Страница 2 из 8
Это всего лишь автомат, размышляли Существа. Правда, он намного сложнее и замысловатее первого, но, несмотря на свою сложность и замысловатость, он находится на мертвом берегу реки Времени. Их интересовал другой берег – Жизнь.
Имеет ли смысл тратить время на мертвый автомат?
Существа колебались. Но детекторы продолжали работать, поток информации не иссякал. На экранах сменяли друг друга все новые изображения. Бортовые компьютеры работали на полную мощность. Глаза Существ устремлялись к проекционным экранам. Мозг, привыкший к иному способу мышления, взвешивал все «за» и «против».
На дисплеях появились телекамеры «Зари-6». Существа долго изучали объективы, компьютеры камер и передающие системы. Напряженно думал и бортовой компьютер Корабля. Существа задали ему простой вопрос: да или нет?
Вскоре после прекращения потока информации, когда компьютер насытился фактами, как удав, проглотивший поросенка, Существа получили ответ: «ДА».
Это означало: да, объективы исследуемого аппарата достаточно чувствительны и отвечают замыслам Существ. Если бы компьютер сказал: «НЕТ», Корабль оставил бы «Зарю-6» и направился ближе к Солнцу и Третьей Планете, чтобы найти там иное решение. Но, поскольку ответ был положительным, Корабль останется на орбите Нептуна. На первом этапе маневров он приблизится к «Заре» и захватит ее. Объективы «Зари-6» станут воротами, через которые Существа войдут в мир людей.
– Товарищ полковник, я привел Мартина Данеша.
– Можете быть свободны, товарищ капитан. Попросите, чтобы нам принесли кофе, – полковник подал Мартину руку. – Полковник Яролимек. Садитесь, вот кресло.
Он осторожно повел слепца к креслу, но Мартин едва уловимым жестом отверг его помощь. Полковник лишь на долю секунды прикоснулся к его плечу, успев, однако, почувствовать мощь его железных бицепсов. Слепой решительно подошел к креслу и сел. Менее внимательному человеку показалось бы, что Мартин видит. В его движениях не было и следа беспомощной неуверенности слепца, он двигался уверенно и свободно. Но полковник успел подметить несколько приемов, с помощью которых Данеш ориентировался в пространстве. Это была прежде всего походка, широкий матросский шаг, отнюдь не тяжелый. Мартин ступал пружинисто, словно леопард, готовый в любую минуту изменить направление. Руки он отставлял от туловища, напоминая этим ковбоя из древних вестернов. Тыльной стороной ладони сперва коснулся подлокотника и секунду размышлял, где у кресла сиденье, затем уверенно сел, закинув ногу за ногу.
Принесли кофе. Полковник вернулся к своему письменному столу, задумчиво полистал бумаги, только что подготовленные множительным аппаратом вычислительного центра.
Он не знал, с чего начать разговор. Большинство зрячих теряется перед слепыми, как бы стыдясь, что видят.
– Что вам от меня нужно? – спросил слепой.
– Помощи, – ответил полковник. Ему стало легче от того, что Данеш начал разговор первым.
– Помощи?
Действительно, крепкий парень, подумал полковник. Он опасался иронического вопроса: «Какая может быть помощь от слепого?»
– Расскажите немного о себе, – предложил он. – Я слышал, вы работаете каскадером автородео.
– К чему рассказывать? – ответил Мартин. – Перед вами бумаги, в них все написано. Черным по белому.
– Послушайте, да вы, наверное, обманщик! Вы все видите!
– Хотите, чтобы я снял очки? Предупреждаю, зрелище не из приятных, – ухмыльнулся Мартин. – Нет, я не вижу, зато я слышу.
– И это вас кормит, – вставил полковник.
– Да. Я ориентируюсь по слуху. Напяльте мне на голову хоть десять черных капюшонов, я все равно вывернусь на арене с помощью слуха. Само собой, все это заранее отрепетировано. В свое время мы расколотили вдребезги не одну машину. Зато теперь мы их разбиваем только когда нам нужно.
– А стрелять вы умеете?
Слепой застыл, вцепившись в подлокотники.
– Перечитайте мои материалы, у вас-то глаза на месте, – неприветливо огрызнулся он.
– О стрельбе в них ни слова.
