, добывают информацию…
– Глупо! – радостно выпалил Ленечка, – Очень даже глупо и нелепо. Мы же не бандиты, дядя Прибалт!
– В подвале не бензоколонки, – нервно хрустнув пальцами, поправил Юшкаускас, – а в подвале автомойки…
Юшкаускас смотрел прямо в глаза мальчику, и во взгляде его было нечто, что давно уже отучило каждого в этом городе говорить «Глупо, дядя Прибалт!». Это хорошо, подумал Князь, это полезно. Пусть Ленечка почувствует, в чем разница между злодеями, которых он каждый день в своем компьютере, ноутбуке, телефоне сводит на нет, и таким вот дядей Прибалтом. Но Ленечка, похоже, не прочувствовал.
– Всегда и обо всем можно договориться! – назидательно объяснил он Юшкаускасу, который невольно посмотрел на колышущийся за спиной ребенка пиратский флаг: – Верно, дядя Князь?
– Молодец, Ленечка! И спасибо, Робертас. Я высоко ценю твоих эстонцев, но сегодня они нам не нужны.
– Цель берет такси в аэропорту, – скромно сообщил Рыжий. Внимательно, без единой улыбки он выслушал всю беседу, и – Князь знал это – при необходимости сможет повторить слово в слово.
Прибалт поставил стакан на столик и поднялся в полный рост. Он был высоченный и квадратный, похож на крестьянина, который приехал на выходные в город, надев лучший костюм и положив в карман все сбережения, которые обычно хранит за притолокой. Но Князь знал, что внешность обманчива, что Прибалт очень хорошо умеет и слушать, и понимать. Иначе бы Князь не обратился к Прибалту.
– На шоссе из аэропорта его тоже ждут, – литовец пожал широкими плечами: – За рулем мастер спорта по автокроссу. Рядом специалист по слежке, и по электронным спецсредствам. Мои латыши.
– А я уж думал, латышские стрелки… – ехидно заметил Ленечка.
– Какой у тебя развитой ребенок, – сказал Юшкаускас, пытаясь отгадать, отчего цвет волос малолетнего наглеца кажется знакомым. И вспомнил. И сразу понял, почему в просторной, жарко натопленной гостиной воцарилась неприятная тишина. Рыжий чуть неодобрительно покачал головой. Это ж надо такое ляпнуть…
– Это не мой сын, – сухо заметил Князь. – Ленечка, ты выключи игру. Мы сейчас уже на старте.
– Сестра уехала, – пояснил Ленечка, все с той же непосредственностью повернувшись к Прибалту спиной. И, наклонившись над клавиатурой, продолжал обращаться именно к нему, по – свойски, по – приятельски. – А дядю Князя попросила присмотреть. А у него вдруг дела. Я поканючил, и он меня с собою взял…
Очень раскованный пацан, подумал Юшкаускас, мы такими не были. Почему‑то вспомнилась ему сказка, давно, еще на бабкином хуторе слышанная, про смелого литовского рыцаря, который забрел в хрустальный замок, а там два черта старых, и один чертененок. Ерунда, суеверие.
– Цель поменяла такси.
– Снимай наше наблюдение, Рыжий. Дальше его поведут отлично подготовленные латыши нашего друга Робертаса, – сказал Князь и слегка даже поклонился, как и полагается гостю, не желающему лезть в чужой монастырь со своим уставом. – Одевайся, Ленечка, потеплее. Сестра просила, чтобы я последил. И я послежу.
– А вы не боитесь, дядя Князь? – мальчик сегодня, может оттого, что очень в первом часу ночи спать хочется, явно напрашивался на воспитательный окрик. – Не боитесь, что ваша Цель нырнет в метро, и уйдет от ребят на машине, будь они хоть Шумахерами?
Князь усмехнулся, потрепал мальчишку по голове, а потом залепил не очень сильный, но чувствительный щелбан прямо в дерзко задранный нос.
– Лажанулся. В этом городе метро закрывается не как у всех нормальных людей, а на час раньше, потому что жадные, электричество экономят. Книжки надо читать, а не только интернет… Шарф не забудь. Не «ну – у», а не забудь шарф. Рыжий, проследи.
Ленечка не обиделся. Потирая нос, выбежал в переднюю, саму по себе размером со среднестатистическую отельную гостиную, и стал там с грохотом искать ботинки. Сестры нет, и он нарочно наденет лыжные, в них удобнее, и никто не переспорит.
– Я не понимаю, – тихо, но твердо сказал Юшкаускас: – я не вижу смысл.
Когда обычно невозмутимый Прибалт волновался или злился (что, в общем‑то одно и то же), его вполне правильная речь начинала напоминать тайную исповедь в католическом костеле, зловещую и свистящую. Многим знание этой несложной приметы спасало здоровье, а порой и жизнь.
– Ты играешь в шахматы, Робретас? – так же тихо спросил Князь: – Ведь играл. В лихой юности ты ходил в чемпионах округа, верно? Так скажи мне, можешь снять пешку с доски, Робертас? Вот представь себе, идет партия. Тебе очень нужно, чтобы этой пешки на доске не было. И ты протягиваешь руку и убираешь ее, бедную. Ты так поступишь, Робертас? Есть в этом смысл?
Бледные щеки Юшкаускаса залились краской. Но Князь есть Князь.
– Ты знаешь, кто я такой, Робертас. Если бы я хотел, чтобы этого человека убили, или выбили из него информацию, я бы не приехал сам и тебя беспокоить бы не стал. Я нашел бы людей, которые сделают. Но мне нужно не это. Мне нужно, чтобы перед приехавшим в этом городе не открылась ни одна дверь. За остальные города этой маленькой планеты я и так спокоен. Но здесь мне нужна твоя помощь, Робертас. Без твоего слова здесь не открывается ни распоследний притон, ни приемная губернатора.