Страница 15 из 151
— Есть такое предложение, — начал он, разведя загребущие ручищи в стороны.
Слипер с Дримером повернулись.
— Может, попробовать Дримеру её ну-у-у-у…
— Что ну? — Дример шагнул к Загрибуке.
— Ну покурить?
— Шо-о-о-о-о? — Дример изумлённо подскочил.
— Милая идейка, — быстро подхватил Слипер. — Как знать, что может произойти?! Трава
нездешняя. Мы с тобой тож типа того, незнамо откуда. Может, срастётся котангенс с гипотенузой-
то?
— Сам и кури, коли ума до одури! — Дример покосился на свою самокрутку и затушил её
скоренько, бросив под ноги.
39
— Гламурррная идейка, — встрял тут же Башкирский Кот. — Может, действительно вам
оттянуться на качелях в добром спарринге? Вот Эников с Бениками показательно развело на
перекрёстке восприятия. Может, и вы поймёте на примере друг дружки, в чём тут фокус и с чем
его едят или, простите, дуют!
При слове «едят» кот покосился в сторону костра и облизнул свои семирядные акульи зубья, но
Эники котелок уже унесли на раздачу родне.
Слипер подошёл к Дримеру и положил руку ему на плечо:
— Слушай, а может, правда? Мы с тобой столько раз думали… Ну, типа, что такое Лес, и как
всё вообще… Может, если трава действительно чужеродная этому месту… Эники ведь знатоки в
этом. А вдруг нас тоже как-нить втаращит?
— Во-во! Как втаращит, так и не вытаращит! — Дример сердито сунул руки в карманы
широких болотных штанов.
— Ну, как знаешь. Пойдём, что ли, откушаем чего-нить, а то лягушки в пузе уже ворчат вовсю,
восстание скоро поднимут. — Слипер поправил рюкзак на спине и оборотился по запаху
вкуснятины.
И они двинулись к общему собранию Эников, которые уже разложили скатёрки на траве и
расселись кружком вокруг горшочков с вкусностями.
Ах, дивные пельмешки! Досталось всем и с добавкой. И даже коту положили по второму разу в
миску с горкой.
— Мучос грасиас! — лязгнул пастью Башкирский Кот и переглянулся с Загрибукой. — А всё-
таки идея по поводу воскурений весьма и весьма!
— Со всей ответственностью! — кивнул Загрибука и погрузился в сочное чавкание, сидя на и
без того упитанном заду и подмяв под себя хвостик.
После внушительных и великолепных угощений все разлеглись на травке, прислушиваясь к
благодарственным шуршаниям и урчаниям своих организмов. Организмы говорили «муррр»,
«гы», и другие приятные вещи.
Дример скрутил папироску, а Слипер на него задумчиво поглядывал.
Башкирский Кот залёг в траве, подставив полосатое пузо солнышку.
Так они провалялись допустимо для вежливости долго, пока Эники мыли посуду и
прибирались на полянке. Ах, что за упоение, дорогой читатель, валяться после обеда в то самое
время, когда кто-то моет за тебя посуду! Верно? Да ла-а-а-адно!!! Верно?! Вот то-то же!
Стало понемногу смеркаться, а немой вопрос так и нависал над всеми в воздухе, нервно ёрзая.
— Чё будем делать-то? — Слипер притворно сонливо повернулся к Дримеру.
— А шо делать… шо делать… Мда, а что делать-то? — Дример приподнялся и огляделся.
— Полки шьют знамёна! Точим сабли! — Башкирский Кот довольно скрежетнул зубами, и всех
передёрнуло, ибо в одночасье показалось, будто примерно с сотню ножей одновременно
взвизгнули по тарелке. — За кого впишемся-то? У кого пельмешшшки вкуснее?
40
— Разрешение конфликта требует тщательного обдумывания, задумывания и мозгования! —
Загрибука возбужденно подпрыгнул.
— Не мельтеши, Загрибыч, — Дример поскрёб Шапку-Невредимку на лбу. — Ща всё решим.
Ты как мозгуешь, братец?
— Честно? — Слипер посерьёзнел. — Думаю, набьём мы себе локти в этой переделке.
— Вот-вот! — Загрибука суетнулся вокруг «пляжной» компании. — Локти набьём! Верно
сказано! Сплошные локти! Вон и небо уже вовсю облакачивается! Отовсюду тучи грядут!
