Страница 9 из 11
После всего возникает вопрос, а что это такое "образ и подобие Божие" и можем ли мы найти на него ответ на том пути, который я предлагаю. "Образ и подобие Божие" - это оптимальная иерархия ценностей духовных и моральных, котоую человек должен принять в идеале. На основании сказаного выше ясно, что мы не можем получить исчерпывающий ответ на этот вопрос. Но мы можем на него ответить в степени, достаточной для разрешения проблем, стоящих перед человечеством сегодня.
Литература:
1. Feyerabend P. "Science in free society, London N.Y/ 1978
2. В Штатах Господь Бог наступает на Дарвина, Вечерние Вести, Киев 6. 3. 2002
3. Кун Т. "Структура научных революций, М. 1975
4. Кулиниченко В. "Современная медицина: трансформация парадигм теории и практики, Киев, 2001
5. I bid, c. 76
6. I bid, c. 102
7. Юзвишин И. И. «Информациология», Москва, 1996
8. Воин А. М. «Нерационализм – духовный рационализм», часть 1. М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2014
9. Воин А. М. «Единый метод обоснования научных теорий», Алетейя, СПб. 2012
10. Воин А. М. «Нерационализм – духовный рационализм», часть 4. М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2014
11. Воин А. М. «Эволюция духа. От Моисея до постодернизма», М., Direct Media, серия Университетская библиотека Online, 2013
12. Ницше Ф. «Так говорил Зартустра», М. «Интербук», 1990
Проблема синтеза гуманитарных и естественных наук
(К одноименной конференции в Москве 3.4.12)
Зачем нужен синтез гуманитарных и естественных наук? Синтез нужен для повышения эффективности науки. Причем, прежде всего (если не именно), гуманитарной науки, эффективность которой в сравнении с естественной явно проигрывает. Речь ведь идет о переносе методов естественных наук в гуманитарную сферу, а не наоборот. Попытки обратного переноса, если когда и были (например, попытка навязать диалектический метод ученым естественникам), то ничего не дали. Перенос же методов естественных наук в гуманитарную сферу, безусловно, дает определенный положительный результат. Но перенос этот осуществляется уже не первый год (некоторые считают, что как минимум 50 лет), а разница в эффективности гуманитарных и естественных наук остается по-прежнему драматической. Мало того, зачастую этот перенос не только не повышает эффективности гуманитарных наук, но служит лишь наукообразным прикрытием для откровенной научной имитации, количество которой в сфере гуманитарных наук стремительно возрастает. Важно отметить, что и в сфере естественных наук, порождающих эти методы, применение их для прикрытия научной имитации тоже имеет место, хоть и не в таких масштабах, как в гуманитарных. Таким образом, возникает вопрос, что, вообще, делает науку наукой, что отличает настоящую науку от лженауки и научной имитации. Очевидно, что, не ответив на этот вопрос, мы не можем решить проблемы, стоящие перед гуманитаристикой и надеяться на существенный успех от ее интеграции с естественными науками.
На уровне феномена настоящую науку отличает надежность и однозначность ее выводов, однозначность понятий, которыми она оперирует, и способность ученых договариваться между собой и всем сообществом (пусть не сразу) принимать какую-либо теорию как истинную, а остальные, конкурентные - как ложные. Ведь объективная истина одна и, если сообщество ученых неспособно договориться между собой о том, какая из конкурирующих теорий истинна, то какая ж это наука и как ей пользоваться?
Естественные науки более-менее удовлетворяют этим требованиям, чему главное подтверждение – бурный научно-технический прогресс, базирующийся на этих науках. Что касается гуманитарных наук, то успех человечества в гуманитарной сфере спорен, относителен и уж, во всяком случае, не сравним по темпам с успехом научно-техническим. Каждая из гуманитарных наук: философия, социология, психология, макроэкономика и т.д., разбита на множество школ, между которыми нет общего языка, и они не только не способны договориться о том, какая из конкурирующих теорий истинна, но как правило, и не пытаются этого делать. Как правило, каждая школа просто игнорирует другие. В качестве примера приведу высказывание Михаила Дюмета из его книги "Правда и другие загадки":
"…Хейдегер воспринимался лишь как экзотика; слишком абсурдная, чтобы
относиться к ней всерьез, для того направления философии, которое практиковалось в Оксфорде (аналитическая школа - мое)".[1]
Таких примеров игнорирования представителями одной философской школы (аналогично, психологической, социологической и т.д.) представителей, даже всемирно известных, другой можно привести множество. А когда представители таких школ встречаются на конференциях, то даже если в своих докладах они утверждают прямо противоположные вещи, все равно к утверждениям и аргументам противоположной стороны они никак не относятся.
Что касается однозначности понятий и выводов, то в гуманитарной сфере она близка к пресловутой «точности до наоборот». Какую пользу может ожидать общество от такого качества гуманитарной науки, не требует пояснений. В этом контексте конференция «Гуманитарные и естественные науки: проблемы синтеза» с постановкой одного из проблемных вопросов: «Вызовы замещения в гуманитаристике: познания – цитированием, нового гуманитарного знания - научной имитацией, научной модели и теории - интерпретаторством, закономерностей общественного развития - «объяснительными» схемами» более чем уместна и своевременна.
Что же обеспечивает естественным наукам высокую надежность, общий язык (он же способность договариваться и принимать всем сообществом некую теорию, как истинную) и однозначность понятий и выводов? Расхожим мнением на этот счет, мнением, которого придерживаются и многие участники этой конференции (судя по названиям докладов), является представление о том, что все это достигается за счет применения математики в естественных науках. И, следовательно, единственный путь синтеза – это математизация гуманитарных наук. Но, во-первых, возможность математизации ограничена принципиальным отсутствием количественной меры для подавляющего большинства понятий гуманитарных наук. Не существует килограммов, метров и т.п. любви, справедливости и т.д. Во-вторых, идущее от Канта представление о том, что «В каждой науке столько науки, сколько в ней математики», попросту неверно. Использование методов естественных наук для прикрытия «научной имитации» выражается, прежде всего и более всего, в использовании для этой цели математики. Можно взять любую самую бредовую идею и украсить ее сколь угодно высокой математикой. Математикой украшают себя астрологи, нумерологии и прочие шарлатаны. Применение математики само по себе не имеет никого отношения к соответствию теории описываемой ею действительности, опыту.
Автор утверждает, что науку отличает от не науки, лженауки и т.п., обеспечивает взаимопонимание между учеными, надежность выводов и однозначность выводов и понятий единый метод обоснования научных теорий.[2] Если у разных групп ученых, представителей разных школ, разных парадигм и т.п. разные методы обоснования теорий, то то, что у одних будет считаться истинным, у других будет ложно и они не могут между собой договориться на объективной основе (разве что на основе принятия некой моды, которая завтра может поменяться). Поэтому только применение этого метода делает науку наукой и может обеспечить эффективный синтез естественных и гуманитарных наук. В частности, может сделать эффективным математизацию гуманитарных наук и перенос в нее прочих методов естественных наук.