Страница 25 из 30
Принимая советских гостей, Фанфани как хозяин всегда проявлял предупредительность. Так же поступала и его первая супруга, которая умерла в сравнительно молодом возрасте.
Мы не раз имели возможность убедиться в том, что он обладает обширными знаниями в области политической и общественной жизни страны, хорошо разбирается в вопросах итальянской истории и культуры.
Вместе с тем Фанфани в гораздо меньшей степени интересовался — впрочем, он и сам этого не скрывал — экономикой, положением рабочего класса и крестьянства своей страны. Во всяком случае, занимался этими проблемами не более того, что представлялось ему необходимым для обсуждений в правительстве и в парламенте.
Прямота и откровенность при рассмотрении проблем, стремление найти пути к сближению точек зрения — эти свойства всегда вызывают уважение к партнеру, даже если он представляет другой социальный мир. Ими, однако, обладают далеко не все, с кем приходится встречаться в ходе переговоров. Попадаются и такие, в том числе занимающие высокое положение, которые не могут устоять от соблазна провести коллегу, перехитрить его, а потом где-то, когда-то прихвастнуть: «Вот как однажды мне удалось на переговорах с русскими…» У подобных людей, как правило, на выдумки хватает фантазии, а вот для серьезных вещей — не всегда. Баланс получается не в их пользу.
Могу сказать, что к такому кругу деятелей отнюдь не принадлежал Джулио Андреотти, играющий важную роль в политической жизни Италии. В октябре 1972 года он посетил Советский Союз с официальным визитом в качестве председателя Совета министров. Тогда и состоялось подписание советско-итальянского протокола о консультациях. В этом документе выражалось обоюдное желание двух стран поднять отношения между ними во всех областях, включая политическую, на более высокий уровень. Подписанию предшествовали серьезные беседы и деловое обсуждение большого круга проблем и вопросов развития двусторонних связей.
Мои беседы с Андреотти в Риме, Мадриде, Стокгольме и снова в Москве также проходили вделовой и откровенной обстановке. Обращало на себя внимание, что, какой бы пост ни занимал Андреотти — премьера, министра иностранных дел или высокого представителя парламента, он не только излагал позицию Италии, но и стремился понять своего партнера по переговорам. А это — не последнее качество. Мне всегда доставляли удовольствие беседы с ним. Даже тогда, когда позиции не совпадали, обмен мнениями проходил под знаком стремления найти точки соприкосновения. И нередко это удавалось.
Многое из того, что сказано об Андреотти, я могу отнести и к такому деятелю итальянской христианско-демократической партии, как Арнальдо Форлани. Его мы всегда считали подготовленным собеседником, в чем убеждались на переговорах в Москве во время его официального визита в СССР в качестве министра иностранных дел (в январе 1977 г.) и в Риме в ходе моего ответного визита (в январе 1979 г.). Но арену для маневра и возможного сближения позиций он выбирал небольшую, с оглядкой на те круги, которые не сочувствовали развитию отношений между Италией и Советским Союзом.
«Любви глашатай вековой»
Прекрасное слово имеется в языке итальянцев — «чинквеченто». Звонкое, мелодичное! Так они именуют XVI век — пик расцвета Возрождения, эпоху гениев мировой культуры и науки: Рафаэля и Тициана, Веронезе и Микеланджело, Леонардо да Винчи и сожженного инквизицией на костре Джордано Бруно, утверждавшего, что Вселенная бесконечна.
Итальянские представители не раз советовали мне посетить Венецию, которая органически связана с «чинквеченто». Фанфани даже вызывался сопровождать меня в поездке. Воспользоваться этим приглашением я смог только во время официального визита в Италию в ноябре 1970 года. Фанфани тогда уже не был министром.
Поездка из Рима в Венецию оставила много впечатлений. Мы останавливались в Милане — крупнейшем промышленном и культурном центре Италии. За считанные часы, отведенные на пребывание в этом городе, бегло осмотрели его достопримечательности, посетили знаменитый миланский монастырь, в трапезной которого находится прославленная фреска Леонардо да Винчи «Тайная вечеря».
Мы с Лидией Дмитриевной, как завороженные, стояли перед этим выдающимся творением великого итальянца, испытывая истинное восхищение. И в то же время ощущали некоторую грусть при виде того, что века не проходят бесследно для фрески, которая как бы взывает: «Спасите меня!» К этому зову людям нельзя не прислушаться. Гибель этого творения гения Леонардо представила бы собой огромную потерю не только для Италии, но и для всего человечества.
Следующую остановку мы сделали на берегу озера Гарда. Это уголок изумительной красоты у подножия Альп. На большом катере мы ехали по зеркальной глади сказочного озера. В этих местах, на берегу озера, живут и трудятся мастера по производству редкой и дорогой мебели для знаменитых замков и дворцов Италии. Тем и славится это затерянное в Альпах озерцо — упоительными ландшафтами и трудягами краснодеревщиками.
Далее путь пролегал через Верону. Кто не знает выдающегося итальянского живописца Возрождения Паоло Веронезе?! Это имя ему дал город, в котором он родился. И хотя Веронезе работал главным образом в Венеции, это ничуть не мешает жителям Вероны гордиться творениями своего великого земляка.
В Вероне мы посетили древний амфитеатр, кстати, хорошо сохранившийся. Его осмотр организовали местные городские власти. Гид говорил без умолку, рассказывая истории, одна восхитительнее другой: и о самом сооружении, и о патрициях и о плебеях Древнего Рима. И если бы нашелся смельчак, который задался бы целью отделить в этих историях истину от прекрасного художественного вымысла, который привносил в них опытный гид, то такого смельчака наверняка постигла бы неудача.
Знакомство с этим древним городом наводило на воспоминания и о том, что здесь в 1822 году проходил четвертый, и последний, дипломатический конгресс «Священного союза» — объединения европейских монархов во главе с императором России Александром I. В дни этого конгресса известная русская аристократка, княгиня и певица Зинаида Волконская, входившая в свиту российского самодержца в поездках по Европе, в последний раз выступила на открытой сцене в опере «Мельничиха» Джованни Паизиелло.
Хорошо известно, что Зинаида Волконская, которая тяготела к идеям передовой интеллигенции своего времени, в конце концов оказалась не в ладах с царским двором. Она устроила торжественные проводы Марии Волконской — жене известного декабриста (Зинаида и Мария были замужем за братьями Волконскими), последовавшей в Сибирь к ссыльному мужу. Такой поступок представлял собой вызов Николаю I и его режиму. А разве дружба Зинаиды Волконской с А. С. Пушкиным, который посещал ее салон в Москве, не подчеркивает незаурядность этой разносторонне одаренной женщины, оставившей след в истории русской культуры?
И в Италии, куда Зинаида Волконская уехала с сыном в 1829 году, двери ее дома всегда приветливо распахивались перед приезжавшими из России художниками, артистами, писателями, которых встречали здесь добрым словом и поддержкой. В этом доме, например, любил гостить Н. В. Гоголь.
Поэт Д. В. Веневитинов, приняв от княгини в подарок кольцо, найденное при раскопках Геркуланума, воспел его в своем творении и тем самым оставил в памяти людской прекрасный образ Зинаиды Волконской. В его стихотворении «К моему перстню» есть такие проникновенные строки: