Страница 59 из 84
Однажды, засидевшись в магазине допоздна, Леонора решила прогуляться после работы в поисках приключений. Она ходила по улице Полк до улицы Гири и обратно, но ничего не происходило. Толпы педерастов смотрели друг на друга с большой любовью, но никто не замечал Леонору. Она пошла домой. Выпила пива, потом опять спустилась и специально пошла в сторону парка Голден Гейт. Она знала, на что идет. Ее могли изнасиловать, убить. Локхардт все время рассказывал им о героях рассказов Джойс Кэрол Оутс, которые выдумывали себе такие ситуации, в которых их насиловали, жестоко убивали, разбрасывая мозги по тротуару. Ей нравилась Джойс Кэрол Оутс. Она еще погуляла и уже была готова вернуться домой, как вдруг заметила, что кто-то за ней следит. Прошла один квартал, второй и поняла, что когда она ускоряет шаг, за ней тоже идут быстрее. Сердце ее учащенно забилось, и она почувствовала, как кровь ударила в голову. Ей очень хотелось, чтобы что-то произошло. Она резко остановилась, подняла руки на бедра и откинула голову, но в этот момент мужчина, преследовавший ее, резко перешел улицу и ушел в противоположном направлении. Леонора походила еще час и отправилась домой. Неужели с ней никогда ничего не случится?
В группе женской поддержки с Леонорой тоже были сплошные неприятности.
Ей говорили:
— Ты должна почувствовать себя настоящей женщиной.
— Мужчины с тобой черт-те что сделали. Они заглушили в тебе все нормальные чувства.
— Что ты чувствуешь? Чего ты хочешь? — спрашивали они ее.
— Мне кажется, я хочу умереть.
— Не дури, скажи, что ты действительно хочешь? — приставали они.
Леонора купила шестизарядный пистолет и книгу «Заложница любви». Причем в один и тот же день. Она, конечно, понимала, что никакой здесь связи нет. Просто ей нужны были книга и пистолет. К этому все шло.
Пистолет она спрятала в коробку из-под салфеток. Такая штука необходима для самозащиты в этом сумасшедшем городе. Хорошо ее всегда иметь при себе.
А потом Леонора начала читать. С первой страницы она была просто потрясена книгой. На обложке говорилось, что это роман об одной молодой миллионерше, которую похищают, ну и все остальное. Казалось бы, все говорило о том, что эта книга о Патриции Херст. Но на самом деле она была не о Патриции, а о Леоноре. Локхардт построил сюжет так, чтобы создалось впечатление, что речь идет о Патриции, но Леонора знала, что книга именно о ней. Локхардт описывал свою героиню как простую, заурядную девушку. И наконец-таки добился своего. Своим романом он сразил Леонору.
Леонора взяла пистолет, прислонила к виску и нажала курок. Раздался выстрел, пистолет выскочил из руки, и она почувствовала, как на лице выступает кровь. Собственно говоря, пуля лишь немного задела кожу, ничего серьезного не случилось, но тем не менее морально она была уже мертва.
Вечером Леонору привезли в психиатрическую лечебницу Агнью. Она с трудом заставила себя съесть немного мяса, привезенного матерью, и пошла в свою комнату прилечь. Ее моментально вырвало. Немного придя в себя, она завела пластинку «Поэтри Мэн» Фоби Сноу. Прокрутила ее пару раз, но почти не слушала. Она думала о Локхардте и о том, что он с ней сделал и как ему отомстить.
Потом она встала, оделась и поехала в Станфорд. Без особых трудностей нашла дом, в котором жил Локхардт, и, только позвонив в дверь, вдруг подумала, Что не знает, что будет говорить. Хотя это не самое главное: она ему спокойно объяснит, как она из-за него деградировала, как он испортил ей всю жизнь.
— Кто там?
— Я хочу с вами поговорить. Мне есть что сказать.
— Вы моя студентка? Или бывшая студентка?
И тут она увидела, что это вовсе не Локхардт, а какой-то пожилой мужчина, в очках, с бородой. Локхардт, оказывается, переехал жить в Сан-Франциско.
Леонора села в машину, ее трясло. Нужно было найти телефонную будку и выяснить его адрес. В ближайшем магазине, где был телефон, не оказалось справочника по Сан-Франциско. Ну, ничего страшного. Она поедет прямо в город и там его найдет. Теперь он от нее не скроется. Она ему все растолкует.
