Страница 9 из 20
Остапенко и Галя, занимаясь делом, обменивались взглядами. После годовой разлуки, они еще не успели как следует рассмотреть друг друга. Гале казалось, что Остапенко возмужал, но она ошибалась. Остапенко только двадцать шесть лет, и он выглядит так же, как и год назад: те же черные курчавые волосы, тот же высокий без морщин лоб, брови, как разметанные в полете крылья чайки, черные умные глаза, прямой тонкий нос, небольшой рот с правильно очерченными губами.
Остапенко, наоборот, казалось, что Галя не изменилась, а только немного пополнела.
Закончив разборку ящиков и приведя в порядок инвентарь, члены экспедиции направились к дому, где на веранде был накрыт большой обеденный стол.
Галя шла рядом с Остапенко.
- Андрей! Встань рядом со мной, - сказала она останавливая за руку своего друга. - Смотри-ка да ведь ты вырос чуть ли не на десять сантиметров, - добавила она, глядя ему в глаза.
- А мне кажется, что ты стала ниже и, причем ровно на десять сантиметров.
- Откуда у тебя такая уверенность?
- Посмотри вниз.
- Ничего не понимаю.
- Да ведь у тебя сейчас тапочки, а когда ты уезжала в Ленинград, у тебя были туфли вот с такими каблуками, - показал Остапенко правой рукой, до отказа раздвинув большой и указательный пальцы.
Молодые люди рассмеялись.
Рослый сторож, выйдя из сторожки, преградил путь Лучинскому, пытавшемуся войти в калитку дачи «Синие скалы».
- Гражданин! Вход воспрещен! - сказал он.
- Позвольте, но я каждый день прихожу сюда… Я лечу профессора Антонова… Я врач, - возразил Лучинский.
- Не могу знать… Приказано никого из посторонних не впускать, - по-военному отчеканил бдительный страж.
- Тогда позовите кого-нибудь… - настаивал Лучинский.
- Это можно, - ответил сторож и нажал на кнопку.
На сигнал из глубины сада появился Окунев.
- Здесь доктор! Профессора спрашивает! - выкрикнул сторож.
- Сейчас позову! - ответил
Окунев и скрылся в саду. Через некоторое время к сторожке подошел профессор Антонов.
- А, Корней Карпович! Рад вас видеть, очень рад! - сказал он, протягивая руку. - Но вы извините меня. Я сейчас занят и не имею права кого-нибудь посвящать в содержание своей работы… Я вас попрошу, приходите вечером… Я буду свободен и с удовольствием проведу время в вашем обществе.
- Раз нельзя, ничего не поделаешь, - смутился Лучинский. - Я понимаю вас, Михаил Алексеевич… Собственно говоря, я не думал у вас долго задерживаться… Я хотел только справиться о вашем здоровье и узнать, помогает ли вам мое лекарство?
- Очень благодарен вам за внимание, но должен признаться, что я пока не чувствую его целебного свойства… Вероятно, оно действует не сразу?
- Да, да… Я не предупредил вас, что необходим определенный курс лечения… Вы принимали через каждые шесть часов?
- Да.
- Теперь надо сократить время до четырех часов… Я уверен что дня через три-четыре вы избавитесь от своей бессонницы… Вот еще, если не хватит, - пошарив в кармане и найдя что-то, протянул руку Лучинский.
- Очень благодарен. Буду следовать вашему совету, - сказал Антонов, беря из его руки коробочку с таблетками.
- Извините за беспокойство. Не имею права отрывать вас от работы, - сказал Лучинский, протягивая на прощанье руку.
Проводив Лучинского, Антонов возвратился в сад. В цветнике, возле веранды, стоял аппарат внешним видом напоминающий переносную радиостанцию. Это и был секретный рентгенопеленгатор. Возле него сидели Галя и Зимин.
- Кто приходил, папа? - спросила Галя.
- Корней Карпович… Опять принес свое патентованное средство, - ответил Антонов, показывая коробочку, принесенную Лучинским, и отбрасывая ее далеко в сторону. - Вот еще чудак… Думает, что я буду принимать лекарства, предлагаемые каждым случайным эскулапом.
Одев наушники, Антонов включил портативный двигатель.