– Мой отец был во Вьетнаме, очень давно, меня еще не было на свете. Он обучал вьетнамских армейских врачей. Когда американцы перенесли военные действия на Север, отец отказался покинуть опасную зону. И ослеп после бомбардировки – эксперимент, испытание газового оружия. Аргументы у американцев были обычные: произошла, мол, навигационная ошибка, пилот думал, что он на Юге!
Слепой говорил отчетливо и размеренно, будто выступал с обвинительной речью. Он сжал кулаки, побледнел, на щеках горел лихорадочный румянец. Ему сорок два, размышлял полковник, но выглядит на двадцать пять. Физическая ущербность иногда как бы консервирует человека.
– Отец вернулся домой слепым, – продолжал Мартин. – Женился. Перед этим подвергся всевозможным осмотрам, ему сказали, что его генетика в норме и он может иметь детей. Потом родился я.
– Отец научил вас ненавидеть войну, – заметил полковник. – Вы ненавидите убийство. Ненавидите оружие.
– Да, – сказал слепой. – А что, я не имею на это права?
– Еще не знаю, – медленно проговорил полковник. – Зрители не догадываются о вашей слепоте, правда?
– Людям нравится, как я езжу с завязанными глазами. Если бы они догадались, что я слепой… Люди не любят калек.
– И все-таки нам необходимо, чтобы вы научились стрелять, Данеш!
Мартин взорвался.
– Зачем вы мне это говорите! Вы читали мое дело? Читайте все до конца! О том, как я разбил витрину магазина с охотничьим оружием, как подрался в кабаке с двумя расхваставшимися вояками?!
Он вскочил, чуть не опрокинув кресло, и ринулся к двери.
– Данеш, вы нам нужны, чтобы стрелять. Против нас – не люди. Поймите, они не люди…
Данеш отпустил дверную ручку и повернулся к полковнику.
Экран светился яркими красками. Уже двадцать восемь часов продолжалось это удивительное зрелище. В помещении находилось восемь человек. Пять часов назад они заступили на дежурство, через три часа их сменят. Каждый ощущал особую приподнятость: они видели это первыми. Агентства новостей вскоре разошлют по всему миру магнитные копии снимков планеты. Но даже самая совершенная запись бессильна вызвать магическое ощущение причастности к происходящему.
Все молчали. К чему разговоры? Их объединяли общие чувства. Им казалось, что они сами летят над планетой. Они прекрасно знали Нептун по фотографиям и подробным картам, сделанным предыдущими зондами, но тем большим был их интерес. Новые камеры «Зари-6» так совершенны, что на экране можно было различать мельчайшие детали, о которых раньше никто не имел представления. Найдутся ли здесь следы внеземных цивилизаций? Никто не задал вслух этот вопрос, но он вертелся у всех в голове. Восемь лет назад, когда «Заря-6» пересекала систему Юпитера, их предшественники сидели перед этим же экраном точно с такой же надеждой…
Вдруг края экрана почернели, с обеих сторон к его середине двинулась непроницаемая завеса.
– Что такое, черт побери? – воскликнул главный по смене, Мисарж. – Похоже, кто-то задернул занавес!
Все склонились над контрольными пультами. Счет шел на секунды, необходимо как можно скорее выявить причину неполадок. Где сбой? «Наверху» или здесь, в бункере центра управления?
– У меня все в норме, – доложил дежурный связист.
– У меня тоже, – присоединилась к нему инженер-энергетик.
– В норме… в норме… в норме…
Все восемь наземных составляющих проекта «Заря-6», образовывавших с зондом единое целое, работали нормально. Основное находилось здесь, глубоко в подземелье здания из бетона и стали. Лишь небольшой, но гораздо более известный мировой общественности блок был «наверху», неподалеку от Нептуна.
– Что происходит?
– Не знаю, – сказал связист. – Похоже на то…
– Договаривай.
– Чушь, конечно, но похоже, что вы правы. Кто-то в самом деле занавесил объектив.
Мисарж рассерженно запыхтел, но связист не сдавался:
– Вы видели когда-нибудь, чтобы экран гас одновременно с двух сторон? Да это технически невозможно! Чем больше я об этом думаю, тем больше начинаю верить в занавес. Товарищи, а не могли там спуститься защитные жалюзи? Или, допустим, солнечные батареи развернулись…