Движение по шоссе 101 было очень медленным, возникла пробка, и пошел дождь. Леонора обгоняла все машины, которые ехали со скоростью меньше 60 километров в час. Ей нужно было туда доехать, нужно было все ему высказать. Слова собирались в голове, словно камни, словно пули. Она бы убила эту сволочь. Ее обогнала машина и начала тормозить. Леонора тоже начала притормаживать, но не так быстро, как нужно было. Машину занесло, и в результате она стукнула «фольксваген». Но не остановилась, хотя видела в зеркало, что у «фольксвагена» замигал аварийный сигнал. Подумаешь. Да, она убьет его — и Леонора изо всех сил надавила на газ.
Она не могла найти место, где оставить машину, и поэтому, бросив ее в запретной зоне, в квартале от гостиницы «Джек Тар», побежала под дождем. Нашла телефонную будку, нашла справочник, открыла, отыскала букву Л: выяснилось, что Локхардт жил в Северной бухте. Ну, конечно, где же ему еще жить с деньгами, которые он заработал на книге «Заложница любви». Она побежала обратно к машине. Полиция как раз пыталась отогнать ее из запретной зоны.
— Нет, — закричала она. — Перестаньте. Остановитесь. Остановитесь.
Лысый коротышка, который возился с ее машиной, увидел, что на него бежит какая-то сумасшедшая с разметавшимися по лицу мокрыми волосами.
— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Хорошо.
Буквально через секунду она снова была в машине и ехала по улице Ван Несс, не обращая внимания на желтые сигналы светофоров. Вскоре она уже была возле дома Локхардта.
У Леоноры стучало в висках, болела спина. Смертельно хотелось пить, принять какую-нибудь таблетку. Но больше всего захотелось схватить Локхардта за волосы, содрать с него скальп и посмотреть на розовые мозги человека, который довел ее до такого состояния.
Она попыталась позвонить, но ее так трясло, что ничего не получилось. Тогда она начала бить звонок рукой, а потом уже кулаком. Звонок все не звенел. Она ударила в дверь сперва рукой, потом ногой и затем просто налегла всем телом и била под какой-то безумный ритм, сперва кулаком, потом двумя… Ритм все нарастал, все быстрее, быстрее, удары становились сильнее и сильнее, до тех пор, пока кровь не появилась на ее руках, на двери, и тут она услышала голос, который что-то кричал, и этот голос был так похож на ее собственный.
Дверь открылась. Локхардт, с книгой в руках, стоял и смотрел на молодую женщину, лицо которой было искажено гримасой ненависти до такой степени, что его невозможно было узнать. С ней случилась настоящая истерика, а он слушал ее крик, абсолютно не понимая, в чем дело, и, только когда крик превратился снова в нормальный человеческий голос, он сумел разобрать слова: «Я не такая, как все, я не такая, как все», — плакала она. А еще через полчаса приехали люди из лечебницы и увезли ее обратно.
Весь мир сошел с ума. Да, так оно и было. Мать Леоноры сидела, смотрела телевизор, где уже несколько дней говорили о массовом самоубийстве в Гайане. Они приняли яд, подмешанный в виноградный напиток, и через пять минут все погибли. Все. Патрицию Херст не выпускали, как и Чарлза Мэнсона. А ее Леонора находилась в психушке. Ведь Леонора могла прославиться. Она ведь могла… но маме ничего не приходило на ум. Во всем виноват Локхардт, Леонора права. Это все по вине Локхардта. Мать Леоноры усилила звук телевизора. Сейчас сообщали о том, что кто-то кого-то застрелил и еще одного, и еще… Да, это новый способ самовыражения, если тебе сегодня нужно что-то доказать, ты просто идешь и кого-то убиваешь.
Она вспомнила о пистолете, спрятанном в коробке из-под салфеток, и тут для нее все прояснилось. Она села в машину и поехала в Северную бухту. Без труда нашла дом, где жил Локхардт; она ведь трижды ездила туда после того, как Леонору забрали. Ставила машину напротив дома, сидела там и долго смотрела. Но на этот раз она поднялась по ступенькам и позвонила в дверь. Потом еще раз. Собиралась позвонить уже в третий раз, когда Локхардт, смеясь, открыл дверь. Она слышала, как другие люди в доме тоже смеялись: наверное, у них была вечеринка. Через его плечо она разглядела люстру, зеленую стену, заметила уголок картины. Она не могла разглядеть, что это за картина, но сразу поняла, что он очень-очень богат. У него было все.