Страница 26 из 38
– Об этом при встрече, – несколько загадочно ответила собеседница. – Не пожалеете, уверяю вас.
– Ладушки. Через полчаса буду.
Вызвав Цыпу, я поехал в "Кардинал", гадая, какие такие "сюрпризы" готовит мне Зинаида Власовна.
– Жди в машине. Думаю, быстро обернусь, – сказал я подручному, когда он припарковал "мерс" на автостоянке около мебельного салона-магазина.
Сегодня на директрисе был строгий черный костюм с глухим воротом, и поэтому выглядела она лет на пять старше. Как и в первый мой визит, в кабинетике она сидела в гордом одиночестве.
– Рада вас видеть, Евгений Михайлович, – сообщила Зинаида Власовна, непроизвольно поправляя свою высокую прическу и улыбаясь профессионально-доброжелательно густо напомаженными губами.
– Кажется, мы были на "ты", если мне память не изменяет?
– Да, но деловые разговоры я предпочитаю вести на официальном языке. Так значительно проще и удобнее, Евгений.
– Ладушки, Зинаида Власовна, – даже с некоторым облегчением согласился я, так как с самого начала сильно подозревал, что все ее "дела" сведутся в итоге лишь к попытке возобновления наших интимных отношений.
Продолжая улыбаться кроваво-красным ртом, директриса выдвинула верхний ящик письменного стола и извлекла на свет божий банковскую пачку пятидесятидолларовых купюр.
– Это ваш гонорар за прошлый месяц и за аккуратную работу с Владиславом Петровичем. Его смерть от передозировки смотрится очень правдоподобно и убедительно. Сразу видно опытную руку профессионала, господин Монах!
– Вы меня знаете? – Я, признаться, был весьма неприятно поражен и раздосадован.
– Естественно, Евгений! Неужели ты думаешь, что я досконально не выяснила, кто стоит во главе моей "крыши"? Я не так наивна, чтоб выплачивать процент с дохода каким-нибудь дворовым хулиганам-отморозкам. У меня имеется даже твое фото, кстати.
На стол рядом с валютной пачкой легла цветная фотография, в которой я без всякого труда узнал себя, разговаривающего в холле гостиницы "Кент" со Стилетом, одним из ее охранников.
– Как только увидела тебя здесь, устраивающегося на работу, сразу поняла, каким способом могу просто и легко навсегда избавиться от компаньона, уже давно ставшего опасным и ненужным балластом фирмы.
– Балласт часто бывает полезен. Во время шторма, к примеру, – делая хорошую мину при плохой игре, усмехнулся я, машинально засовывая доллары в боковой карман куртки. – А кто же тогда измолотил нашего курьера? Разве не Василий?
– Нет. Он только оказался случайным свидетелем, как к тому привязалась компания пьяных хулиганов. И сразу доложил мне, естественно. Вместе мы придумали, как использовать возникшую ситуацию в свою пользу, переведя "стрелки", как у вас говорится, на наркомана-бухгалтера. Надеюсь, ты не держишь на меня зла за маленькую женскую хитрость? Или это всего лишь риторический вопрос? Я ведь спокойно могла и не заплатить за Владислава Петровича, согласись? Но я честная женщина и привыкла всегда рассчитываться по счетам. К тому же ты мне далеко не безразличен, Евгений.
Я во все глаза смотрел на эту "честную" особу, не зная, как реагировать на вдруг совершенно по-иному открывшиеся обстоятельства дела.
– Мне пора, крошка, – не придумав ничего путного, заявил я, направляясь к выходу из кабинета.
– Могу я надеяться на продолжение нашего знакомства? – уже на пороге догнал меня вопрос толстушки.
– Несомненно! – соврал я и поспешно вышел вон. Святая ложь, короче!
Покинув "Кардинал", неодобрительно поглядел на распалившееся солнце, в конце мая сдуру решившее шпарить по июльской программе.
– Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки! – сообщил я верному костолому, усаживаясь на заднее сиденье "мерса".
– Какие-то новые проблемы, Евген? – озабоченно покосился на меня Цыпа, включая зажигание.
