Страница 5 из 14
– За успешное выполнение важного задания командование флотом присваивает вам звание мичмана…
– Служу… – начал было Андрей по уставу, но его перебил Нефедов.
– Тем более, что служите уже шестой год на флоте, мичман, – пожал ему руку капитан.
3
Длинная цепь вагонов и платформ с военной техникой, судорожно дергаясь, остановилась. Один за другим лязгнули буфера, над разрушенным полустанком разнесся пронзительный гудок паровоза.
В офицерском вагоне эшелона у окна сидел капитан фон Гросс и просматривал газету «Фолкишер беобахтер».
– Что там, доктор? – спросил он, не отрываясь от чтения.
– Кажется, ремонт пути, – ответил ему попутчик в чине лейтенанта. Он высунулся из окна и всматривался, что происходит впереди.
Вошел офицер в галифе, нательной рубашке и с полотенцем в руке. Он высказал предположение:
– То ли бомбили, то ли это…
– Партизаны, вы хотите сказать, Карл? – взглянул на него фон Гросс.
– Именно это я и хотел сказать, герр капитан, – вошедший надел китель с погонами обер-лейтенанта, застегнул пуговицы и присел к столику.
Дверь купе отворилась и на пороге возник молодой ефрейтор. На его пилотке красовался значок эдельвейса. Он разлил в чашки кофе, открыл бутылку коньяка и уже в дверях его остановил голос фон Гросса:
– Подайте нашему доктору сливки, Вальтер.
– Да, вы правы, герр капитан, по утрам я воздерживаюсь от спиртного, – кивнул лейтенант, соглашаясь с командиром.
Обер-лейтенант усмехнулся и налил себе полную стопку коньяка.
Вернулся Вальтер, поставил банку со сливками перед военврачом и вышел.
Поезд тронулся, опять загремели буфера, и тишину вновь разорвал крик паровоза.
– Ну вот, наши навели порядок, – удовлетворенно отметил лейтенант.
– Итак, Карл, вы говорили о партизанах… – оторвался от газеты фон Гросс. Налив в кофе немного коньяка, сделал глоток. – Не думаю, что это партизаны… Если они и есть, то с ними быстро будет покончено, господа, – продолжил он. – Наши войска уже под Москвой, Ленинградом, заняли Украину, Белоруссию, Прибалтику… Крым тоже наш, господа…
– За исключением Севастополя и Керчи, герр капитан, – усмехнулся Карл.
– О, это дело еще нескольких дней, обер-лейтенант. Слушайте… – взял в руки газету фон Гросс: – «… Севастополь перед нами. Но дело в том, что все подходы сильно минированы русскими. Через несколько дней это последнее препятствие будет устранено и Севастополь падет»…
– Но пока идут очень тяжелые бои и на Ак-Монайских позициях, по направлению к Керчи… – вставил военврач. – На предыдущей стоянке я оказывал помощь раненым оттуда. Наши войска, говорили мне, с огромными усилиями пробиваются через боевые порядки русских к Керчи, герр капитан.
– Эта оборона также будет вот-вот сломлена, господа, – уверенно ответил капитан. Он снова налил в кофе коньяка, посмаковал и удовлетворенно заключил: – Генерал фон Манштейн сказал, что уже на днях освободит Керченский полуостров, чтобы затем всеми силами обрушиться на Севастополь.
– Да, но жертвы… очень много раненых оттуда… – вздохнул врач.
– У нас приличный опыт войны в горах Югославии, Албании, Греции, господа, – самодовольно отметил фон Гросс.
– Правда, что вы до войны путешествовали по Кавказу? – спросил лейтенант.
– Путешествовал, бывал там как турист, – ответил капитан.
– Крым нам тоже знаком, доктор, – подлил в свою чашку спиртное обер-лейтенант и уставился в окно, за которым колыхалось кукурузное поле.
Поезд шел, останавливался, лязгая сцепками, и снова полз на восток.
Фон Гросс склонился над развернутой картой Крыма. Он внимательно изучал пометки на ней, районы южного берега полуострова: Алушта, Гурзуф, Ялта, Алупка, Симеиз. Подняв голову, усмехнулся скептически и черкнул две стрелки, упирающиеся в Севастополь и Керчь.
– Да, я прав, господа. Эти два города – мизер по сравнению с той обширной территорией Крыма, которую уже заняли наши войска.
