Страница 145 из 151
39
8
корабликами. Бегать наперегонки от сарая до забора. Лазать по деревьям. И конечно, сидеть на
крыше и смотреть на облака. Будь моя воля, я бы учредил в каждой стране нашей планеты
праздник под названием «День детства». И обязал бы всех взрослых в этот день не только не
работать ни в коем случае, но в приказном порядке заставил бы их заниматься весь день детской
чепухой. И чтоб дети в этот день обретали бы власть над взрослыми и тщательно
контролировали их поведение. Скажем, видит малышня, что взрослый идёт по улице с важным и
серьёзным видом, так сразу подходит и приказывает: «Так, быстро перестал думать и полез на
дерево! А там сидеть полчаса, пробовать все листики на вкус и кидать фантики в прохожих! Я
проверю!»
И так по всей планете. Господи, каким бы чудесным был этот день! И как все взрослые стали
бы с нетерпением ждать его очередного наступления!
Иногда так хочется помечтать об этом. И так хочется исполнения такой вот простой
мечты. А главное, что её исполнение не требует никаких там затрат, никаких статей расхода
бюджета, никаких ответственных политических решений. Просто забить на всё болт с гайкой
раз в году. Просто залезть на дерево или на крышу, гулять в парке весь день, печь картошку в
золе возле железнодорожных путей за гаражами, пинать мячик, находить и закапывать
мёртвых птичек и кошек, устраивая им похороны. И говорить только о космосе, о дальних
неизведанных планетах и землях и о чудесах — что, в принципе, недалеко друг от друга.
Взрослым нужно чаще чувствовать себя детьми. Они обязаны это находить в себе. Обязаны
перед детьми. Потому что, глядя на взрослых, наши дети боятся взрослеть. Дети боятся.
Взрослые поселяют в них страх перед жизнью. Они, дети, не понимают и не верят, что стареет
на самом деле только тело, а внутри человек может всю жизнь оставаться молодым, весёлым,
бесшабашным и радостным, с чистой и светлой головой, с трепещущим от переполненного
счастьем сердцем. Человек может всю жизнь быть лёгким как пёрышко в потоке Реки Жизни.
Да, рождается каждый из нас с криком страха и боли, но как прожить эту жизнь и как уходить
из неё — решать нам. Мы можем прожить её в радости и уйти с благодарностью в сердце и с
улыбкой на губах, счастливые, зная, что и следующую свою жизнь мы проведём так же
радостно, ибо уже знаем, как это делается.
Но едва человек теряет лёгкость этого пёрышка внутри себя, как пушинка вдруг выпадает из
его груди камушком на асфальт. И тогда он становится взрослым не только телом, но и душой.
Именно в этот момент начинается его путь к гибели, его путь во тьму, путь к забвению себя,
прочь от радости, прочь от счастья. Навстречу отчаянию и волчьей тоске в глазах, навстречу
НАСТОЯЩЕЙ старости.
Поэтому я не только не боюсь перед другими выглядеть в свои тридцать семь зим беспечным
и безбашенным парнишкой, но и на самом деле стараюсь всячески, чтобы радость оставалась у
меня внутри. Я стараюсь бережно охранять своё пёрышко. Поэтому, проходя мимо детей или
находясь рядом с ними, я бурчу себе песенки под нос, дурачусь, строю рожи. Я показываю язык,
шучу и устраиваю добрые розыгрыши, таскаю в карманах конфеты для детворы и иногда даже
39
9
куски колбасы, чтобы покормить первую попавшуюся на пути кошку или собаку. И я продолжаю
одеваться так, как мне нравилось одеваться в детстве.
Я живу так, чтобы дети, глядя на меня, не боялись взрослеть и понимали потихоньку всё
больше и больше великую задумку Потолочного Разумения, его мудрость, которая заключается в
до смешного простом: тело стареет гарантированно, а вот старение сердца человека зависит
только от него самого. Поэтому я ношу своё детство, свой Дом Счастья внутри себя и даю от
него ключи только таким же детям, как я сам. Потому что взрослые не умеют себя вести в
таких Домах. Они не проходят фейс-контроль на входе в этот Дом, и ангелы-охранники строго
указывают им убираться восвояси. Потому что взрослые потеряли своё сердце. Они потеряли
ключ от главной двери, в поисках которой и пришли когда-то в эту жизнь. Кстати о дверях, коли
уж ключ у нас в кармане…
И кружилось, и вертелось, и ходило ходуном. Что, спрашивается, ходило? Да всё! Ни видать не
виделось там ни низа, ни вправо. И градусник был ни к чему вследствие отсутствия какой бы то ни
сталось температуры. А только было кругом Я да Я. И двери зеркальные. И Я было всем и всюду.
И от заглавия до титров всё было сжато в короткую безрекламную паузу. В этой самой ежежути (а
это была именно она, как вы все уже, несомненно, догадались) один лишь Йош не потерял ни
формы, ни самообладания, а вроде как и из дому не выходил, спокойно крутил рукой с
выставленным вперёд ключом, ожидая отзыва. И он таки, отзыв этот, не особо заставил себя
ждать, ибо времени там тоже не было. И ежежуть съёжилась, оёжилась и превратилась внезапно в
обычного ежа, которого столь часто поминали в этой книге. И ёж этот свернулся клубочком, да и
укатил под стремительно появившуюся из ничего сосенку по своим ежиным делам. Потому как
своё предназначение он уже исполнил только что, а более делать было нечего. Разве что яблоки на
иголки собирать да мочить их на зиму. Яблоки-то всегда пригодятся! Это и ежу понятно. Верно?
Эй, ёж!
Картина была проста и спокойна. Все не раз уж описанные выше туристы стояли в пустой и
прохладной, не особо просторной комнате с выбеленными стенами и потолком. Кстати, пол был
тоже белый. Ну разве что немного застиранный, как и матросские штаны Ключника. Окон не
было. Мебели не наблюдалось. Попросту говоря, в комнате ни шиша не было, кроме её самой да
семерых матросских новобранцев во главе с Йошем. И посередь одной из стен белела дверь. И всё.
И никаких там тебе вывертов с вензелями, ни гламурных шкапчиков, ни кроватей с балдахинами,
ни алтарей со стекающей кровью третьей положительной группы. Просто штукатурка и белила
кругом. Причём, коли спросите, какой марки и чьего производства — не отвечу. Дверь была тоже,
надо сказать, так себе, без всякого намёка на дизайн, словно она вела в подсобный кабинет
невропатолога в районной поликлинике. Надпись «без бахил не входить», понятное дело, также
отсутствовала. То есть, иди в чём хочешь и куда хочешь. Что значит, как вы понимаете, только
одно: пойдёшь, милый, без вариантов, в чём есть, в единственную дверь. Такие дела. Таков уж
40
0
юмор у нашей матушки-вселенной. И в этой самой двери была единственная замочная скважина
для единственного ключа. И захочешь — не ошибёшься.
Йош крутил ключ в пальцах:
— Ну, все готовы?
— Как тебе сказать, уважаемый... — издалека начал Башкирский Кот, помигивая полосатостью.
— Ломай этот сейф, — уверенно проговорил Дример, пряча руки в карманы лётного
комбинезона, — а там поглядим, что за регистратура за дверцей скрывается.
Слипер молча кивнул и подтянул сумку за спиной. Фрикудолька пыцнула жевачкой. Загрибука
прижал уши в знак вынужденного согласия, и его шапка с помпоном съехала набок. Попрыгаец
мялся с ноги на ногу. Все нервничали. Дык понятно. А вы сами не нервничали бы в такой