Страница 6 из 11
- Пляжа, ты имеешь в виду?
- Да, пляжа… вот как раз бы там несколько часов и повалялись.
Настал мой черед скрести щеку.
Эль-Нидо. Филлипины.
Местное время: 11:23 Температура воздуха: +28 градусов по Цельсию.
Поразительно, но в этом месте всем так понравилось, что мы провели на одном из пляжей Палавана почти целый день.
Завтрак в питерской кофейне, перенос в особняк Эльконто, чтобы в очередной раз переодеться, захватить с собой полотенца, шорты, купальные плавки, крема для загара и прочую дребедень, а после прыжок сюда, в тропический рай.
Да, рай, только так можно было назвать это место: изумительная голубизна кристально чистой воды - чаша бассейна, застывшая среди мраморных скал, жаркий бриз, шелест пальмовых листьев, тихий скрип катамаранных мачт, стоящих у кромки берега, и горячий бархатистый песок под пальцами.
Не удивительно, что, как только моя щека коснулась полотенца, сознание, успокоенное размеренным шелестом волн, криком птиц с кроны раскидистого дерева и знакомыми голосами коллег, готовящимися нырнуть в море, принялось отключаться. Как тепло, как хорошо… хотелось расплыться по берегу медузой.
Плеск воды, пригревающий ладошку луч солнца, нос, просунутый в дырочку из скрученной на голове майки – и лицо не обгорит, и тень, в которой приятно спать. Кто-то обсуждал красивый вид, кто-то дизайн лодок, кто-то шуршал пакетами, а я тихо сливалась с пляжем, с горячим песком, с жарким ветром, с соленым воздухом и криком кружащих в небе пернатых.
Через несколько минут меня окончательно разморило.
Проснулась я заботливо укрытая полотенцем и в тени пляжного зонтика.
Подняла голову, стянула майку и попыталась сориентироваться во времени и пространстве. Мраморная бухта, залив, живописные скалы…ах, да – Филиппины…
Сколько же времени?
Солнце сдвинулось и сдвинулось прилично, проделав по небу дугообразный путь, тени удлинились, но жара спадать еще не начала.
Рядом, читая какую-то местную газету, курил Халк.
- Проснулась?
Я осоловело помотала головой. Сюрреалистично красивый пейзаж вокруг казался заставкой с рабочего стола.
- Сколько я проспала?
- Не так долго, на самом деле. Часа три.
- Ничего себе!
- Видимо, тебе требовалось отдохнуть.
- А где остальные?
Халк, одетый в смешную кепку из свернутого газетного листа, неторопливо затянулся, выпустил дым изо рта и качнул головой, я проследила за его взглядом. Баал, рассекая воду мощными гребками, мерно шел брасом у самых скал (он вообще из воды выходил?), Рен и Лагерфельд, сидя под соседним зонтиком, рассматривали какие-то цветастые брошюры и что-то жевали – наверное, кто-то из местных торговцев принес их вместе с напитками и бутербродами. Канн дремал на лежаке, как и я до этого, полностью укрытый полотенцем (Стивен втихаря успевал позаботиться обо всех). Ну, а Эльконто, как того можно было ожидать, наслаждался цветником из четырех дам, сидя метрах в пятидесяти от наших зонтов. Горячий бриз периодически доносил переливистый женский смех и запах разномастных духов.
- А где Чейзер?
- Отлить пошел, наверное. – Газетный лист перевернулся; Конрад с интересом прочитал заголовок очередной статьи. – Представляешь, этот браслет позволяет воспринимать и печатную речь. Глядя на вывески, я как-то не задумывался об этом, а вот газеты – это очень интересно.
- Вы что-нибудь поели?
- Да, местные принимают доллары. Мы брали у них какую-то еду – хлеб, колбасу с майонезом.
- Поняла, сэндвичи. Это хорошо. Блин, Эльконто же там обгорит… поди, даже кремом не намазался, - пробубнила я, поднимаясь. – Сколько времени сейчас?
- По Нордейлу? – Халк улыбнулся.
- Ах да… конечно…
Я мысленно чертыхнулась.
Пока тут все тихо и спокойно, мне надлежало решить несколько задач: переместиться в Лондон, купить билеты на знаменитый «London Eye», а после сгонять в Норвегию и арендовать для нас коттедж, в котором предстояло переночевать.
С некоторым сожалением оглядев пляж – какая чудесная все-таки бухта, жаль покидать, - я предупредила Халка о том, что скоро вернусь, и исчезла.
*****
Посетив отхожее место, а после решив прогуляться по прилегающей к берегу территории, он заметил ее прячущейся за кустарником - ту самую девушку, что вот уже целый час наблюдала за ним.
Мак остановился.
Темноволосая островитянка с огромными карими глазами и тонкими бровями, изящная и полногрудая, в красном с белыми цветами купальнике, заметив, что ее присутствие обнаружено, неуверенно покинула свое укрытие. Босая, с юбкой из пальмовых листьев вокруг талии. Посмотрела на него и застенчиво улыбнулась. Точно местная жительница, не приезжая. Аллертон определил это интуитивно – логика при отсутствии знаний о местности не помогла бы.
Заметив, что мужчина не уходит, но и не спешит представиться, смуглянка сделала шаг вперед и протянула тонкую руку - на ее запястье звякнул браслет из кораллов.
- Аналин.
Чейзер едва заметно нахмурился: его гаджет, отвечающий за перевод, молчал. Что это за слово, что оно означает?
Девушка улыбнулась шире и, видя недоумение собесденика, добавила:
- Я Аналин. А ти? Ви?
Аллертон выдохнул с облегчением – значит, переводчик не сломался, не поплыл от воды. Протянул в ответ руку, осторожно пожал тонкие пальцы с короткими ногтями.
- Я Мак.
- Мак?
- Да.
Аналин, стараясь скрыть проскальзывающее во взгляде восхищение, оглядела обнаженный накачанный торс. Затем плавки. Покраснела, смутилась и тут же добавила:
- Ти умеешь плавать, Мак?
- Умею.
Вокруг ярких сладко-пахнущих тропических цветов весело звенели пчелы, гудели, словно маленькие пылесосы, присаживались вглубь лепестков и снова взмывали вверх. Шелестели верхушки пальм; сквозь них проглядывались плывущие по насыщенному синему небу далекие белые облачка.
- Пойдем плавать?
- Вместе?
- Да. Ти и я. Вместе.
Чейзер вдохнул напоенный солью морской воздух и огляделся: странное место, дивное, сказочно красивое. Взгляд вернулся к девушке – сначала к ее огромным глазам, к пухлым, закушенным от смущения и собственной дерзости губам, затем к впадинке над ключицей. Автоматически переполз ниже, к ложбинке между полными грудями, в которой, подвешенный на коричневой веревочке, покоился овальный медальон. Представил, как по покатым плечам и черным волосам будут стекать капельки воды, как напряженные от холода соски уткнуться в тонкую ткань купальника, и не смог удержаться - кивнул.
Почему нет? Отдых…
- Пойдем.
*****
Лондон встретил сыростью.
Серая каменная кладка строений, серая дорога, кажущиеся серыми из-за висящего тумана машины и даже серый воздух.
После Филиппин подобное изменение климата перенеслось, как ни странно, легко: все выглядели отдохнувшими, расслабившимися и в меру бодрыми. Без ропота отстояли очередь на колесо обозрения, загрузились в одну из стеклянных кабинок, полюбовались тем, чем можно было полюбоваться, несмотря на плотную белесую завесу тумана, почти полностью скрывшую Темзу и идущие по ней суда, а после расположились на широких ступенях фонтана, расположенного на Piccadilliy-Circus.
Я не спрашивала, чем ребята занимались до моего прибытия – их чуть подгоревшие лица выглядели умиротворенными, а движения расслабленными, и это было всем, что мне требовалось знать.
Здесь, в центре пасмурной британской столицы, глядя на проезжающие мимо двухэтажные автобусы с зажженными фарами (а ведь кто-то живет в подобной сырости каждый день), мы жевали излюбленное англичанами блюдо – жареную картошку и рыбу в кляре. Так называемый «Fish & Chips». Халк ковырялся вилкой в бобах, Чейзер вывалил весь кетчуп на треску и теперь с удовольствием отъедал от нее огромные куски, Лагерфельд налегал на мясной пирог с почками и горошек, Эльконто мел все подряд с аппетитом и без разбора.
Город казался бесцветным.
Если бы ни меняющиеся сигналы светофора и неоновые огни реклам, он и вовсе казался бы монохромным. Одетые в преимущественно в темное пешеходы, бледные столбы, коричневые стволы деревьев, стальная ограда, идущая вдоль дороги, бесцветность зданий… Казалось, запрет выделяться, существовавший здесь всего какие-то лет двести назад, сохранился и по сей день: это вам не какие-нибудь Гавайи, это Англия, поэтому будьте добры, уберите эту цветастую юбку и наденьте что-нибудь монотонное, приглушенное и чинное. Да, мадам, это я к вам обращаюсь…