– Допустим, – скучающе кивнул обер-лейтенант, глядя на серую полевую дорогу вдоль железнодорожного пути.
– А теперь представьте, что мы уже на Южном берегу Крыма. Скажите, что вы видите там? – спросил капитан, раскрывая справочник.
– Море, горы, санатории, я полагаю, герр капитан, – ответил военврач. Он лежал на полке и сверху смотрел на карту.
– Сопротивление местного населения я вижу там, – скривился в усмешке Карл.
– Не исключено, господа, не исключено. Но вы забыли о музеях, картинных галереях! А дворцы? Ливадийский царский, Воронцовский графский, Юсуповский, Кич-Кинэ, многие другие… А ханский дворец в Бахчисарае… – немного помолчав, фон Гросс мечтательно сказал: – Картины Айвазовского в Феодосии… – и перевернул страницу справочника.
– Неужели вы думаете, герр капитан, что русские не эвакуируют эти ценности? – хмуро поинтересовался обер-лейтенант.
– Будем надеяться, что не все, господа, не все, – покачал головой капитан и замолчал. Только стук колес да дребезжание и скрип вагона нарушали тишину в купе. Наконец фон Гросс, не отрывая глаз от страниц книги, мечтательно заговорил:
– В Керчи имеется историко-археологический музей мирового значения, господа. Его сокровища, пишет доктор Кляйн, не имеют цены в денежном выражении…
Обер-лейтенант оторвался от окна, взглянул на капитана и хмыкнул. Затем вяло произнес:
– Допустим. А нам, альпийским стрелкам, что до этого?
– Твое настроение в последнее время мне что-то совсем не нравится, Карл. Веселее, увереннее смотри вперед, дружище, – короткая кривая улыбка промелькнула на лице капитана и сразу исчезла.
– Помните, в Греции? Мы захватили почти все острова. Итальянцы тоже. И чтобы их сохранить, нам приходится держать там парашютистов, морских десантников, альпийские отряды, в числе которых был и наш, целые эскадрильи самолетов… – обер-лейтенант достал сигарету, прикурил, швырнул спичку в окно, за которым виднелась свинцовая гладь Сиваша и, вздохнув, закончил: – А здесь просторы…
– Что ты хочешь этим сказать, Карл? – уставился на него фон Гросс.
– Нам понадобится очень много войск, чтобы держать занятые территории в своей власти, – ответил тот.
– У нас за плечами многомесячная безукоризненная работа в горах, Карл. Разве это не убедительное доказательство способности навести свой порядок и здесь?
В свете осеннего дня, струившемся сквозь окно купе, улыбка Карла была почти неуловима. Он ответил:
– Да, все это убеждает, конечно…
Состав сбавил скорость, медленно покатил мимо низких домов.
В дверь купе постучали, и фон Гросс крикнул, чтобы входили.
На пороге вытянулся унтер-офицер.
– Разрешите доложить, герр капитан, наш поезд приближается к Симферополю. Какие будут приказания?
– Подготовиться к выгрузке, Вайсер, и ждать, пока я не получу указания командования на месте.
В Симферополе капитан фон Гросс получил приказ срочно явиться к бригадефюреру СС Штумпфу. Его резиденция находилась при штабе командующего оккупационными войсками в Крыму Енеке и генерального комиссара Крыма Фрауэнфельда на Гоголевской улице.
В приемной эсэсовского генерала находилось несколько офицеров в ожидании аудиенции. Капитан фон Гросс поздоровался и представился сидящему за столом адъютанту.
– Бригадефюрер примет вас, как только освободится, – сказал тот и указал на свободный стул.
Вскоре из кабинета бригадефюрера вышел полковник, а адъютант тут же пригласил фон Гросса:
– Прошу вас, герр капитан…
Фон Гросс вошел в кабинет генерала, и в этот миг раздалось громкое:
– Воздушная тревога! Воздушная тревога! Всем спуститься в подвальные помещения!..
Приемная опустела, все присутствующие спешно устремились вниз, где цокольная часть здания была приспособлена под бомбоубежище.
– Останемся в кабинете, капитан, – сказал Штумпф. – Этот налет не причинит нам беспокойства, я думаю… – он посмотрел тяжелым, мрачным взглядом на подчиненного. Затем взял указку и подошел к крупномасштабной карте Крыма, висевшей на стене. – Подойдите сюда и слушайте меня внимательно, капитан фон Гросс.