Страница 103 из 122
Вадомайр вздрогнул — комнату вдруг наполнил слитный шорох. Вошедшие в комнату — один за другим — пати, человек десять, поднимали в потолок обнажённые клинки. А Ротбирт сказал:
— Я всё сделаю, брат. Всё сделаю.
* * *
Вадомайр спешил. Но на скид он всё-таки отобрал восемь десятков лучших ратэстов. У него были не очень хорошие предчувствия… и, пока "Аврора" готовилась к выходу, он решил наведаться за город. В священную рощу.
Он шёл сюда в доспехах, при мече, со щитом, неся на руке крылатый шлем. Мальчишка раньше не обращался к богам — Вадим нашёптывал, что это всё чушь, а Вадомайр напоминал, что боги глухи к мольбам и равнодушны к жертвам — и помогают лишь тем, кого сами сочтут достойным. Их помощь можно заслужить — как почётное место при отважном вожде — отвагой, умом, силой. Но её нельзя купить или выпросить.
И всё-таки он шёл. Слишком уж высоки были ставки в начинающейся игре в кости… в кости — Вадомайр усмехнулся двусмысленности сказанного. Шёл не просить, а просто известить богов о том, что затеял он — "чужеземец в чужой стране", если так можно сказать, пятнадцатилетний властитель Йэни Асма…
…Одни боги знают, как атрапаны, жившие в роще, обходились с ясенями, растущими тут — но за месяц саженцы вымахали в десятилетние деревья. Вадомайр на ходу достал Сына Грома, поднял его остриём к небу, светившемуся в проёмах густой листвы. И посмотрел туда же — в синеву.
— Что я могу вам сказать, чего вы бы не знали сами? — спросил он. — Нечасто вы снисходите до своих детей. но худо — совсем не вспоминать, что жители земли — ваша кровь. Если ты возьмёшь и меня на свой двор, Дьяус — я тебе это и в глаза скажу. Не слишком-то много нам помощи от тебя — да мы и не жалуемся, обходимся и сами. Но большие силы сегодня воздвигаются на нас. И большие силы, чем просто большие… Жертв я вам не предлагаю. Когда мы поднимем наши мечи, вы и так получите немало воинов не из самых плохих, говорю я тебе. Так взгляните на нас, на своих детей…
* * *
— Дромон! — закричал Дан. Он сидел на форштевне, обхватив босыми ногами шею конской головы, украшавшей нос. — Дромон, Вадомайр!
Передав весло сменщику, Вадомайр пробежал на нос и перегнулся через борт. В паре перестрелов от идущего скида ворочал двумя ярусами вёсел дромон — завитые нос и корма, выступающий таран, раззолоченные борта говорили о том, что это корабль южан. Он мог быть и военным и торговым.
Мальчишка плюнул за борт и лениво потянулся, без слов показывая, что ему нет никакого дела до гостей порта. Он уже возвращался на своё место, когда до скида донёсся размытый расстоянием истошный крик:
— На помооооо…
Голос был девичий и оборвался так, словно кричавшей заткнули рот. Но главное — кричали по-анласски.
Вадомайр насторожился. Помедлил секунду. И махнул кормчему:
— Подходим! Вооружайся посменно, давай!
Вскоре на скиде, подошедшем напересечку к дромону, все уже были вооружены. Вадомайр, затягивая шнуровку кольчужного шарфа, уже неотрывно смотрел на южный корабль. Там не ускоряли движения вёсел, но вдоль борта, по которому шёл скид, встали воины в чалмах поверх островерхих шлемов, кольчугах, со щитами… Если судно и не было военным, то воинов на нём всё-таки хватало.
— Сто-ой! — прокричал Вадомайр, поднимая руку. — Суши вёсла!
— Ты кто такой, чтобы останавливать нас? — спросил по-анласски молодой воин с высокомерным лицом и бородкой, покрашенной алым.
— Ты возле наших берегов, и спрашиваю тут я! — лязгнул перчаткой о меч Вадомайр. — А я слышал с вашего корабля крик о помощи на нашем языке. И я не глухой. На вашем дромоне — анласская девушка!
— Это так, — согласился хантари. — Но мы её честно купили на рынке в твоём благословенном городе, да процветёт он на тысячу тысяч лет и ещё три года! Да поразит меня гневом Великая Мать — ведь я не узнал тебя сперва, о великий воин, могучий вождь Вадомайр, достойный своей грозной славы…
— Много слов, — резко оборвал его Вадомайр. — Вы купили девушку? Где? У кого?
— Разве я посмел бы лгать тебе, о доблестный…
Крик, оборвавшийся мычанием, нарушил новую длинную цветистую тираду в самом начале — на этот раз мальчишеский крик:
— Не верь ему, кэй…
Вадомайр, сощурясь, посмотрел в лицо хантари. Следовало ожидать — поймать его взгляд было не легче, чем удержать в ладонях клочок тумана.
— Торговые бирки, — Вадомайр выбросил вперёд ладонь. — У тебя там, как я слышу, не одна девчонка. Не худо будет убедиться, что ты в самом деле обзавёлся лэти из анласов, как говоришь, а не…
Хантари склонился — и вдруг что-то гортанно взвизгнул. Над бортом выросли лучники — и стрелы со свистом посыпались на палубу скида, ударяя по броне, скамьям, борту и вскинутым навстречу щитам.
— Ложь и измена! — сипло заорал кто-то. — Убьём их всех!
Вадомайр был вполне согласен с кричавшим. Дан прикрыл кэйвинга щитом; сам Вадомайр схватил дротик — и кормчий дромона рухнул на палубу с пробитым горлом. Анласы ответили на стрелы стрелами, и южан смело с борта, словно частым веником — кого на палубу, кого между замерших вёсел. Второй залп пошёл в небо — и оттуда стрелы обрушились на палубу дромона, как град.
Ратэсты уже лезли на палубу корабля. Вадомайр прыгнул вперёд и вверх, подтянулся на руках и, подставив налокотник под саблю, ударом стального кулака отшвырнул бросившегося на него воина. Спрыгнул на палубу, выхватывая меч и перебрасывая на руку щит.
Ратэсты почти молниеносно смяли тех, кто ещё пытался сопротивляться. Вадомайра интересовал лишь хантари — кэйвинг очень надеялся, что крашеный лжец не угодил под стрелу.
Не угодил. И стоял у лестницы на мостик, закрывшись круглым медным щитом и отведя руку с саблей. Вадомайр подошёл к нему, щитом отстраняя своих воинов и расшвыривая пинками из-под ног чужие шлемы и оружие. Хантари посерел. Он хорошо умел владеть оружием… вот только применяя своё умение он лишь на восставших с отчаянья селянах, не имевших ничего, серьёзней мотыг. Кроме того, похоже, шедший на него северный мясник ничего не знал да и знать не хотел о красивом искусстве клинкового боя, о благородной игре клинком…