- Внимание! Продолжаем работу! - скомандовал он кому-то, приблизив ко рту микрофон. - Сто пятьдесят на север!
Рентгенопеленгатор еще не был усовершенствован и для определения местоположения источника радиации требовал трех точек наблюдения. Поэтому Остапенко и Кравцов с такими же пеленгаторными установками расположились в отдаленных уголках сада. По центральной аллее с наушниками на голове, закрепленным на спине ранцем с радиоприемником и с чемоданом в руке ходил Грачев. Иногда он делал остановки и по чьей-то команде опять продолжал движение.
Профессор, склонившись над планшетом, наносил на него пеленги[12] , передаваемые Остапенко и Кравцовым.
- Михаил Алексеевич, вы отмечаете движение Грачева? - спросил Зимин, внимательно следивший за работой профессора.
- Нет, Василий Петрович, не Грачева, а чемодан с «байкалием», который он переносит с места на место… Пожалуй, можно кончать. Пеленгаторы работают превосходно!.. Кончай работу! Завтра утром в море! - скомандовал Антонов.
Солнце невысоко поднялось над морем, когда все приготовления были закончены. На поиск метеорита отправлялось три катера с газотурбинными двигателями, недавно поступившими в серийное производство. Все катера имели рентгенопеленгаторные установки, коротковолновые радиостанции для связи и приборы для точного определения своего местонахождения. На катере профессора Антонова, самом большом, кроме того, были установлены радиолокатор с фотокамерой и эхолот.
Катер, на котором находились профессор Антонов и Галя, вел Лукич. Пеня за кормой воду, он стал быстро удаляться от берега. Вслед за ним устремились катера, на которых старшими были Остапенко и Кравцов.
На планшете перед Антоновым лежала карта. Красной пунктирной линией на ней был проложен маршрут до места падения метеорита, сообщенного штурманом парохода «Россия».
Выйдя из синеводской бухты, катера разошлись веером и, когда потеряли друг друга из вида, легли на параллельные курсы.
- Кажется, пеленгатор реагирует на работу турбины?.. Лукич, выключите двигатель… Так! Превосходно!.. Придется через каждые два-три километра выключать турбину и двигаться по инерции… Иначе пеленгатор нам ничего не покажет, - сказал Антонов
Колебавшаяся из стороны в сторону стрелка прибора при остановке работы двигателя застыла в нулевом положении.
Пропеленговав основные направления поворотом рамочной антенны и убедившись, что прибор не возбуждается, Антонов сказал Лукичу, чтобы он продолжал движение.
- Остапенко!.. Кравцов!.. Как успехи?.. Что? Мешает вибрация стрелки?.. Выключайте газовые турбины, они мешают работе пеленгаторов… Двигайтесь скачками, - сказал Антонов своим помощникам по радио.
Через каждые пять - шесть минут Лукич, сидевший за штурвалом катера, выключал турбину. Катер скользил вперед по инерции, постепенно замедляя движение. Профессор, нагнувшись над приборным щитком пеленгатора, настраивал его. Эфир был спокоен. Остапенко и Кравцов передавали по радиотелефону, что поиски не дают никаких результатов.
- Да, пожалуй, надо возвращаться… Метеорит молчит. Значит предположение о наличии на нем радиоактивных веществ было ошибочно, и он, как и его предшественники, состоит из мертвого сплава никелевого железа или из камня… Лукич! Еще раз попытаем счастье, да и прекратим поиски, - безнадежным голосом сказал Антонов.
- А далеко мы ушли от берега? - спросила Галя. - Да уже на двадцать километров… И на восемь километров в сторону от предполагаемого места падения метеорита, - ответил Антонов. - Кравцов?.. Заработал пеленгатор? - прерывая разговор с Галей, оживился Антонов. - Где находитесь?.. Так… - делая пометки на карте, говорил он взволнованным голосом.
- Пеленг 224?.. Хорошо… Ждите меня и Остапенко… Это Остапенко?.. Вы нас подслушали?.. Меняйте курс, соберемся у Кравцова!
12
Пеленг - угол между направлением компасной стрелки и направлением на какой-нибудь предмет, радиостанцию, источник звука и т. д.