Избранное

КРИСТИНА

Влетела в дом упругим метеоромИ от порога птицею — ко мне,Смеясь румянцем, зубками и взором,Вся в юности, как в золотом огне.Привычно на колени забралась:— Вон там девчонки спорят за окошком!Скажи мне: есть космическая связь?И кто добрей: собака или кошка?!Я думаю, я мудро разрешаюИ острый спор, и вспыхнувший вопрос,А сам сижу и восхищённо таюОт этих рук, улыбок и волос.Подсказываю, слушаю, разгадываюЕё проблем пытливых суетуИ неприметно вкладываю, вкладываюВ её сердчишко ум и доброту.Учу построже к жизни приглядеться,Не все ведь в мире песни хороши.И сам учусь распахнутости сердцаИ чистоте доверчивой души.Все на земле имеет осмысленье:Печали, встречи, радости борьбы,И этой вот девчонки появленье,А если быть точнее, то явленьеМне был как перст и высший дар судьбы.Бегут по свету тысячи дорог.Не мне прочесть все строки этой повести,Не мне спасти её от всех тревог,Но я хочу, чтоб каждый молвить мог,Что в этом сердце все живёт по совести!Пусть в мире мы не боги и не судьи,И всё же глупо жить, чтобы коптеть,Куда прекрасней песней прозвенеть,Чтоб песню эту не забыли люди.И в этом свете вьюги и борьбы,Где может разум попирать невежда,Я так тебе хочу большой судьбы,Мой вешний лучик, праздник и надежда!И я хотел бы, яростно хотелВ беде добыть тебе живую воду,Стать мудрой мыслью в многодумье делИ ярким светом в злую непогоду!И для меня ты с самого рожденьяНе просто очень близкий человек,А смысл, а сердца новое биенье,Трудов и дней святое продолженье —Живой посланник в двадцать первый век!Темнеет… День со спорами горячимиПогас и погрузился в темноту…И гном над красновидовскими дачамиЗажёг лимонно-жёлтую луну.В прихожей дремлют: книжка, мячик, валенки,Мечты зовут в далёкие края.Так спи же крепко, мой звоночек маленький,Мой строгий суд и песенка моя…И я прошу и небо, и долины,Молю весь мир сквозь бури и года:Пусть над судьбой Асадовой Кристины,Храня от бед, обманов и кручины,Горит всегда счастливая звезда!1990 г.

ПРОЩЁНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Кристине Асадовой

Пекут блины. Стоит весёлый чад.На масленицу — всюду разговенье!Сегодня на Руси, как говорят,Прощёное святое воскресенье!И тут, в весенне-радужном огне,Весёлая, как утренняя тучка,Впорхнула вместо ангела ко мнеМоя самостоятельная внучка.Хохочет заразительно и звонко,Способная всю землю обойти,Совсем ещё зелёная девчонкаИ совершенно взрослая почти.Чуть покружившись ярким мотыльком,Уселась на диване и сказала:— Сегодня День прощенья. Значит, в немСплелись, быть может, лучшие начала.И вот, во имя этакого дня,Коль в чем-то провинилась, допускаю,Уж ты прости, пожалуйста, меня. —И, поцелуем сердце опьяня,Торжественно:— И я тебя прощаю!— С древнейших лет на свете говорят,Что тот, кто душам праведным подобен,Тот людям окружающим способенПрощать буквально все грехи подряд. —И, возбуждённо вскакивая с места,Воскликнула: — Вот я тебя спрошуНе ради там какого-нибудь теста,А просто для души. Итак, прошу!Вот ты готов врагов своих простить?— Смотря каких… — сказал я осторожно.— Нет, ну с тобою просто невозможно!Давай иначе будем говорить:Ну мог бы ты простить, к примеру, ложь?— Ложь? — я сказал, — уж очень это скверно.Но если лгун раскаялся, ну что ж,И больше не солжёт — прощу, наверно.— Ну, а любовь? Вот кто-то полюбил,Потом — конец! И чувства не осталось…Простил бы ты?— Пожалуй бы простил,Когда б она мне искренне призналась.— Ну, а теперь… Не будем говорить,Кто в мире злей, а кто добрей душою.Вопрос вот так стоит перед тобою:А смог бы ты предательство простить? —Какой ответ сейчас я должен дать?Вопрос мне задан ясно и солидно.Как просто тем, кто может все прощать!А я молчу… Мне нечего сказать…Нет, не бывать мне в праведниках, видно!1995 г.

ОДИНОЧЕСТВО

Мне казалось когда-то, что одиночество —Это словно в степи: ни души вокруг.Одиночество — это недобрый другИ немного таинственный, как пророчество.Одиночество — это когда душаЖдёт, прикрыв, как писали когда-то, вежды,Чтобы выпить из сказочного ковшаЗолотые, как солнце, глотки надежды…Одиночество — дьявольская черта,За которой все холодно и сурово,Одиночество — горькая пустота,Тишина… И вокруг ничего живого…Только время стрелою летит порой,И в душе что-то новое появляется.И теперь одиночество открываетсяПо-другому. И цвет у него иной.Разве мог я помыслить хоть раз о том,Что когда-нибудь в мире, в иные срокиВ центре жизни, имея друзей и дом,Я, исхлёстанный ложью, как злым кнутом,Вдруг застыну отчаянно-одинокий?!..И почувствую, словно на раны соль,Как вокруг все безжалостно изменилось,И пронзит мою душу такая боль,О какой мне и в тягостном сне не снилось.День, как рыба, ныряет в густую ночь.Только ночь — жесточайшая это штука:Мучит, шепчет о подлостях и разлуках,Жжёт тоской — и не в силах никто помочь!Только помощь до крика в душе нужна!Вот ты ходишь по комнате в лунных бликах…До чего это всё же чудно и дико,Что вокруг тебя жуткая тишина…Пей хоть водку, хоть бренди, хоть молоко!Всюду — люди. Но кто тебе здесь поможет?!Есть и сердце, что многое сделать может,Только как оно дьвольски далеко!Обратись к нему с правдой, с теплом и страстью.Но в ответ лишь холодная тишина…Что оно защищает — превыше счастья,Зло — ничтожно. Но сколько в нем чёрной власти!Мышь способна порой победить слона!На земле нашей сложно и очень людно.Одиночество — злой и жестокий друг.Люди! Милые! Нынче мне очень трудно,Протяните мне искренность ваших рук!Я дарил вам и сердце своё, и душу,Рядом с вами был в праздниках и в беде.Я и нынче любви своей не нарушу,Я — ваш друг и сегодня везде-везде!Нынче в душу мне словно закрыли дверь.Боль крадётся таинственными шагами.Одиночество — очень когтистый зверь,Только что оно, в сущности, рядом с вами?!Сколько раз меня било тупое зло,Сколько раз я до зверской тоски терзался,Ах, как мне на жестокую боль везло!Только вновь я вставал и опять сражался!Ложь, обиды, любые земные мукиТяжелы. Но не гибнуть же, наконец!Люди! Милые! Дайте мне ваши рукиИ по лучику ваших живых сердец!Пусть огонь их в едином пучке лучится,Чтобы вспыхнуть, чтоб заново возродиться,Я сложу все их бережно: луч — к лучу,Словно перья прекрасной, как мир, жар-птицы,И, разбив одиночество, как темницу,Вновь, быть может, до радости долечу.28 мая 1995 г. Красновидово