– Все старо как мир! Сплошные интриги и подлость кругом! – не стал я впадать в подробности причин своего пасмурного настроения. – Знаешь что, брат? Поехали-ка в зоопарк. Погуляем среди милых зверушек, душой отдохнем и отогреемся. По крайней мере, там все на виду, честно и открыто: здесь парнокопытные, тут – травоядные, а вот – натуральные хищники...
ЛЮДИ МЫ РЕЗКИЕ
Длинная автоматная очередь с треском разорвала девственную тишину ночи, как нетерпеливый юный любовник разрывает на девице платье "макси".
– Глушитель-то вконец изношен! Мог бы сообразить и заменить его перед делом, кретин! – слегка попенял я Цыпе, передергивающему затвор укороченного десантного "Калашникова". – Сейчас сюда махом все окрестные легавые сбегутся!
– Не хипишуй зазря, Евген! – ухмыльнулся мой непроходимый оптимист. – В этот район ментовские патрули редко заглядывают. Себе дороже!
– Ладушки! Давай заканчивать и рвать когти, – остановил я разглагольствования соратника и, подняв свой верный "марголин", выпустил по бензобаку ненавистного "жигуля-шестерки" всю десятизарядную обойму. Мои снайперские старания увенчались полным успехом. "Жигуль" вспыхнул оранжево-кровавым пламенем, осветив темный переулок и лишив пассажиров последнего шанса задержаться на этом свете. Скрыться от нас под покровом черного полога ночи то бишь.
Впрочем, по ходу, уже первая пулевая "строчка" Цыпы благополучно решила проблему – из расстреливаемого авто никто не выскакивал и даже огневых "огрызаний" не делал. А после второй автоматной очереди собрата по ремеслу я и вовсе перестал думать о четырех боевиках в "жигуле". Все они уже перебрались "в Сочи", ясно.
– Дело сделано, – подвел я итог мероприятию. – Уходим!
Наш "мерс" парковался на соседней улице, и через пару-тройку минут мы с Цыпой спокойно катили в родные пенаты. В пивбар "Вспомни былое" то бишь.
Злачное заведение в этот неурочный час напоминало натуральный вертеп разбойников. Табачный чад, плотно смешанный с запахами спиртного и потных мужских тел, бил в нос не слабее тяжелого медного кастета. А сильно раскрасневшиеся морды сплошь уголовной публики не внушали ни малейшей симпатии. Не говоря уж о каком-либо доверии.
Не желая подвергать нежные личные органы обоняния и зрения опасному риску, я сразу прошел в кабинет управляющего. Цыпа следовал за мной в кильватере, как обычно.
Отперев дверь длинным многобородчатым ключом, проник в кабинет отсутствующего соратника.
Пока Цыпа аккуратно складировал "Калашникова" в нишу-тайник подоконника, я выудил из холодильника две пары чешского баночного пива и со всеми удобствами устроился в кресле, закинув ноги на дубовый стол. Ковбоям подражать я не думал – просто мои конечности нынче слегка подустали и настоятельно требовали отдыха. Оттока крови то бишь.
Цыпленок приземлился на диване напротив и жадно припал губами к банке "Пльзеня", блаженно зажмурившись, как кот перед полной миской со свежими сливками. Я даже подумал, что браток сейчас замурлычет от удовольствия. К счастью, такого глупого конфуза верный телохранитель себе не позволил.
Меня тоже мучила жажда, и я поспешно приступил к дегустации любимого напитка. Кстати, давно уже подметил этот любопытный факт: после интенсивной огневой работы пить хочется, просто спасу нет. В натуре.
Ситуация, приведшая четырех "отмороженных" – молодцов в бежевой "шестерке" к их логическому фатальному знаменателю сложилась накануне.
День начался как обычно. Проснулся я около двенадцати. Без особого удивления обнаружил рядом на постели очередную пышнотелую блондинку, имени которой вспомнить мне не удалось, как ни напрягал свой мозговой центр.
По свойственной мне с детства деликатности уточнять этот вопрос у юной особы не стал, а просто шлепнул ее по главной приятно округлой достопримечательности и сообщил: