Страница 52 из 54
Этот год ничем не отличался от прежних, но все же был другим.
Я не могла прекратить улыбаться и была уверена, что в глазах мамы и папы выглядела немного глуповато, когда готовила ореховые сладости, чтоб отвезти их к бабушке с дедушкой. Я заметила, что была рассеяна и слишком мечтательна, когда укладывала карамельное драже на квадратные кренделя.
Все казалось нереальным. Думаю, от того, что когда ты очень долго хочешь чего-то, или кого-то, а потом наконец получаешь это. Я до сих пор не могла поверить, что это все-таки случилось. Я все ждала, когда же я проснусь... но все происходило на самом деле.
Кайлер любил меня.
Когда я вчера проснулась, он уже ушел, но запах его одеколона и его уникальный запах улицы просочился в мою подушку. Он оставил мне записку, написав, что он снова вернется и что, уходя, он воспользовался входной дверью.
Кайлер появился сразу после ланча и не уходил до окончания ужина. Мои родители не были удивлены его появлению и, казалось, были счастливы изменениям в наших отношениях. Мама была за-Кайлера-и-Сидни еще с тех пор, когда мы учились в средней школе, поэтому, увидев нас вместе, она была осчастливлена.
Уверена, что это так же влияло и на меня.
— Милая. — Мама рассмеялась, привлекая мое внимание. — Что ты делаешь?
Нахмурившись, я посмотрела вниз и тоже рассмеялась. Я положила три карамельные конфеты на один крендель. Я убрала их и отложила в сторону.
— Упс.
— Уху, — ответила мама с понимающим взглядом. — Твоя голова сейчас не на твоих плечах.
— Не-а,— призналась я, выкладывая крендельки и сладости на противень. — Мне, наверное, не стоит сейчас этим заниматься.
— Тебе придется. — Мама вымыла руки. На кухне пахло мясным фаршем, который она приготовила, чтоб взять с собой. — Если мы не привезем эти кренделя, твой дедушка кого-нибудь да ударит своей палкой.
Стоит не делать их, чтоб посмотреть, как мой дедушка гонится за людьми с тростью. Я вставила противень в духовку и установила таймер на три минуты — достаточно, чтоб карамель и шоколад растаяли.
— Итак... — начала мама, глядя в окно над раковиной. С приближением заката синеватые тени на снегу удлинялись. Скоро мы должны отправиться в путь, нам нужно завести часть еды в церковь, а потом уже ехать к бабушке с дедушкой.
Я выгнула бровь, ожидая продолжения ее вопроса.
Мама улыбнулась.
— Вчера вы с Кайлером выглядели ужасно по-приятельски.
Ну, началось.
— Мама, люди больше не говорят «по-приятельски».
Она стрельнула в меня глазами и начала оборачивать фольгой большую чашку с фаршем. Я всегда считала, что негигиенично готовить начинку из индейки за ночь до приготовления, но моя семья уже много лет именно так и делала.
— Я так говорю, соответственно, люди так еще говорят.
Я усмехнулась.
Она вздохнула.
— Ты собираешься признаваться?
— В чем? — спросила я невинно.
Мама скрестила руки на груди.
Я захихикала.
— Кайлер и я... мы вместе.
— Эту часть я уже поняла, — ответила она сухо. — Но я бы предпочла узнать подробности.
Прозвенел таймер, и я схватила рукавицы. Открыв дверцу духовки, я вынула противень. Быстрыми движениями я схватила пакетик с орехами пекан и начала выкладывать их на теплую, полурастаявшую глазурь.
— Мы вместе, — повторила я, тайком кладя в рот орех. — Не уверена, как еще сказать об этом.
Мама облокотилась бедром об угол стола.
— Итак, что вас привело к этому?
Я так не хотела рассказывать, как это произошло. Переходя ко второй партии сладостей, я почувствовала, что начала краснеть.
— Подобные вещи просто случаются, и мы оба признали, что у нас есть чувства друг к другу. Ну, ты понимаешь, больше-чем-просто-друзья чувства.
Она ничего не ответила, и я подняла на нее взгляд. Она стояла со слезящимися глазами. Я перестала выкладывать орехи.
— Мам.
