Не вернуться никогда

— Твой пати что же, нарушил клятву верности кэйвингу? — допытывался Ротбирт. Ратэст качнул головой:

— Пати Окто не клялся кэйвингу Гатара. А верен был лишь себе, да своему слову… И мне нечего вспомнить о нём худого! — с вызовом закончил он.

— Похоже, он вас досыта кормил краденым! — бросил Вадим. Хотел ещё добавить что пообидней, но Синкэ повысил голос:

— Хватит перекраивать прошлое! Едем, да поживей! Этих приберите, — кивнул он людям на убитых, — да покрепче привалите камнями. Нам тут ещё шатунов ночных не хватало!

* * *

Дни пришли тёплые, почти летние — не верилось, что это зима. В один из таких дней Вадим и Ротбирт верхом забрались в лес, где песчаный берег мыском выдавался в речной плёс. Быстрое прохладное течение завихривалось водоворотами на стремнине, речные берега кипели зеленью. Расседлав коней, мальчишки пустили их на траву, а сами, раздевшись, улеглись на прогретый песок у воды. Ротбирт закрыл глаза, положив голову на руки:

— Буду лежать, пока не выжарю из себя все дожди, — весело сказал он. — Ух!

Вадим кивнул. Он сидел в своей излюбленной позе — обхватив руками колени. Было жарко, дремотно… Небольшая разноцветная птичка с длинным тонким клювом, бешено работая крыльями, зигзагом промчалась над водой, взмыла на миг вверх, молнией спикировала вниз, в воду и, выхватив рыбу с себя размером, взлетела на веточку над водой. Усевшись там, с крайне воинственным видом огляделась по сторонам, гордо пискнула и принялась за добычу.

Вадим улыбнулся.

— Нравятся мне эти птички — зимородки, — сказал он. — Кругом холод, а он выводит птенцов. Рыбина больше него — а он её тащит. Быстрый, как твоя стрела. А попробуй отнять что — умрёт, не отдаст! Легко быть смелым, когда ты большой и сильный. А если маленький и слабый? — Вадим примолк, нагребая песок на ноги. А потом вдруг спросил: — Ну-ка, так у вас сказали бы?

Смотри, зимородок,

Воин надводный,

Мечами крыльев

Ветер режет!

Клюва копьём

Врага пронзает

Воздушный владыка.

Мал воин ростом,

Велик отвагой

Всесокрушающей…

— Ого! — воскликнул Ротбирт вроде бы со смехом, но глаза его смотрел на друга удивлённо и любовно. — Ты никак, пока я спал ночами, побывал в гостях у богов, и они тебя кое-чему научили?

— Нет, — Вадим пожал плечами и улёгся на песок. — Сложилось вот… сам как-то. смотрел на зимородка и говорил.

Приподнявшись на локте, Ротбирт внимательно разглядывал Вадима:

— А скажи мне, друг, — медленно начал он, — что ты станешь делать, когда мы покончим с Юргул и клятва отпустит нас? Поедешь искать своего друга?

Вадим щурился на солнце. Со стороны могло показаться, что он просто греется и ни о чём не думает. Но вот он раскрыл глаза шире — и Ротбирт увидел, что в его глазах — жестокость.

— Может, эти данвэ живут далеко. Может, и правда на небе, — медленно говорил Вадим. — Но я хочу увидеть, как тонут их золотые гробы, Ротбирт. А потом хочу подержаться за их глотки там, где они чувствуют себя в безопасности… Думаю, что, если Олег жив, то и он… — Вадим не договорил.

— Пожалуй, я пойду с тобой, — сказал Ротбирт. — Но кто на море способен спорить с золотыми кораблями?

— Сперва я думал об Инго с Эргая… — протянул Вадим. — Но мне думается, сейчас кэйвинг Эргай не пойдёт в море. Ему важно удержать своё, — пусть боги ему помогут, но нам он не помощник…

— Может быть, кэйвинг Эндойна Рэнэхид сын Витивалье? — спросил Ротбирт. — У него двадцать пять скид. И его слова уже громко звучит вдоль берегов…

— Может быть… — задумчиво согласился Вадим. — Но веришь ли, я… боюсь.

Ротбирт подавился воздухом, как чёрствым куском:

— Чего?!

— Оскорбить Синкэ, — просто сказал Вадим. — Веришь ли, — повторил он, — но этот твой… кровный враг очень хороший парень.

— Поэтому ты не дал клятву и отсоветовал это мне? — вспомнил Ротбирт.

— Да… — Вадим вздохнул.

Они умолкли надолго. Ротбирт поднялся, легко разбежался по песку и, взлетев в воздух, вошёл в воду, как хороший клинок при колющем ударе. Его голова с волосами, ставшими чёрными от воды, выскочила на середине реки. Мальчишка нарочно давал стремнине увлечь себя, а потом выгребал в тихое место сильными, точными гребками — играл с рекой, побеждая её. Наверное, подводные девы с несытым вниманием следили за купающимся мальчиком… но яркий полдень — не их время.

Ротбирт плавал довольно долго… пока не увидел, что Вадим стоит на коленях — лицом в сторону леса, в крайне напряжённой позе. Даже спина выдавала какое-то нехорошее напряжение.

Выжимая волосы, Ротбирт подошёл к другу и опустился на колено. Тихо спросил:

— Что случилось?

— Собака, — буркнул Вадим. — Там, в лесу, лаяла собака.

— Откуда тут взяться собаке? Разве что какой охотник забрёл…

— Вот именно — неоткуда, — согласился Вадим, и Ротбирт понял, что друг имеет в виду:

— Да брось, клянусь луком Вайу! Ты же только лай слышал, ты не видел его… (1.)