Всяческая облакачка нам светит!
— Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла, и стало ссыкотно, — задумчиво просопел
Башкирский Кот древнюю притчу, запрокинул морду вверх, икнул и пропел оперным
магомаевским басом на бусурманском: — Фо хум зе белл толс тайм мачез он?
— Отставить заунывность! Есть ли у кого-нибудь из уважаемого президиума трезвая
сиюминутная мысля? — Дример отряхнулся и встал, потягиваясь.
Кот хитрюще прищурил и без того узкие монголо-татаро-башкирские светочи и, глянув на
Загрибуку не по юности фиолетово, щёлкнул когтями. Тот только эхнул в ответ протяжным
печальным «эээххх». Мол, не рубят фишки двуногие ни в кой раз, не то что мы, природной
дублёнкой покрытые. Слипер в задумчивости тоже посмотрел на кота.
— Брателла… — произнёс тихо и аккуратно Слипер.
— Ну? — отвлёкся Дример.
— Раз пока нет других мотивчиков, а стало быть и мотиваций, дык, может, послушаем наших
товарищей по миске?
— Шаришь, канистра! — Кот сделал заднее сальто с места и просиял.
— Сечёшь, кастрюля! — подхватил Загрибука и подпрыгнул по-поросячьи. Но он тут же осёкся
под тяжёлым взглядом Дримера, который недовольно возохмурился:
— Это вы о чём спич мутите?
— Перекуууууууррррр! — радостно заорал Башкирский Кот. Он мигнул монгольским глазом,
подхватил листик и понёсся по направлению к Эникам. Те, в свою очередь, в ужасе покидали всё-
в-руках-держуемое, видя бегущее к ним вприпрыжку мерцающее на ходу полосатое чудище с
широкой улыбкой бензопилы.
— Давай попробуем! — Слипер выжидающе глянул на брата.
— Шо, наркоту посреди людей оттягивать будем? — отечески рявкнул Дример и угрожающе
подбоченился.
Загрибука возмутился:
— Вачепта, определение наркотичности вещества в обществе зависит от общей договорённости
социума об обобщающих целях и вреднючести оного в общем и целом. Так же оно изворачивается
в зависимости от обобщённого уровня осведомлённости али неврубаемости ентого самого
общества в политику основных и общих задач ботаники, — скоровогоркой нагородил наскоро
словесную горку Загрибука. — В общих чертах и чертогах, примерно так. Такой вот общаг!
41
— Ты, Загрибыч, совсем на своих болотах пошатнулся фантазией! — Дример покрутил
пальцем у виска. — Какой-такой ботаники? Ты ненароком сейчас тут сачком Марксонов с
Энгельсонами ловить будешь! Или на кактусовых иголках «любит — не любит» обсчитаешься!
Пёс тебя знает, как накроет.
— Аф! — тявкнул Грызлик где-то далеко в гулком Лесу. Но его никто не услышал. А зря!
— Давай траву попробуем! — У Слипера загорелись глаза. — Говорю тебе, верное дело! Из
конца-то в конец нужно доверяться случаю. Коли нас Великий Степной Дух привёл на это
пастбище… То бишь, в это стойбище… Тьфу ты, лежбище… Может быть, это и есть нечто
искомое, что нам нужно непременно предпринять тута же? Да и Башкирец — существо тонкое,
восточное, авось, знает, что говорит.
Кот тем временем уже прискакал обратно с пучком заветной лиловой травы, забитой в
папироску. Лизнув краешек шершавым языком, он шаркнул лапой в поклоне и протянул
самокрутку Дримеру:
— Откушшшайте-с!
Братец беспомощно оглянулся:
— Вы тут заодно?
Все дружно закивали головами, словно китайские болванчики.
— А ты что скалишься, словно Липучий Горландец? — тоскливо поднял глаза Дример на кота,
— Тот тоже за мной ходил по пятам да всё ныл «давааай дунем, давааай покурим». А как покурил
с ним разок, дык он и вовсе залип мозгами своими горландскими, такой чухни околосветной нанёс
в мозг, так дунул в ухо, что потом никаким пылесосом не высосешь. И ты, Башкирец, такой же
станешь, липучий да горландский нафиг, коли посреди белого дня будешь всякий укроп
нездешний пыхтеть!
Кот всё так же молча стоял с протянутой папироской, изобразив сладкое выражение усатой