— Что? — Она быстро заморгала, а потом даже рассмеялась. — Прости. Просто я всегда знала об этом, ты заботилась об этом мальчике больше, чем он позволял, и то же самое Кайлер делал по отношению к тебе. Я счастлива, что вы наконец признались друг другу. — Она замолкла, а потом добавила: — Это заняло слишком много времени.
Я нахмурилась и поспешно разложила орехи, пока глазурь совсем не застыла.
— Я начинаю думать, что мы с Кайлером были единственными, кто не замечал этого раньше.
— Так и есть. — Она подошла и поцеловала меня в щеку. — Он хороший мальчик, милая. Я не могла бы быть еще более счастливой за тебя.
Мои губы расплылись в широкой улыбке.
— Я счастлива! На самом деле.
А через полчаса я была еще счастливей-счастливей, когда папа объявил, что прибыл Кайлер и паркуется у нашей машины. Он не писал мне, и я не планировала увидеть его сегодня вечером, но я любила то, каким он был заботливым и просто заехал.
Я захлопнула крышку контейнера, куда сложила сладости, и промчалась через весь дом как ошпаренная, чуть не сбив маму. Я открыла дверь прежде, чем он успел нажать на звонок, и буквально запрыгнула на него.
Он еле успел поймать меня, обняв за талию, и шагнул назад, пытаясь устоять на ногах от неожиданного напора.
— Эй. — Он обнял меня крепче. — Ты так счастлива видеть меня.
— Я всегда счастлива видеть тебя. — Я обняла его за шею и соскользнула немного вниз, отчего он обхватил мои бедра.
Он выпустил гортанный вздох, когда коснулся губами чувствительной точки за моим ухом. Потом он полушепотом произнес то, отчего моя кровь начала медленно закипать.
— Ты очень часто встречаешь меня так, но мы никогда не сделаем этого в твоем доме.
По телу растеклось тепло, и нужно было приложить огромное усилие отодвинуться, но я отошла не слишком далеко. Он обнял меня за талию со своей хитрой полуулыбкой.
— А что ты тут делаешь? — спросила я его, разглядывая рюкзак за его плечами.
— Просто хотел увидеть тебя. — Кайлер поцеловал меня в лоб. — У меня для тебя сюрприз.
Я взволновалась.
— Сюрприз?
— Ага, — ответил он и перевел взгляд за мою спину.
Я обернулась в его объятиях и увидела маму в дверях, надевающую куртку. Папа стоял позади нее с контейнерами в руках. Подарки и сумки с одеждой мы уже загрузили в машину. Меня накрыло разочарование.
— Мы уезжаем сейчас?
— Твоя мама и я — да, — подмигнул папа. — Мы завезем еду в церковь и кое-что доделаем там. А тебя привезет Кайлер.
Я посмотрела на Кайлера, выгнув брови.
— Правда?
Он подмигнул.
— Я вчера договорился с твоими родителями.
Мое разочарование испарилось в одно мгновение, но я не смогла не поддразнить его.
— А что, если я хочу уехать прямо сейчас? Ты слишком самоуверен.
Кайлер усмехнулся.
— Ты же хочешь провести со мной время. Даже не думай врать.
Я закатила глаза.
Мама, протиснувшись между нами, поцеловала в щеку меня, а потом и Кайлера.
— Будь осторожен на дорогах, на них все еще гололед.
— Зайдите в дом, — проворчал папа. — Снаружи очень холодно, а ты не одела куртку.
Я почти не чувствовала холод, не тогда, когда я в такой близости от Кайлера. Мы пообещали не разбиться и не умереть по дороге к бабушке с дедушкой, а потом вошли в дом.
— Я рада, что ты заехал, — сказала я, пока Кайлер снимал рюкзак, ставя его на пол, и куртку, которую закинул на диван.
Он с важным видом подошел ко мне, положив руки на талию.
— Я знаю.
— Какой самоуверенный.
— Я прав.
Я поднялась на цыпочки.
— Впрочем, это было между тобой и моими бабушкой с дедушкой, поэтому...
— Очень мило, — рассмеялся он, а потом поцеловал, поцеловал так, что у меня перехватило дыхание и я уже позабыла о Сочельнике, который казался нереальным, но который точно ощущался вместе с его движущими губами на моих. Я вцепилась в его руки, удивляясь тому, как долго мы обходились без этого.
Кайлер сел на диван, держа в руках рюкзак и усаживая меня рядом.
— Мама хочет знать, заедешь ли ты завтра поздороваться.